Юрий Максудов - Торговая война
Нижегородское раздолье
Вдаль по матушке по Волге,Где широкая вода,Со времен княгини ОльгиШли торговые суда,
Но в засаде, не журнально,В духе Джека-Воробья,Поджидали кровожадныСтеньки Разина друзья
И на Стрежень выплывалиРазудалые челны,И за борт, как сельдь, бросалисьИноземные княжны…
Миновало люто время,Будем верить, навсегда.И пришло иное племя,Населило города.
От торговли и ремеселОживились города,Под ударом крепких веселВновь запенилась вода!..
Капитан семейного корабля
Сергею Смирнову
Ты рожден не робким мечтателемВ том краю у крутых берегов,На земле отважных спасателей,Отстоявших страну от врагов.
Для дочурок ты любящий папа,Неясный муж; для милой жены,Ты на зависть иному сатрапуОбладатель персидской княжны!
Ты уже удостоен наградыБыть надежной опорой семье!На манер благородных пиратов,Устремлен ты навстречу судьбе.
Тридцать три – всего лишь начало,Предвкушенье большого пути,Провести свой корабль от причалаПо маршруту, что сам прочертил.
В тридцать три можно стать капитаномИ шампанским свой борт окропить,В тридцать три можно быть за штурвалом,Чтоб корабль свой по жизни водить.
В тридцать три нет отсчета к возврату,Тридцать три – это возраст Христа!Не за тридцать монет от ПилатаОткрывается в небе мечта!
Разбивается в щепы предвзятостьОб убогость обыденных дней.Уступите дорогу фрегату,Что за целью стремится своей!
Путь Поэта
Александру Гриценко
Устремленным искателям сутиПредстоит судьба нелегка,Их сквозь штормы обыденной жутиМагеллановы ждут облака.
На далеком тревожном распутье,Где по курсу разверзнется тьма,Вдруг какая-то чернь взбаламутит,Выгребая ошметки дерьма.
Зацепившись на мачте по рее,Попытается встать у руля.В мраке вихри зловонные веютПод закрашенный флаг корабля.
Из фальшивых рифмованных строчекКомпроматов настрочит тома,В мелководье на рифы наскочитИ утонет, сошедши с ума.
Но пирату поэт не товарищ —Править к черному полюсу дна,Загребая из углей пожарищГоловешкой до Судного дня.
Океана безмерное времяОтражает небес синева,Где поэтов великое племяДобывает живые слова!
Дракона год
Часов полночный перезвонНаправит время стрелок к цели,И вздрогнет древний небосводМежду созвездий двух Медведиц.
Вниз с неба спустится Дракон,Слегка задев макушку ели.По старым сказкам он знаком,Нас им пугали с колыбели.
Он на Земле жил в мезозой,В доисторическую эру,Тогда здесь климат был иной,А звезды – ближе к атмосфере.
Был горд Дракон, что он большой,Мог испускать огонь из пасти.Решил, что должен шар земнойПокорен быть драконьей власти.
И миллионы лет подрядДракон на свете куролесил,Пока Геракл его до пятСвоим мечом отгеркулесил…
Но наш Дракон, он не таков,Он знает новые манеры.Стряхнет снежок, нажмет звонок,Непринужденно влезет в двери.
С порога скажет: «Всем привет!»Дыхнув в очаг, мечту согреет.А от свечей зажжется свет,Что мрак ночи лучом развеет.
Среди заснеженных планетГирляндой ленты небосклона,В потоке лет Дракону вследМерцают звезды благосклонно.
Из тьмы веков тот путь далек.Движеньем стрелок отраженный,Зовет и манит огонек,Дракона год в душе зажженный.
Пражская считалочка
(впечатления от книжной ярмарки)
Вышел месяц из тумана,Вынул ножик из кармана,Нес трофей, как знак почета,Кончик носа звездочета.
Но в отместку Тихо БрагеНарисует на бумагеГоризонты звездной хлябиПод прицелом астролябий.
Сбросит небо с коромысломВ реку русла короб мыслей.Ищет Любуша Пшемысла,Чье зерно наполнит смыслом.
Бессознательное свыше,Зацепился Фрейд за крышу,А под Кафкой еле дышит,Туша страхов, бездной сшитых.
Для защиты духом слабыхШвейка трубки шуток запахСила жизни в славе храбрых,Факел Гуса держит Палах.
Власть молитвы в храме Вита —Камни чувствами увиты.Знаний тайных створ гранитаЗданий в кружеве сокрыты.
В древней Праге веют флаги,Книги горы, город ярок,Карлов мост над Влтавой влагиВеско вписан сводом арок.
Кружки пива дружно пили,Надя Гейлова водила,Ретушь ратуш, верхи шпили,В башню время заточило.
В рыжих крышах черепицыСолнце тушит свеч огарок.И тепло, чтоб сохраниться,Шлет поэтам стих в подарок!
История болезни
Историю своей болезниВ страницу книги запишу,И под сердечное затменьеСебе диагноз выношу:
Я так давно тобой болею,Я так давно тебя люблю!При имени твоем краснею,От взгляда твоего горю!
Ночей не сплю, сержусь, ругаюсь,Уединения ищу,Своими чувствами терзаюсь,Но о пощаде не прошу!
Порой, как лев, рычу, кусаюсь,Порой добычу рвать хочу,Порою вдаль бежать бросаюсь,Но в тесной клетке я мечусь!
Сквозь время рамки раздвигая,В сердечной смуте скрыта суть,Той клетки прутья разрываю,Чтоб лишь в глаза тебе взглянуть!
