Коллективный сборник - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
426. «Здесь только призрак мой живет…»
Здесь только призрак мой живет.Как человек, он ест и пьет.А если я сюда приду —Он навсегда уйдет.
Мне жаль бессонных вечеровНад столбиками древних строф.Мне жаль, что бедный призрак тотМоих найти не может слов.
Он будет мучиться всю ночь,Я не могу ему помочь:Когда я подойду к столу —Ему уйти придется прочь.
Не знает он мою печальИ радости поймет едва ль.И то, что я своим зову,Ему, наверное, не жаль.
Мое уменье он постиг,Добрался до заветных книг.Но разве он узнает всё,Что я любил, к чему привык?
Внизу я под окном стоюИ вижу комнату мою.Зеленой лампы мягкий светНа потолке я узнаю…
1941427. «Вдоль проспектов глухо и слепо…»
Вдоль проспектов глухо и слепо,Спотыкаясь, идет тишина.Ветер замер, и ночь окрепла.Над заводом темнеет она.
Но сочатся всю ночь над цехамиСотни лампочек — желтых глаз.И лежит в шкафу за резцамиТвой проверенный противогаз.
1941?428. «Пространство. Даль. Буланая…»
Пространство. Даль. Буланая.Парнишка на коне.О, Трансвааль, страна моя,Ты вся горишь в огне.
О песня, снова в дрожь идиТуда, где на зареЛетят карьером лошадиВ дымящемся каре!
На буйный век я выменялСпокойную страну,И ты, Девет, возьми меняС собою на войну!
Там грянет залп — и пауза.И поле нараспашь.Я взял с собою маузер,Кларнет и патронташ.
Буланая, постранствуйВ траве по стремена.Страна моя — пространство,Мой век — все времена!
Я сапоги изнашивал.Я рвался наугад.И вот из века нашегоЯ в бой веду отряд.
В свою победу верю я.Ведь нам не первый раз:«Мы красная кавалерия,И про нас…»
1941?ИВАН ФЕДОРОВ
Иван Николаевич Федоров родился 1 января 1913 года в деревне Нежданово Старицкого уезда Тверской губернии. Своей школы в деревне не было, поэтому он окончил четырехклассную школу в соседнем селе Глухове, затем учился в семилетке в селе Лодзино. В 1928 году семья Федоровых переехала в Ленинград. После окончания ФЗУ Федоров получил специальность столяра-краснодеревщика, работал на заводе имени Воскова, затем в мастерских Академии художеств, а вечерами писал стихи.
С 1931 года стихотворения Ивана Федорова печатались в журналах «Резец», «Ленинград», «Литературный современник». С 1940 году он стал заниматься в творческом семинаре молодых литераторов при ленинградском Доме писателя.
В мае 1941 года Федоров был призван в армию. Войну он встретил на Карельском перешейке.
Солдат Иван Федоров был убит при форсировании Невы 5 сентября 1942 года.
429. Певцу калгана
Прославленный калганный пьешь настой, —До капли пей, не оставляй в посуде,О женщине, доступной и простой.Грусти, печален — кто тебя осудит?Но умолчи, назвавшийся поэтом,Про грусть свою. Кому она нужна?Есть нищета, есть горе в мире этом,Есть в мире этом голод, есть война.Когда плывут по мутным водам Соммы,По бурным водам Марны мертвецы, —Кому поможешь проповедью соннойО благостыне стансов и терцин?Когда навис над Лувром дым Помпеи,Когда мортиры рушат Роттердам,Поэты содрогаются, — пигмеиПророчат вечность собственным трудам.
1936430. «Любовь и дружбу славил Руставели…»
Любовь и дружбу славил Руставели,Вино кувшином вычерпал Хайям, —Что делать нам? Идти к тригорской елиПо необъятным родины полям.
И, освещая Пушкиным проказыДорожные, опять среди степейКрасавице калмычке черноглазойСлагать стихи на память о себе?
Нет, милый, нет! Отличен век от века;Хотя поэтов множится число,Хотя изменчив разум человека, —Всегда одно поэта ремесло:
Быть верным сыном своего народа,Всем дорожить, что родиной дано,И жизнь наполнить, как велит природа,Любовью, дружбой — крепкой, как вино,
И ненавистью, день и ночь готовойК оружию… Быть вестником побед.Народ рождает золотое слово,А высказать его рожден поэт.
