Александр Полежаев - Стихотворения и поэмы

118. Мечта

Простерла ночь свои крыле       На свод небес червленый;Туманы вьются по земле…       В сон легкий погруженный,На камне диком я сижу       В мечтаниях унылыхИ в горькой думе привожу       На память сердцу милых.Вдруг из-за черно-сизых туч       Серебряной струеюС луны отторгнувшийся луч       Блеснул передо мною.О милый луч, зачем рассек       Ты горние туманы?Иль исцелить мои притек       Неисцелимы раны?Или сокрытые судьбой       Поведать тайны мира?О луч божественный, открой,       Открой, пришлец эфира:Или к несча́стливым влечет       Тебя волшебна сила,И снова к счастью расцветет       Душа моя уныла?Так! Я восторгом упоен       И мыслию священной!Не ты ли в образ облечен       Души мне незабвенной?Быть может, вьется надо мной       Дух милый в виде тени,Быть может, ивы сей густой       Он потрясает сени.Ах, если это не мечта       В час полночи священный,Носися вкруг меня всегда,       О призрак драгоценный!Хотя твоим полетом слух       Мой робкий насладится,И изнемогший, скорбный дух       Внезапно оживится…Но месяц посреди небес       Облекся пеленою.Где милый луч мой? Он исчез —       И я один с мечтою!

119. Провидение человеку

Не ты ли, о мой сын, восстал против меня?Не ты ли порицал мои благодеяньяИ, очи отвратя от прелести созданья,       Проклял отраду бытия?

Еще ты в прахе был, безумец своенравный,А я уже радел о счастии твоем,Растил тебя, как плод, и в промысле святом       Тебе удел готовил славный.

В совете вековом твой век образовал,И времена текли моим произволеньем,И рек я: «Появись и чистым наслажденьем       Почти мой горний трибунал!»

И ты возник. Мое благое попеченьеНе обрекло тебя игралищем судьбе,Огнем моих очей посеял я в тебе       С началом жизни вдохновенье.

Из груди я воззвал млеко твоим устам,И сладко ты прильнул к источнику любови,И ты впивал в себя и жар, и силу крови,       И свет мелькнул твоим очам.

И — искра божества под бренным покрывалом —Свободная душа невидимо зажглась,Младенческая мысль словами излилась,—       И имя «бог» служило ей началом.

В каком великом торжествеПеред тобой оно сияло!Везде и всё напоминалоТебе о тайном божестве.На небе в солнце лучезарномМое величье ты читал;Когда же с чувством благодарнымНа землю очи обращал,То всюду зрел мои деяньяВо всей красе благодеянья;В природе зрел ты образ мой,В порядке — предопределенье,В пространстве мира — провиденье,В судьбе послушной и слепой —Мое могучее веленье.

И ты почтил во мне царяТвоих душевных наслаждений,И, то забывшись, то горяОгнем приятных впечатлений,В своей невинной простотеТы шел к таинственной мете.Но между тем как грозный опытТвой свежий ум окаменял,Ты произнес безумный ропот,Ты укорять меня дерзал.Душа твоя одета мглою,Чело бледнее мертвеца,И ты, терзаясь думой злою,Уже не веруешь в творца.«Он есть великая проблема,Рассудку данная судьбой;Когда весь мир его эмблема,То наподобие ЭдемаПравдивый был бы и благой».

Умолкни, гордое мечтанье!Я начертал тебе закон,Но для тебя ничтожен он!О, как вели́ко расстоянье!Перед тобою — миг один,Я — миллионов властелин!Когда спадут перед тобоюПокровы мудрости моей,Тогда, измученный борьбоюНедоумений и страстей,Ты озаришься совершенствомНеизреченной правотыИ вкусишь с праведным блаженствомОт чаши благ и доброты,Познаешь горнего участьяДотоле скрытые плоды,И миновавшие несчастьяБлагословишь в восторге ты.

Но ропот не умолк в душе ожесточенной:Ты жаждешь до времен узреть великий деньИ дивный вертоград, всевышним насажденный,       Где никогда ночная тень       Не омрачит святую сень.

Безумный! Малый свет и темнота ночная —Вожатые к нему. Надейся и иди,Природу и меня постигнуть не дерзая;       Подобно ей, мои пути       Слепой покорностью почти!

Открыл ли я земле законы управленья?Свирепый океан, великий царь морей,Окован навсегда десницею моей,       И в час урочного явленья       Он силой бурного стремленья       Наводит ужас потопленья       И снова хлынет от степей.И — тень моих лучей в лазури необъятной —Узнал ли этот шар закон моих путей?Куда б он полетел без помощи моей?       Кончая подвиг благодатный,       Улыбкой тихой и приятной       Не обещает он обратно       Заутра радужных огней.

