Владимир Маяковский - Поэмы (1922-февраль 1923)
Поэты утверждают:
"Новый выпуск "истов",
просто направление такое
новое -
унанимистов".
Мистики пишут:
"Логос.
460 Это всемогущество. От господа бога-с".
П. С. Коган:
"Ну, что вы, право,
это
просто
символизируется посмертная слава".
Марксисты всесторонне обсудили диво.
Решили:
"Это
олицетворенная мощь коллектива".
А. В. Луначарский:
"Это он о космосе!"
Я не выдержал, наклонился и гаркнул на всю
землю:
470 - Бросьте вы там, которые о космосе!
Что космос?
Космос далеко-с, мусью-с!
То, что я сделал,
это
и есть называемое "социалистическим поэтом".
Выше Эйфелей,
выше гор
- кепка, старое небо дырь! -
сто_ю_,
480 будущих былин Святогор
богатырь.
Чтоб поэт перерос веков сроки,
чтоб поэт
человечеством полководить мог,
со всей вселенной впитывай соки
корнями вросших в землю ног.
Товарищи!
У кого лет сто свободных есть,
можете повторно мой опыт произвести
490 А захотелось на землю
вниз -
возьми и втянись.
Практическая польза моего изобретения:
при таких условиях
древние греки
свободно разгуливали б в тридцатом веке.
ЧАСТЬ ВТОРАЯПростите, товарищ Маяковский. Вот вы всё время орете -
"социалистическое искусство, социалистическое искусство". А в стихах - "я",
"я" и "я". Я радио, я башня, я то, я другое. В чем дело?
ДЛЯ МАЛОГРАМОТНЫХПролеткультцы не говорят
ни про "я",
ни про личность.
"я"
500 для пролеткультца
все равно что неприличность.
И чтоб психология
была
"коллективней", чем у футуриста,
вместо "я-с-то"
говорят
"мы-с-то".
А по-моему,
если говорить мелкие вещи,
510 сколько ни заменяй "Я" - "Мы",
не вылезешь из лирической ямы.
А я говорю
"Я",
и это "Я"
вот,
балагуря,
прыгая по словам легко,
с прошлых
многовековых высот,
520 озирает высоты грядущих веков.
Если мир
подо мной
муравейника менее,
то куда ж тут, товарищи, различать местоимения?!
ТЕПЕРЬ САМА ПОЭМАНапомню факты. Раскрутив шею, я остановился на каких-то тысячных
метрах.
Подо мной земля -
капля из-под микроскопа:
загогулина и палочка, палочка и загогулина...
Европа лежит грудой раскопок,
гулом пушек обложенная огульно.
530 Понятно,
видишь только самые общие пятна.
Вот
она,
Россия,
моя любимая страна.
Красная,
только что из революции горнила.
Рабочей
чудовищной силой
540 ворочало ее и гранило.
Только еле
остатки нэпа ржавчиной чернели.
А это Польша,
из лоскуточков ссучена.
Тут тебе сразу вся палитра.
Склей такую!
Потратила пилсудчица
слюны одной тысячу литров.
Чувствуешь -
550 зацепить бы за лоскуточек вам,
и это
всё
разлезется по швам.
Германия -
кратера огнедышащий зной.
Камня,
пепла словесное сеянье.
Лава -
то застынет соглашательской желтизной,
560 то, красная,
дрожит революции землетрясением.
Дальше.
Мрак.
Франция.
Сплошной мильерановский фрак
Черный-черный.
Прямо синий.
Только сорочка блестит -
как блик на маслине.
570 Чем дальше - тем чернее.
Чем дальше - тем мрачнее.
Чем дальше - тем ночнее.
И на горизонте,
где Америка,
небо кроя,
сплошная чернотища выметалась икрою.
Иногда лишь
черноты горы
взрывались звездой света -
680 то из Индии,
то из Ангоры,
то из Венгерской республики Советов.
Когда же
сворачивался лучей веер,
день мерк -
какой расфеёривался фейерверк!
Куда ни нагнись ты -
огнисто.
Даже ночью, даже с неба узнаю РСФСР.
Мало-помалу,
690 еле-еле,
но вместе с тем неуклонно,
неодолимо вместе с тем
подо мной
развертываются
огней параллели -
это Россия железнодорожит темь.
А там вон
в линиях огни поредели,
в кучи сбились,
600 горят танг_о_во.
Это значит -
Париж открывает бордели
или еще какая из животоварных торговок.
Собрать бы молнии
да отсюда
в золотооконный
в этот самый
в Мулен
в Руж...
610 Да разве попрешь?
Исторические законы!
Я марксист,
разумеется, не попру ж!
Если б вы знали,
с какой болью
ограничиваюсь свидетельской ролью.
Потушить антенны глаз. Настроить на 400 000 верст антенны слуха!
Сначала
- молодое рвение -
радостно принимал малейшее веянье.
