Чайка белоснежная. Сборник стихотворений - Светлана Юрьевна Казакова
"Ах, Боже мой, какое счастье!"
«Однажды, однажды вечером сонным…»
Однажды, однажды вечером сонным,
Когда неожиданно кончится ливень,
Я страх позабуду, и стану свободной,
И стану прекрасною, юной и сильной.
И крылья расправлю, все белые крылья,
Что так давненько без дела дремали,
Их шумом вспугну косяк голубинный
И зерна им брошу, чтоб вдоволь клевали.
Вспугну на окошке твоем приунылом
Усердно расшитую бархатом осень,
И крикну тебе:"Не бойся, мой милый,
Давай полетаем! Ты только не бойся!"
Но страхом наполнены серые очи,
И слышит меня, и, как-будто, не слышит…
– Ты, знаешь, я как-то летаю не очень…,
Земля понадежней, когда она ближе.
А я засмеюсь:
– Что ж жаль, хоть и знаю…
А я не боюсь вот прогулок под ветром,
А я знаешь, милый, летать обожаю,
Ты тоже любил, да забыл видно это…
Закрой же окошко…жена молодая
Уже навострила ревнивые ушки.
Ты здесь оставайся, а я полетаю…-
И смех полетел с тополиной макушки.
И, завернувшись в листвы покрывало,
Я бесконечно и славно кружила,
И тихо смеялась, наверное, знала,
Как мне безумно завидует милый.
Радость лета
Зазвенит, зазвенит синева зеленым цветом,
Напоит, напоит радужной росой рассветы,
Раздробиться в траве миллионами искринок,
То на крыльях стрекозинных Лето-Радость к нам летит…
Синеглазая, босая, долгожданная такая
Лето-Радость, Радость-Лета,
Вся из солнечного света.
И лягушки в прудах переходят на романсы,
Мошкара до утра до упаду кружит в танце.
Шелест трав, щебет птиц, мотыльков порхает свита:
"Здравствуй, здравствуй, синьорита!
Радость-Лета без границ!
Из дождей в ладонь летящих,
Из ветров листвой шумящих,
Из ромашек, маргариток,
Здравствуй, здравствуй, синьорита!
Синеглазая, босая, долгожданная такая
Лето-Радость, Радость-Лета,
Вся из солнечного света!»
«Снова под Рождество лампочек фейерверк…»
Снова под Рождество лампочек фейерверк,
В ступе с Бабой-Ягой слышен нахальный смех.
Кощея зеленый глаз следит в темноте за тобой,
Белочки перепляс…
И хочется чуда, хоть вой!
Снова звучит танго,
И кружит толпу зевак,
Здесь затеряться легко,
И танцевать просто так…
Искриться над елкой снег,
То рыжий, то золотой,
Пары веселый смех
И хочется счастья, хоть вой!
«Неужели все напрасно…»
Неужели все напрасно…
Неужели я исчезну…
Буднично и беспристрастно
Упаду в немую бездну?.
Будут вечера пьянящи,
И никто-никто не вспомнит
Лепестков из рук летящих
Писем мной приговоренных.
Но по мне не плачет бездна,
Да и я ее не стою,
Стану я одной прелестной
Невидимкою шальною.
Обращусь волною грубой,
Бесшабашною и смелой,
И сухие ваши губы
Обожгу соленой пеной.
Ветром стану я беспечным,
От смущенья не растаю:
Всех парней красивых встречных
Обниму и обласкаю…
И какой-нибудь бродяга,
Голову задрав, заметит,
Что в сиянье звездном мрака
Вроде звезд побольше светит…
«Не сокрушай меня…»
Не сокрушай меня, не сокрушай меня
Молчанья холодом, упреков камнепадом…
Как трудно шла к тебе душа моя,
Не прогоняй с тропы во тьму ее,
не надо…
Не разрушай во мне,
не разрушай во мне
Мой замок, трепетный и робкий,
Что, затаившись в суете,
Ткала из нежности осколков.
Не заставляй, не заставляй жалеть меня
О днях былых, о том, что не случилось,
И греться у далекого огня,
И в мыслях проклинать твою немилость.
Хочу, чтобы Добро назвалось именем твоим…
Как жизни время быстротечно,
Как трудно подниматься из руин,
Чтоб вновь к тебе идти навстречу.
«Нежданно, неверно покатятся звезды…»
Нежданно, неверно покатятся звезды
С полночного неба,
К утру обратятся в злаченые росы,
Смешаются с пеной.
На мокром песке останутся знаки,
Их смоет волною прибрежной.
И будут смеяться от счастья две чайки
Неверно и нежно.
Пускай я не сбудусь,
Но я не забудусь,
Я в память ворвусь к вам
Запахом моря, и яростью пенной, и шумом прибоя,
И горькою влагой на мокрых ресницах,
И вам не укрыться от воспоминанья,
От встречного ветра бьющего шквально,
И справиться с этим не хватит дыханья,
И сердца не хватит, чтоб расплатиться…
Лишь ночью глубокой вдруг вздрогнут ресницы,
И что-то приснится
Неверно, непрочно…
А впрочем, а впрочем, а впрочем,а впрочем
Не стоит пугаться неясного сна…
Ведь счастья случилось так мало, так мало,
А сердце сгорело как будто дотла.
«Нам тяжкой долей выпало прозренье…»
Нам тяжкой долей выпало прозренье…
За чью-то боль безмерную чужую,
За горечь прошлых поколений
Своею горечью плачу я.
И меркнет свет, по нервам бьет бравада,
Как плохонькая приторная повесть,
За ложь обозванную правдой
Моя в стыде сгорает совесть.
Нет, не найти до истины мне брода,
И перейти поток я не сумею,
За немощь целого народа
Страдаю немощью своею.
Но знаю, знаю, знаю не случайно
Из глубины взывает голос тонкий,
Ведь за мое бессилье и молчанье
Расплатятся мои потомки.
«Я наброшу светлые одежды…»
Я наброшу светлые одежды,
И когда утихнет ураган,
Притворюсь таинственной и нежной,
И спущусь по трапу в океан.
За волной волну перебирая,
Побреду вдоль лунной колеи
Невозможная и столь живая,
Что защемит сердце от любви.
Будет ночь бездонной с поволокой,
Звезды будут падать с вышины,
Рассыпаясь прямо мне под ноги
И качаясь на гребне волны.
Только вдруг плеснет к моим коленям
Чья-то одинокая ладья,
Я взгляну и тихо обомлею,
В ней увидев спящего тебя.
До волос дотронусь осторожно,
Ты глаза встряхнешь от дремоты,
Вымолвишь чуть слышно:"…Невозможно…
Невозможно, только это ты…"
«Не болит душа, не болит…»
Не болит душа, не болит,
А летит душа, эх, летит,
После ливня, после ливня!
После ливня, после ливня
Пахнет морем ежевика,
Ты в ладонь ее возьми-ка,
В каплях падая дрожащих.
И костры саранок жарче
Разгораются над чащей
После ливня, после ливня.
После ливня, после ливня
Целый мир тебя обнимет,
И от старого унынья не останется и следа.
Как вино, как вкус победа
Хмелен воздух после ливня,
И шипит под небом синим,
И летит волна морская…
Я не помню, я не знаю,
Все что было, все что будет,…
Только серость тусклых буден
Смоет дождь струею звонкой.
И тогда мир старый-старый
Словно крошечный ребенок
Вам беспечно улыбнется
Очень чистыми