И царствует везде порядок неразрывный:Я утром возбужу вселенную от сна,И вечером взойдет сребристая луна.       И вот Из тишины пустынной       Она на голос мой призывный       Стремится с легкостию дивной —       И ночи мгла озарена.

А ты, прекрасное творенье,Кого создал для неба я,Ты впал в ужасное сомненьеО мудрой цели бытия.Ты, человек и царь вселенной,Дерзнул роптать — и на кого?Ты смел в душе ожесточеннойХулить владыку своего!Я твой владыка — благодетель,Моя святая добродетельТебя спасает и хранит,Я твой незыблемый гранит.Не мнишь ли ты, что в мраке ночиЯ беззаботно опочил?О нет! Внимательные очиЯ с действий мира не сводил.Моря в волнении суровом,Летучий прах и ветров стон —Всё движу я великим словом,Всему в природе есть закон.Иди с светильником надеждыЗа провидением вослед,Ты не умрешь, смыкая вежды:Тебе за гробом новый свет!И знай: правдиво провиденье,В его путях обмана нет.Зари румяной восхожденье,Природы целой увереньеТвердят о нем из века в век —Один не верит человек!Но брось, о смертный, безнадежность;Моя родительская нежностьТвое сомненье постыдитИ за безумное роптаньеСвое преступное созданьеЛюбовью вечной наградит.

120. Бонапарте

Есть дикая скала на лоне океана…С крутых ее брегов, под ризою туманаПриветствует тебя, задумчивый пловец,Гробница мрачная, обмытая волнами;Вблизи ее лежат обросшие цветами       Разбитый скипетр и венец…

Кто здесь? Нет имени!.. Спросите у вселенной!То имя начертал булат окровавленный —От скифского шатра до нильских берегов —На бронзе, на груди бойцов ожесточенных,В народных племенах, в мильонах изумленных       Пред ним склонявшихся рабов.

Два имени векам переданы веками,Но никогда ничье громовыми крыламиНе рассекало мир с подобной быстротой;Нигде ничья нога сильнее не врезалаСледов в лицо земли — и грозную сковала       Судьба над дикою скалой!..

Вот здесь его дитя шагами измеряет,Враждебная пята гробницу попирает,Громовое чело объято тишиной,Над ним в вечерней мгле жужжит комар ничтожный,И тень его один внимает гул тревожный       Волны, летящей за волной.

И мир тебе, о прах великого героя,Ты цел и невредим в обители покоя!Глас лиры никогда гробов не возмущал,Всегда таила смерть убежище для славы.Ничто не оскорбит удел твой величавый:       Тебе потомство — трибунал!..

Твой гроб и колыбель сокрыты в мгле тумана,Но ты как молния возник из ураганаИ, безыменный муж, вселенную сразил.Так точно славный Нил, под Мемфисом глубокий,В Мемноновых степях струит свои потоки       Еще без памяти, без сил.

Упали алтари, разрушилися троны;Ты миру даровал победы и законы,Ты славой наречен над вольностью царем —И век, ужасный век, который местью грянулНа царства и богов, перед тобой отпрянул       На шаг в безмолвье роковом.

Ты грозного числа врагов не устрашался,Ты с призраком, вторый Израиль, состязался,И призрак изнемог под тяжестью твоей;Возвышенных имен могучий осквернитель,Ты с слабостью играл, как демон-соблазнитель       Играет с чашей алтарей.

Так, если старый век при факеле могильномТерзает, рвет себя в отчаянье бессильном,Издавши вольный крик в заржавленных цепях,—То вдруг из-под земли герой неблагодарныйВстает, разит его — и ложь, как сон коварный,       Падет пред истиной во прах!

Свобода, слава, честь — мечты очарованья —Гремели для тебя, как бранные воззванья,Как отзыв роковой воинственной трубы,И слух твой, языком невнятным пораженный,Внимал лишь одному волнению вселенной       И воплю смерти и борьбы!..

И, чуждый прав людей, надменный, величавый,У мира одного ты требовал — державы!Ты шел… И пред тобой везде рождался путь,И лавры на скалах пустынных зеленели!Так меткая стрела летит до верной цели,       Хотя б сквозь дружескую грудь.

