Андрей Белый - Том 6. Стихотворения
1908
Дедово
Рок
Твердь изрезая молньи жгучейКопиевидным острием,Жизнь протуманилась — и тучейПолзет в эфире голубом.
Всклубились прошлые годиныТам куполами облаков.А дальше — мертвые стремниныВ ночь утопающих веков.
За жизнь, покрытую обманом,Ужалит смертью огневойПовитый ледяным туманомТучегонитель роковой.
Восстанет из годин губительВ тумане дымно грозовом,Чтоб в поднебесную обительТяжелый опрокинуть гром.
Копиеносец седовласый,Расплавленное копие,В миг изрывая туч атласы.На сердце оборви мое.
Июль 1908
Дедово
Просветление
Ты светел в буре мировой.Пока печаль тебя не жалит.Она десницей роковойВ темь изначальную провалит.
Веселье xмельное пьяно.Всё мнится что восторг пронижет.Гортань прохладное виноОгнистою cтpyею лижет.
Испил: — и брызнувший угарПохмельем пенистым пылится.И кубок ядовитых чар,Опорожненный, чуть дымится.
Нет, он меня не обожжет:Я возлюбил души пустыню.Извечная, она лиетСвою святую благостыню.
Извечная, она, как мать,В темнотах бархатных восстанет.Слезами звездными рыдатьНад бедным сыном не устанет.
Ты взору матери ответь:Взгляни в ее пустые очи.И вечно будешь ты глядетьВ мглу разливающейся ночи.
Вот бездна явлена тоской,Вот в изначальном мир раздвинут…Над бездной этой я рукойНечеловеческой закинут.
Ее ничем не превозмочь…И пробегают дни за днями;За ночью в очи плещет ночьСвоими смертными тенями.
* * *Вздохнешь, уснешь — и пепел ты,Рассеянный в пространствах ночи…Из подневольной суетыВзгляни в мои пустые очи, —
И будешь вечно ты глядеть,Ты, — бледный, пленный, бренный житель —За гранями летящих днейВ теней прохладную обитель…
1907
Париж
Время («Еще прохладу струй студеных…»)
Еще прохладу струй студеныхНе иссушил жестокий круг…Здесь, в переливах я зеленых —Твоих, необозримый луг.
Ветров раскатистые гулы.Всё где-то это видел взор.Всё тот же топчет дед сутулыйРассыпчатый цветов ковер.
Проходит дед стопою лютой.Пройди — но цвет полей не тронь…Идет: на плуг ложится крутоШершавая его ладонь.
Необозримых пашней пахарь —Над зацветающей весной…Круговоротов грозных знахарь,Яви же жирный перегной.
Для прозябанья мыслям-зернам!Воскинь секущим остриемНад луговым, корнистым дерномХаоса мрачный чернозем!
Косматые склонил седины.Прости же, непопранный луг!Взрезает мягко дерновиныЛениво лязгающий плуг.
Онучею истопчет хворостИ гребни острые кремней.Над бархатами свежих бороздДа всходит свежесть зеленей.
Так лет мимотекущих бремяНесем безропотные мы,Когда железным зубом времяНам взрежет бархат вечной тьмы.
Ты скажешь день; и день обманет.Он — вот: но голову закинь —Гляди: и в хмурый сумрак канетЕго сапфировая синь.
1907
Петровское
Посвящения
Льву Толстому
Ты — великан, годами смятый.Кого когда-то зрел и я —Ты вот бредешь от курной хаты,Клюкою времени грозя.Тебя стремит на склон горбатыйВ поля простертая стезя.Падешь ты, как мороз косматый,На мыслей наших зеленя.
Да заклеймит простор громовыйНаш легкомысленный позор!Старик лихой, старик пурговыйИз грозных косм подъемлет взор, —Нам произносит свой суровый,Свой неизбежный приговор.Упорно ком бремен свинцовыйРукою ветхою простер.
Ты — молньей лязгнувшее Время —Как туча градная склонен:Твое нам заслоняет темяЗлатистый, чистый неба склон,Да давит каменное бремяНаш мимолетный жизни сон…Обрушь его в иное племя,Во тьму иных, глухих времен.
1908
Серебряный Колодезь
Сергею Соловьеву
Соединил нас рок недаром,Нас общий враг губил… И нет —Вверяя заревым пожарамМы души юные, поэт,В отдохновительном Петровском,И после — улицам московскимНе доверяя в ноябре,Томились в снежном серебре:Томились, но не умирали…Мы ждали…И в иные датаМанила юная весна,И наши юные печалиСмывала снежная волна.
Какое грозное виденьеСмущало оробевший дух,Когда стихийное волненьеПредощущал! наш острый слух!..В грядущих судьбах прочиталиСмятенье близкого конца:Из тьмы могильной вызывалиМы дорогого мертвеца —Ты помнишь? Твой покойный дядя,Из дата безвременной глядя,Вставал в метели снеговойВ огромной шапке меховой,Пророча светопреставленье…Потом — японская война:И вот — артурское плененье,И вот — народное волненье,Холера. смерть, землетрясенье —И роковая тишина…Покой воспоминаний сладок:Как прежде, говорит без словНам блеск пурпуровых лампадок,Вздох металлических венков,И монастырь, и щебет птичийНад золотым резным крестом:Там из сиреней лик девичий,Покрытый черным клобуком.Склоняется перед могилой,И слезы на щеках дрожат…
Какою-то нездешней силойМы связаны, любимый брат.Как бы неверная зарница,Нам озаряя жизни прах,Друзей минутных вереницаМелькнула в сумрачных годах;Ты шел с одними, я — с другими;Шли вчетвером и впятером…Но много ли дружили с ними?А мы с тобой давно идемРука с рукой, плечо с плечом.Годины трудных испытанийПошли нам Бог перетерпеть, —И после, как на поле брани,С улыбкой ясной умереть.Нас не зальет волной свинцовойПоток мятущихся времен.Не попалит стрелой багровойГрядущий в мир Аполлион…Мужайся: над душою снова —Передрассветный небосклон:Дивеева заветный сонИ сосны грозные Сарова.
Январь 1909
Москва
Э.К. Метнеру (письмо)
Старинный друг, моя судьбина —Сгореть на медленном огне…На стогнах шумного БерлинаТы вспомни, вспомни обо мне.Любимый друг, прости молчанье —Мне нечего писать: одноВ душе моей воспоминанье(Волнует и пьянит оно) —Тяжелое воспоминанье…Не спрашивай меня… Молчанье!..О, если б……Помню наши встречиЯ ясным, красным вечерком,И нескончаемые речиО несказанно дорогом.Бывало, церковь золотитсяВ окне над старою Москвой.И первая в окне ложится,Кружась над мерзлой мостовой,Снежинок кружевная стая…Уединённый кабинет,И Гете на стене портрет…О, где ты, юность золотая?
Над цепью газовых огнейПурга уныло песнь заводит…К нам Алексей Сергеич входит.Лукаво глядя из пенснэ,И улыбается закату…Будя в душе напев родной.Твой брат С-mol'ную сонатуНаигрывает за стеной…Последние аккорды кодыПрольются, оборвутся вдруг…
О, если б нам в былые годы!Перенестись, старинный друг!Еще немного — помелькаетПред нами жизнь: и отлетит —Не сокрушайся: воскресаетВсё то, что память сохранит.Дорога от невзгод к невзгодамНачертана судьбой самой…
Год минул девятьсот восьмой:Ну, с девятьсот девятым годом!..
Январь 1909
