Колкая малина. Книга вторая - Валерий Горелов
Расплющенными пальцами красиво не напишешь,
Если в самом главном себя не превозмог.
Ведь ртом без языка рану не залижешь,
Но всё же в этой пьесе будет эпилог.
Заскок
У меня на завтра странный гороскоп,
Он звучит как несъедобный комплимент:
Под дворовую музыку хип-хоп
Для меня точкуют в космосе момент.
Когда Меркурий, конопатый как июльский абрикос,
Зайдёт без приглашения в дом Луны,
То мой реальный мир отделится от грёз,
И про меня заговорят из пустоты.
Астролог, как колпачник, двигает руками
И чертит для меня звезду координат.
Он мне судьбу малюет мелкими штрихами,
Слушая подсказки из вселенских врат.
А у меня свои планеты и туманы,
И они совсем не мутные разводы.
Это не иллюзии и не самообманы,
А голос моей собственной природы.
Мне дайте больше о себе узнать,
Мне не нужна опора, чтобы мир перевернуть.
Мне главное — душой не обнищать
И благодати от себя не отпугнуть.
Меркурий засиделся в доме у Луны,
Я засыпал под музыку хип-хопа,
Но разве сон сумеет отделить
Реальный мир от звёздного потока?
Застолье
Не хочу ни грустных песен, ни серьёзных разговоров,
Сколько жизни той осталось, неизвестно никому.
Хочу за стол с друзьями, разных разносолов,
И слушать разбитного тамаду.
Пусть будет много водки, закусок и конфет,
Пусть расстегаи дышат как живые,
Хочу, чтобы пошёл вприсядку старый дед,
А рядом хороводили дивчины молодые.
Понятно, что никто не без греха,
И каждый сам набил себе горбы,
Но на сегодня все оставили дела,
Сегодня только о любви слушают тосты.
Забудьте ненадолго о хворобах
И закусите водку голубцами,
Ведь было счастье без подсчётов и доходов,
Когда мы были просто пацанами.
Мы будем есть и пить без перерыва
И говорить друг другу добрые слова,
Не будем думать хитро и блудливо,
Поняв, что прожитое — только суета.
Не будет много траурных речей,
Только заиграет музыка печальная,
И о тех, кто не дожил до этих дней,
Наверное, скажут слово поминальное.
Здесь
У кавказских христиан сегодня Рождество.
Рубенчик с ночи хаша наварил,
А с утра нажарил с луком баранье яйцо
И ровными кусками мяса нарубил.
Через полчаса в мангале угли замерцают,
А пока — бозбаш, долма и бастурма.
Здесь в рюмки русской водки наливают,
Она всегда холодная в начале января.
Это не простое пьяное застолье,
И это — не портвейн в подъезде распивать.
Здесь будет тесно, но будет и раздолье,
Здесь своё умеют показать.
Здесь хорошими словами тебя не обойдут
И, чем смогут, будут помогать,
Но к этому столу из них не все придут:
Жизнь сумела у меня друга отобрать.
Шашлык умелыми руками сотворят
На длинных, словно саблях, шампурах.
И если что-то не доскажут, глаза договорят.
И молча выпьют за Нагорный Карабах.
Здесь ждут от Шарля Азнавура поздравленья,
И здесь сегодня каждый от своих забот лечился,
Ведь сами по себе развеются сомненья
В день, когда Христос родился и явился!
Интуиция
Я сегодня ангажирован с закрытыми глазами
Под лазерного гения Жан-Мишеля Жарра.
Интуиция меня обняла белыми кры́лами
Под искры Млечного Пути и ровное дыхание квазара.
Она сегодня говорила только для меня
И за жизнь беспутную совсем не порицала,
Всегда со мной была её рука,
И я точно знал — она меня спасала.
Она не судит и не поучает,
Она назначена в служенье до конца.
И порой твои поступки совсем не принимала,
Но будет до последнего бороться за тебя.
Она и есть тот Божий ангел-удержитель,
Который душу в теле охраняет.
Он и провидец, воин и святитель,
Он и са́ван, когда тело умирает.
Не бывает интуиция плохой или звериной,
Всем когда-нибудь придётся повиниться.
А если сильно заросли коркой негативной,
Надо иногда в небо покреститься.
Я сегодня ангажирован с закрытыми глазами
И вальсирую в космическом дожде,
А время днями погоняет, как плетями.
Спешите слышать ангела в себе.
К себе
На болоте голубичка, а по буграм — брусничка,
И маслятки семьями прячутся в распадке.
На бородатом пне — птичка-невеличка,
И если всё это живое, значит я в порядке.
Я никому не верил, что круглая Земля,
И что в мире главное — любовь, а не сражение.
А путь — это дорога от себя и до себя,
И на ней не потеряться — главное свершение.
Мой первый поцелуй был неудачный:
Моя любовь уже вкусила страсти неземной,
А я путался в ногах, мелкий и невзрачный,
Когда внутри неё уже гулял чужой.
Я плен прошёл и избавленья,
Ждал милостей, и сам их раздавал,
Как мог презрел телесные мученья,
А вот душой мучительно страдал.
Я и бежал, и полз по параллелям,
И, Землю обогнув, скажу себе,
Что, пройдя сквозь жуткие завалы и узкие тоннели,
Я, к счастью, до сих пор в своём уме.
Но больше не могу страстями проживать
И вновь намерен чувства обрести.
Когда-то здесь меня родила