И никогда фиал минутного безумьяС чела не разгонял державного раздумья;Ты пурпура искал не в чаше золотой;Как воин на часах, угрюмый и бессонный,Ни вздоха, ни слезы, ни ласки благосклонной       Ты не дарил красе младой.

Войну, тревогу, стон, лучи зари багровойНа копьях и мечах любил твой дух суровый,И только одного товарища в бояхЛелеяла твоя десница громовая,Когда, широкий хвост и гриву воздымая,       Он бил копытом сталь и прах.

Не равный никому гордыней равнодушной,Ты пал без ропота, судьбе твоей послушный;Ты мыслил… И презрел и зависть, и любовь!Как царственный орел, могучий сын эфира,Один всевидящий ты взор имел для мира,—       И этот взор был: смерть и кровь!

Внезапно овладеть победной колесницей,Вселенную потрясть могучею десницей,Попрать одной ногой трибунов и царей,Сковать ярмо любви из зависти коварной,Заставить трепетать народ неблагодарный,       Освобожденный от цепей!

Быть века своего и мыслию и жизнью,Кинжалы притупить, рассеять бунт в отчизне,Разрушить и создать всемирные столпы,Под заревом громов, надежды неизменнойОспорить у богов владычество вселенной…       О сон!.. О дивные судьбы́!..

Ты пал однако, пал — на пиршестве великом,И плащ властительный ты на утесе дикомУвидел наконец растерзанный врагом —И рок, единый бог, в которого ты верил,Из жалости сажень земли тебе отмерил       Между могилой и венцом.

О, если б я постиг глубокие мечтанья,Ужасные плоды того воспоминанья,Которое тебя покинуть не могло!..На доблестную грудь бездейственные рукиТы складывал крестом, и тягостные муки       Мрачили грозное чело!

Как пастырь на брегу реки уединенной,Завидя тень свою в волне одушевленной,Следит ее вблизи и в недрах глубины —Так точно на скале, печальный и угрюмый,Ты гордо вызывал торжественною думой       Дни величавой старины,

И, радуя твои внимательные взоры,В роскошной красоте текли они как горы,И слух твой утешал их ропот вековой,И каждая волна, блестящую картинуРаскинув пред тобой, скрывалася в пучину,       И ты летел за ней душой.

Вот здесь ты на мосту, в огне, перед громами;Там степи заметал враждебными чалмами;Там стонет Иордан, узрев тебя в волнах;Там горы подавил стопой неодолимой;Там скипетр обменил твой меч непобедимый,       А здесь… Но что за чудный страх?

Зачем ты отвратил испуганные очи?Бледно твое чело!.. Скажи, во мраке ночи,Что бурная волна к стопам твоим несет?..Не тяжкой ли войны печальные картины,Не кровью ли врагов обмытые долины?       Но слава, слава всё сотрет.

Загладит всё она — всё, кроме преступленья;Но перст ее, но перст… Он кажет жертву мщенья —Труп юноши в крови!.. И мутная волнаНесла его, несла и снова возвращалась,И, будто судия, к убийце обращалась       С ужасной повестью она!

А он, как заклеймен печатью громовою,Он быстро закрывал чело свое рукою,Но кровь из-под руки прозрачно и светлоЯвлялась и текла струей неукротимой;Багровое пятно, как царской диадимой,       Венчало бледное чело.

И вот, тиран, и вот за это вероломствоВосстанет на тебя правдивое потомство:Кровавого пятна ничто не истребит!Ты выше и славней соперника Помпея,Но кто, скажи мне, кто и Мария-злодея       В тебе невольно не узрит?..

И умер наконец ты смертию народной,Уснул, как селянин на пажити бесплодной,Без платы за труды, с притупленной косой!Мечом вооружась, как будто для осады,У вышнего просить суда или награды       Явился ты с твоей рукой.

В последние часы, болезнью изнуренный,Один с своим умом пред тайной сокровенной,Казалось, он искал чего-то в небесах;Невнятно лепетал язык его суровый,Хотел произнести неведомое слово,       Но замер голос на устах!..

Окончи — это бог, владыка тьмы и славы,Царь жизни и смертей! Он силу и державыВручает и назад торжественно берет!..Ответствуй… Он один поймет непостижимых;Он судит и казнит царей несправедливых,       Ему рабы дают отчет.

Но гроб его закрыт!.. Он там уже… Молчанье!Пред богом на весах добро и злодеянье!..Он там!.. С лица земли исчез великий муж!..О боже, кто постиг пути твоих велений?Что значит человек? Увы, быть может, гений       Есть добродетель падших душ.

ИЗ ПАНАРА