Двор чудес - Ирина Владимировна Одоевцева
У звезды, должно быть, вкус светляка,
Головка так же жирна и мягка,
Только еще вкусней.
– Девять раз в лесу прокричала сова,
Я понять не могу слова.
Слушай, сталь звенит и льется кровь.
Навсегда я с тобой, моя любовь.
Нет, нет, ты – летучая мышь,
И ты мне изменишь, и ты улетишь.
Как сладко пахнет свежая кровь…
Слушай, сова закричала вновь.
В капелле ярко свечи горят,
Виолетта и граф под венцом стоят.
Да поможет им в жизни Бог!
Виолетта – нежный, хрупкий цветок,
Дрожит под белой своей фатой,
И крестится трепетною рукой,
И шепчет патеру: – Да.
– Да, – громко граф повторяет за ней
И мыслит: «Теперь навсегда!»
Поет торжественно свадебный хор.
Рассеянно граф поднимает взор
И видит: вдали от гостей,
Белой одежды своей белей,
Стоит у колонны одна
Грустная дева странного сна.
И это не сон, и это не бред…
Она живая, это она.
Теперь Виолетта его жена.
А там, у колонны, стоит она,
Та, прекрасней которой на свете нет,
И косы ее красны, как медь.
Ах, лучше бы графу вчера умереть.
Гнутся столы под тяжестью блюд,
Гости смеются, едят и пьют,
И все довольны, и весело всем.
Один новобрачный грустен и нем.
Подняв на графа взор голубой,
Виолетта шепчет: – Любимый мой! —
И во взоре от счастья блестит слеза,
И она опускает глаза.
Но в сердце графа смерть и ад.
Он слов не находит в ответ,
И на ту устремляет он страстный взгляд,
Прекрасней которой на свете нет,
На ту, что слишком поздно пришла.
Она так печальна и так светла,
И первого снега она белей.
И видит граф, что рядом с ней
Суровый, черный рыцарь сидит,
Глаза его черной ночи черней,
И на графа он мрачно глядит.
Гости встают из-за стола.
– Граф, я к матери пойду моей,
Я с вами сегодня ехать должна
И с ней расстаюсь на много дней. —
И с улыбкой Виолетта от мужа ушла,
И рядом с матерью села она.
В зал входят жонглеры, певцы и шут,
Сейчас представленье они начнут.
Вдали от гостей сидит одна
Грустная дева из странного сна.
Граф к ней подходит. Низкий поклон.
И руку ей предлагает он.
И тихо с кресла она встает,
Рука ее холодна как лед;
Но по жилам графа пробежал огонь,
Когда он тронул ее ладонь.
Он говорит: – Я давно вас ждал,
Но я думал, вы – только сон! —
Она молчала, и он продолжал:
– Здесь душно, выйдемте на балкон. —
И они покинули праздничный зал.
– Отчего вы не приходили ко мне, —
Спрашивает граф, – как тогда, во сне?
– Граф, я не понимаю вас,
Я сегодня вас вижу в первый раз.
– Но ваш рот, что печален и ал,
Ваше нежное тело я уже целовал. —
И в страхе шепчет она, задрожав:
– Вы бредите, граф.
Я маркиза de Saint-Arlatte,
Вот там, у окна, стоит мой брат. —
Граф обернулся и встретил взор
Черных глаз, что глядели в упор,
И черного рыцаря он увидал,
И холод по телу его пробежал.
Она говорила: – Далеко мой дом,
Много дней и ночей плыть пришлось кораблю. —
Он тихо сказал: – Я вас люблю! —
И еще тише: – Дорогая, уйдем. —
И вниз по ступеням, мимо окон,
В темный сад ее уводит он.
Луны нет на небе, хоть в тихий сад
Звезды огромные глядят.
И покорно с графом идет она,
Грустная дева из странного сна.
Он приводит ее на цветущий луг;
На милом лице ее испуг,
А косы ее красны, как медь.
– Ты грустна? Позволь за тебя умереть! —
Пред ней на колени став,
О любви умоляет граф.
В зеленых глазах мерцает свет,
На щеках ее краска стыда,
Она не сказала ни разу «нет»,
Хотя не сказала и «да».
Но когда ее уст коснулся он,
Она испустила чуть слышный стон.
И стон этот сразу напомнил ему
Рысь, и луну, и ночную тьму,
И жадные пасти свежих могил…
Но граф сейчас же о всем забыл,
Оттого что так она нежна —
И так упоительно-покорна она.
Слезы текли из зеленых глаз,
И графу деву было мучительно жаль.
Но желания наши сильнее нас,
И прекрасна в любви печаль.
Вдруг с цветущего ложа встала она.
– Милая, уходишь ты отчего?
– Прощайте, граф, я идти должна. —
И она ушла от него.
Он умолял ее: – Вернись, вернись;
Милая, нежная, без тебя я умру. —
Меж низких кустов проскользнула рысь
И спряталась в черную нору.
Граф вернулся в праздничный зал,
И всюду ее он искал,
Ту, прекрасней которой на свете нет,
И спрашивал всех, но был общий ответ:
Девы такой никто не видал.
И нигде он не мог ее найти.
И тогда он решил: «Это был сон,
Что приснился мне средь душистых трав.
Пресвятая Дева, сон грешный прости!»
И к Виолетте вернулся граф.
Нежной улыбкой был встречен он;
Виолетта сказала: – Я давно вас жду.
Не было ли холодно вам в саду?
К отъезду трубят рога,
Уж дверцу кареты открыл слуга.
Граф с молодой женой
И пышной свитой едет домой.
Вдруг черный рыцарь к нему подошел,
И был он бледен, мрачен и зол.
– Граф, два слова сказать вам надо мне,
Но не при графине, вашей жене. —
Он низкий Виолетте отвесил поклон,
И в сторону быстро отходит он.
– Виолетта,