Быть может, старость наступает,Хотя ее совсем не жду,Седины мудрость добавляет,Стихами душу я лечу!
Я так давно тобой болею,Я так давно тебя люблю!С тобой душой я молодею,Когда ты рядом, я творю!
Вновь дух свободы обретаю,Вновь свежий воздух я ловлю!И вновь сказать тебе пытаюсь,Что я давно тебя люблю!
Без постороннего советаВ бездонной мгле не пропаду,В зените солнечного летаЯ за любовью вслед иду!
Пройду по городским аллеям,Лекарств в аптеке не куплю.Я так давно тобой болею,Я так давно тебя люблю!
Листок из домовой книги
Надежде Михайловне Крайновой к 90-летию
Фотография девчушки,Взгляд внимателен и строг,Куковала ей кукушка,Отмеряя жизни срок…
Фронтового дочь героя,Что из Первой мировой,Сколько крови, боли, горяПовстречалось на Второй?
Сколько тягот и лишенийВ доле выпало лихой,Лишь душа в огне сраженийОставалась молодой!
Было молодости простоЛет прожитых не считать,Чтоб когда-то, в девяносто,Урожай свой пожинать.
От рассвета до закатаЖить – не поле перейти,Прокопать его лопатойДа детей чтоб накормить.
Быль семейного преданьяВсходы дали сквозь года,На руках воспоминаньяОт крестьянского труда.
Да теплом еще согретаОт родного очагаКелья скромная поэта,Что корнями дорога.
В светлый возраст, в девяносто,Отлетают беды вдаль.Заслужила от потомстваЗнака мудрости медаль!
Тетя Надя, с юбилеем!С Верой долгих, чистых лет!От Надежды мир светлее,А в Любви забвенья нет!
2012 г.
По пушкинским местам
Иосифу Теодоровичу Будылину и всем, хранителям Слова Поэта
К обители Поэта,Словесности столпа,Приходит по билетамЦенителей толпа.
Закована в кавычки«Народная тропа»,Буклетов из страничекРазмерена стопа.
Под рамки и багетыИсписаны листы,Развешаны портреты —Музейные холсты.
В рабочем кабинетеСлед росчерка пера,На ножках табуретаУшедшая пора.
От мамушки АриныИз ветхой стариныВоспетые былиныПро праведные сны,
Про подвиги и битвы,Про храбрых удальцов,Про стойкость и молитвы,Про добрых мудрецов,
Про невидаль земнуюВ заморском далеке,Про рыбку золотуюИ бедном рыбаке,
Про злобную царицу,Семи богатырях,Про спящую девицуС невинностью в устах,
Про дуб уединенныйИ цепи, что на нем,Про путь неизреченный,Что не отдать внаем.
Внимает ум пытливыйУ пылкого птенца,Поднявшись горделивоИз Царского Сельца.Витая с колыбелиИз детских светлых снов,Разносит ветер трелиЛовца созвучий слов!
Заброшен невод в волныВ надежде на живца,Вельможи недовольныПроказами певца.
Направят из столицыПо ссылке налегкеНа южные границыВ рубежном далеке.
Там витязей дружиныВ державу на дозорВыводит из пучиныСам дядька Черномор.
Давнишние преданья,Дела минувших дней,Проходят испытаньяПравдивостью своей.
Там берег в синем море,Где Воронцов-старикДворец у лукоморьяБлистательный воздвиг.
Задиристый повеса,Поэт попался в сеть!Судачит вся Одесса:«Так, в этом что-то есть!»
Он вместо оправданья,За честь свою раним,Оставил пожеланьеЛюбимой быть другим.
Графини, точь гусыни,Лепечут всякий вздор,Их чинные мужчиныКрасны как помидор.
На площади СенатскойСозреет термидор,И вольности бунтарскойПодпишут приговор.
Он узникам томимым,Что были прежде с ним,Как факел негасимый,Зажжет свободы гимн!
Поэта путь в пустынюНаправлен ныне взор,Под крылья Серафима,Где дремлет Святогор.
Над дымкой звездной пылиВозвышенный шатер,Руслану и ЛюдмилеПослушен Черномор.
Речь экскурсовода,Точь новая глава,И тают в здешних водахЗнакомые слова.
В усадьбах барских судеб —Быт рабского труда,От гнева не остудитВид старого пруда.
Грабителей наживаСгорела вся дотла.Латают книгу жизниХранители тепла.
Руками их согретыЛистаемы поляИ гением поэтаВоспетая земля!
Скамейка у аллеи,Где витая лоза,И в лике из камеиЛучистые глаза!
Здесь чудное мгновеньеУ вечности в гостях,С восторгом вдохновенья,С любовью на устах!
Но в лире сокровеннойТаится глубина,Под тяжестью ВселеннойВ себе погребена.
От мамушки АриныСказаний с древних порХранят покой вершиныСвятых заветных гор…
Летели лет метели,Минуло двадцать лет.В отстроенном отелеПродолженный сюжет.
В деревне, что Бугрово,Горит уюта свет,Закаты здесь багровыИ радостен рассвет!
Для милой АкулиныРаздвинулся «Кордон»,И кустики малиныСмешали явь и сон
Здесь живо все и ново,Здесь Гейченко – гигант,Художника БыстроваРасцвеченный талант.
Здесь сам возница Пушкин!Творцов стихов толпа.К Поэту на опушкеПроложена тропа!
От Бога дар имеяГлаголом жечь сердца,Доныне слово греетИскусного творца!
В стихии нет гордыни,Что рвется на простор.Словесности святыниСлагается узор!
Пушкинские Горы, 1993, 2013 г. г.