1937?431. «Милой называл, — не улыбнулась…»
Милой называл, — не улыбнулась;Как люблю рассказывал, — грустила;Целовал бы молча, — отвернулась;Уходить собрался, — не пустила…Положила рукуНа мое плечо —Лучше бы ни звукаНе сказать еще…Долго ли стояли на поляне?Выпала вечерняя роса.Кто любил когда-нибудь — оглянетРодины дремучие лесаИ увидит эту,Близко ли, далече,Сломанную веткуВ знак прощальной встречи.
<1939>432. Санкт-Петербург
Во льдах, с погодой не в ладу,Вели суровые поморыПоток плотов на поводу, —О берег бились волны спора:– Вконец погубит, лиходей!– Подохнем, братцы, без причастья– Смышленых, видишь ты, людейШлет к супостатам обучатьсяВладеть мечом и долотомДа городить дома в туманах…– Вишь, срезал бороду, потомНательный крест сорвет с гайтана…
Недолог спор, недолги сборы,Пока палаты небогаты,Открыть кабак, закрыть соборы,Копить казну, рубить фрегаты…
Страна посевов и лесовРоптала глухо. Но ПетруУже виднелся порт Азов, —И он, как парус на ветру,Упрям в работе плодотворной.Он на лесах, весь на виду.
Ропщи, страна, но будь покорнаЕго стремлению! ПойдутЛюдей дубовых караваныПо зыбям северных морей,Пробьются к южному лиману —И, где ни кинут якорей,Купцам, вельможам нерадивымПонять помогут вымпела,Что воля росса породилаИ что Россия создала.
Страна дубов, убогих срубов(На поле копны урожая)Роптала явственней, сквозь зубы,Едва не бунтом угрожая:«Опять указ для голытьбы:“Валить дубы под самый корень”.А ноне время молотьбы!Не быть добру!» Кто правый в споре?
Не быть добру — еще не видятДобра лесные жители.Но вот плоты, на стрежень выйдя,Опять Петра увидели.Широкое его лицоСияло бритыми щеками.Он выше вздыбленных лесовИ тверд, как тот накладный камень.
Он говорил: «Друзья, радейте!»А через ямы, через кочкиУже дворовые гвардейцыНесли ковши, катили бочкиИ жгли бенгальские костры —Во славу флота жгли на мачтах…
Среди бород, среди расстригИ на плотах хмельная качка.Но он один, как исполин,Стоял, и хмель его не трогал,Мечтою трезвою палимО славе русского народа.
<1940>433. Памятник восстанию
Султан гвардейца на ветру,Покрыта инеем кокарда.Стрелки, оледенев, замрутПеред конем кавалергарда.
Декабрь на площади. С ветвейСоседних кленов опадалиКомочки пуха. ВоробейИ ворон битвы не дождались.
Того не выждал и народ,В кабак забившийся от стужи,Кликуша выла у ворот,Слезились будочники тут жеОт умиления…
ЦаремВ морозный этот полдень станетЖандарм.Ликуй, кто одаренТулупом, чином и крестами!
В тумане площадь. На стенеНезавершенного собораДремал архангел, посинев.И он увидел штурм нескоро.
А выше на лесах стоялСтроитель сгорбленный. (ВекамиСтроитель так стоял, таяЗа пазухой тяжелый камень.)
Еще невнятен и емуБыл гул на площади Сенатской,Но ужас голода, чуму,Сиротство нищенской, кабацкой
Родни, злорадство богатеевТогда строитель угадал;Гвардейцев смелую затеюБлагословил он — и когда
На белом холеном конеКавалергард на площадь вынесДержаву и, осатанев,Огнем велел восставших выместь,
Худую спину распрямив,Перекрестив свою сермягу,Сказав: «Царь-батюшка, примиМою холопскую присягу!» —
Метнул строитель с высотыЛесов согретый кровью камень:Руки движением простымСтал гнев, накопленный веками.
<1940>434. Памятник поэту
