Григорий Кошечкин - Военные приключения. Выпуск 2
Наступила вынужденная пауза. Наконец Максимов махнул рукой.
— Ладно, займемся тем, что есть. Давай обсудим, как взять Лагутина.
На работе Лагутина не застали. Обыск в квартире ничего не дал. Рассчитывать на появление Лагутина дома не имело смысла. Его жена Антонина Панова заявила, что не знает, где находится муж.
И все же преступника засекли на железнодорожном вокзале, когда он, взяв билет, отходил от касс, держа руки в карманах плаща. Поезд южного направления отправлялся вечером в девятнадцать десять, через шесть часов.
Вот уже четыре часа Лагутин слонялся по пыльному городу. Модный югославский плащ до боли оттянул онемевшие плечи. И не снимешь. В правом кармане побелевшая от напряжения ладонь намертво вцепилась в рукоятку казавшегося пудовым пистолета. Лагутин подозрительно косился на каждого встречного. Впереди показался сквер. Лагутин опустился на дальнюю лавочку передохнуть. Закурил. А память арканом потянула в прошлое. Вспомнилось, как они с Бульдогом подкараулили Панова. Бульдог тоже хорош! Из кругленькой суммы дал всего три куска. Как он мог поверить Бульдогу? Бульдог обманул при дележе денег, взятых у Панова, обманет и сейчас…
Почувствовав желание выпить, Лагутин нащупал в кармане несколько купюр. Он поднялся и побрел к выходу из сквера. Магазин оказался через дом. Возле кассы протянул свободной рукой деньги. Потом протиснулся к прилавку, Женщина-продавец взяла чек, протянула бутылку водки. Не дотягиваясь до нее в толпе левой рукой, преступник вытащил правую и в ту же секунду ощутил резкую, разламывающую суставы боль. Лагутин что есть силы напружинился. Правое плечо хрустнуло, на мгновение померкло сознание.
— Лагутин, не дури, — услышал он над ухом голос Сошникова.
Инспектор уголовного розыска Соловьев, напарник Сошникова по группе захвата, извлек из кармана плаща пистолет.
Допросу не видно конца. Лагутин цинично ухмыляется в лицо следователю.
— Кассу обчистил! Я, гражданин начальник, не дурак. Кассу так кассу, ты мне доказательства на бочку. Иначе разговора не будет.
— Где вы взяли оружие и документы на имя Панова?
— Купил. У пьяницы за две сотни. Всю дорогу без паспорта не с руки. И вообще, хранение и ношение оружия признаю. А вот стрелять… не приходилось.
— Я вижу, вы не расположены говорить правду. Что ж, другие участники нападений внесут ясность. К тому же пистолет, из которого смертельно ранен сторож, изъят у вас, а не у них.
Лагутин стиснул зубы.
— Паровозом делаешь, начальник? Я не стрелял…
— Кто же тогда стрелял?
Лагутин с усилием проглотил подступивший к горлу комок.
— Пиши, начальник… поддался на уговоры Яшки Захарова.
И он стал рассказывать о знакомстве с ним в бильярдной городского стадиона. О том, как Яшка, зная об оружии, попросил у него пистолет.
Кассу на Заозерной взламывал Захаров. Сам же Лагутин в это время стоял в кустах у окна раздевалки на стреме. Все деньги Яшка взял себе и обещал потом поделить.
Лагутин перевел дыхание.
— Я раскусил этого козла, почему он мне в машине на обратном пути пистолет силком в руки сунул. Да и стрелять ни к чему было. От сторожей мы и так бы убежали.
Следователь встал, неторопливо промерил шагами кабинет.
— Лжете вы, Лагутин.
— Не вру! — вдруг тонко завопил Лагутин.
— Лжете. На стекле ваших часов обнаружены царапины, оставленные краями разреза в сейфе. Я предлагаю рассказать, как вы лично и вытаскивали из него деньги.
Захарова задержали на рассвете у дома матери. Тот успел отпрыгнуть к плетню, но, подчиняясь окрику, медленно поднял руки вверх. Захаров дал себя обыскать. При нем оказались паспорт, авторучка, немного денег, в рюкзаке — рыболовное снаряжение. Пистолета не было. В доме матери его тоже не нашли, так же как и денег. К концу обыска приехал Сошников. Захаров сидел насупленный в переднем углу избы. Его мать стояла у печки и беззвучно плакала. Сошников подсел к Захарову.
— Ты не выдашь добровольно оружие и деньги?
— У меня нет ни того, ни другого.
— Ну что ж, твое дело. Собирайся, поедем.
Захаров встал и понуро направился к выходу. Возле матери он остановился. Она тоскливо глянула в лицо сыну.
— Яшенька, не может быть, что б ты опять… ты же обещал…
— Успокойся, мама. Я ни в чем не виноват перед тобой…
Захарова доставили к Максимову утром. Потупившись, он опустился на стоявший у стены табурет. Отвечал чуть слышно, то и дело замолкая.
— К уголовной ответственности привлекались?
— Было…
— Почему не сказали правды на первом допросе?
— Боялся. Думал, если скажу, тут же арестуют. Но кассу и Ионыча не я.
— Бурова и Панова знаете?
— Нет.
— Может, известен Лагутин?
Захаров отрицательно покачал головой.
— Вы покупали водку в гастрономе возле автовокзала три дня назад?
— Да, покупал.
— Где взяли деньги, которыми расплачивались?
— Нашел, — еле выдавил Яшка.
— Нашел? — усмехнулся следователь. — Допустим. А где тогда провели ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое августа? Объясните, с какой целью уговаривали товарищей сказать нам, что ночевали дома?
— В тот день я вернулся поздно, лег в темноте, не зажигая света. А утром встал, когда они еще спали. Потому меня и не видели. Да и не уговаривал я никого. — Захаров понял: следователь ему не верит.
Видя, что Захаров не намерен признаваться, следователь решил провести очную ставку. В кабинет привели Лагутина. Увидев Захарова, Лагутин осклабился.
— Здорово, Яшка!
Стиснув зубы, Захаров слушал рассказ о нападении, совершенном им вместе с Лагутиным и еще одним типом, Яшкиным другом.
— …Стоим вокруг сейфа. Чемоданчик на пол бросили. Захаров резаком дверцу прожигает. Я баллоны поддерживаю, на пол не положишь, шланги коротки. Когда газ кончился, Яшка заругался: «Давай дрель». Дырок двадцать просадил, сверло сломал. Ты что, склеротик, — обличая, он повернулся к Захарову, — вспомни, как обломок в карман положил. Забыл? И не помнишь, как пистолет мне отдавал? — Лагутин торжествующе поглядел на Максимова. Когда же преступник стал убеждать Захарова выдать следствию деньги, тот сжал кулаки и бросился на Лагутина. Михаил Иванович: успел перехватить занесенный кулак. Немного погодя дрожащей рукой Захаров подписал протокол.
К вечеру позвонил Платов.
— Михаил Иванович, на минутку не заскочишь?
Лавируя среди оборудования, стоявшего в небольшом помещении, занимаемом экспертами-криминалистами, Платов подвел следователя к манекену, на который была накинута кожаная куртка Захарова.
— Как ни странно, но на ней никаких следов, свидетельствующих об участии Захарова в нападении, нет.
— Со слов Бурова и Лагутина, автогеном орудовал Захаров. По-твоему выходит, на него ни одной искры не упало?
— Не знаю, что тебе сказали эти проходимцы, на поверхности кожи ни одного повреждения. Зато… за подкладкой я обнаружил хвостовую часть сверла, ту самую, которую мы ищем.
Следователь удивленно усмехнулся.
— Странно. Все вроде бы за то, что Захаров убийца сторожа.
В ответ Платов пожал плечами.
— Хорошо, — сказал Михаил Иванович, — попробую провести опознание.
Пока Максимов подбирал «фон» — так называют посторонних людей, среди которых свидетелям предъявляют человека, подозреваемого в совершении преступления, — из головы не выходила мысль: неужели не он? Что, если Буров и Лагутин оговаривают бульдозериста?
Наконец к проведению опознания все было готово. Конвойные привели Захарова. Следователь предложил ему выбрать место среди других приглашенных для опознания. Безразлично махнув рукой, Захаров сел крайним, ближе к двери. Первым вызвали Якимова, водителя восьмого передвижного поста.
— Вы хорошо видели людей, сидевших на заднем сиденье «Жигулей»?
— Да, товарищ майор.
— В таком случае посмотрите, нет ли среди этих людей одного из пассажиров «Жигулей»?
Захаров отвел взгляд и затаился.
Инспектор оглядел сидевших перед ним граждан и сказал:
— Среди них нет преступника, стрелявшего по нашей машине.
У Захарова вырвался вздох облегчения. Услышав ответ, Сошников недоверчиво усмехнулся. Не опознали Захарова ни инспектор Завражнов, ни Локшина.
Версия об участии Захарова в нападениях ощутимо рушилась.
Пока Максимов подписывал пропуска свидетелям, пришел дежурный по следственному изолятору.
— Михаил Иванович, вас срочно вызывают в отдел. Пришли два каких-то парня и девушка.
Максимов оставил Захарова с Сошниковым и направился к себе.
Ребят он узнал: товарищи Захарова, живут в одной комнате в общежитии. Девушка была незнакома, она плакала.
— Чем могу быть полезен?
