Нил Гейман - Осторожно, триггеры (сборник)
– Мне вроде немного полегчало, – сообщил он при виде Тени и тут же спросил: – А у тебя такое когда-нибудь бывало? Ну, депрессия или вроде того?
– Пожалуй, что да, – ответил Тень. – Когда моя жена умерла. Все стало пустым и плоским. Как будто вся жизнь потеряла смысл.
Оливер кивнул:
– Нелегко, да. Иногда мне кажется, что этот черный пес настоящий. Я лежу в постели и думаю о той картине Фюсли – ну, знаешь, где ночной кошмар сидит у спящей девушки на груди. Как Анубис. Или это Сет? Такая большая черная тварь. Кстати, а Сет вообще кто был? Что-то вроде осла?
– Никогда не сталкивался с Сетом, – пожал плечами Тень. – Когда я родился, его уже не было.
Оливер рассмеялся.
– Очень смешно. А еще говорят, мол, у вас, американцев, нет чувства юмора. – И, помолчав, добавил: – Ну да ладно. Все уже позади. Я, кажется, оклемался. Готов выйти в мир. – Он отхлебнул чаю. – Правда, мне теперь как-то неловко. Стыдно за всю эту чушь. Но с собакой Баскервилей покончено.
– Тут нечего стыдиться, – заметил Тень, а про себя подумал, что этих англичан хлебом не корми – дай только постыдиться всласть.
– Ну-у… знаешь, это и правда глупо. И мне уже действительно гораздо лучше.
Тень кивнул:
– Ну, раз такое дело, мне, пожалуй, пора собираться. Двинусь дальше на юг.
– Не торопись, – попросил Оливер. – Хорошая компания на дороге не валяется. Мы с Мойрой на самом деле редко выбираемся на люди. Разве что в паб, но это развлечение так себе.
Мойра вернулась из сада.
– Секатор никто не видел? – спросила она. – Я знаю, он точно где-то тут. Никогда не помню, что куда положила.
Тень покачал головой: он и не знал, как выглядит секатор. Он подумал, не рассказать ли о кошках на холме, но не нашел слов, чтобы передать, как все это было странно, а потому просто брякнул первое, что пришло на ум:
– А я сегодня встретил Кэсси Бергласс на Водановом холме. Она мне показала Врата ада.
Мойра и Оливер молча уставились на него. Воцарилась неловкая тишина.
– Она их рисовала, – добавил Тень.
– Ничего не понимаю, – процедил Оливер, не сводя с него глаз.
– Ну, я с ней и до того пару раз встречался, – попытался объяснить Тень.
– Что ты такое несешь? – вспыхнула Мойра. – Как ты смеешь? Да кто ты такой вообще?
– Я?.. Я никто, – опешил Тень. – Она сама со мной заговорила. Сказала, что раньше вы с ней вроде как были вместе.
Мойра посмотрела на него так, словно хотела влепить ему пощечину, но все-таки взяла себя в руки:
– Когда мы расстались, она отсюда уехала. А расстались мы по-плохому. Она очень обиделась. И вела себя просто отвратительно. А потом просто взяла и уехала посреди ночи. Насовсем.
– Я не желаю говорить об этой женщине, – тихо произнес Оливер. – Ни сейчас, ни вообще.
– Слушайте, она же была вместе с нами в пабе! – напомнил Тень. – Ну, тем вечером, когда мы с вами познакомились. И вам это вроде как не мешало.
Мойра снова уставилась на него, как на сумасшедшего, но промолчала, хотя что-то явно вертелось у нее на языке. А Оливер только потер лоб и пробормотал:
– Я ее не видел.
– Ну, так или иначе, сегодня она передавала вам обоим привет, – сообщил Тень. – Она сказала, что готова с вами встретиться, если вы хотите с ней поговорить.
– Нам не о чем с ней говорить! – отрезала Мойра. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели от подступивших слез. – Я просто поверить не могу, что эта долбаная тварь опять суется в нашу жизнь – после всего, через что нам пришлось пройти по ее милости!
Тень подумал, что Мойре и хотелось бы выразиться покрепче, но ругаться она то ли не привыкла, то ли стеснялась.
Оливер отложил книгу.
– Прошу прощения, но что-то мне нехорошо.
С этими словами он поднялся, ушел в спальню и закрыл за собой дверь.
Мойра машинально взяла со стола его кружку, выплеснула в раковину остатки чая и включила воду.
– Ну что, доволен? – процедила она сквозь зубы, оттирая кружку белой пластиковой мочалкой так яростно, как будто пыталась соскрести с фарфора рисунок – сельский домик в стиле Беатрис Поттер. – А ведь он только-только пошел на поправку!
– Да я и понятия не имел, что он из-за этого так расстроится! – возразил Тень и тут же почувствовал себя дураком. Он ведь знал, что между Кэсси и приютившей его парой произошло что-то неприятное. Можно было просто ничего не говорить. Молчать всегда безопаснее.
Мойра вытерла кружку насухо кухонным полотенцем – зеленым, как трава, с белыми пятнами в форме мультяшных овечек. Так и застыв с полотенцем и кружкой в руках, она прикусила губу, и по щекам ее наконец покатились слезы.
– Она обо мне что-то говорила?
– Только что вы с ней были парой.
Мойра кивнула и тем же забавным кухонным полотенцем промокнула лицо – то ли молодое, то ли старое: Тень все никак не мог понять, сколько же ей лет.
– Когда у нас с Олли все началось, она не смогла это принять. В конце концов она просто бросила тут все, заперла квартиру и уехала в Лондон. – Мойра громко высморкалась в полотенце. – Ну да ладно. Не мне ее судить. Каждый сам кузнец своей судьбы. А Олли – хороший человек. Просто иногда на него находит. У моей матери тоже была депрессия. Это нелегко.
– Боюсь, я еще подлил масла в огонь, – сокрушенно вздохнул Тень. – Мне, наверное, лучше уйти.
– Да куда же ты пойдешь на ночь глядя? Подожди до завтра. И вообще… я тебя не гоню. Ты же не виноват, что столкнулся с этой женщиной, – добавила она и внезапно вскинула голову. – Ах, вот он где! На холодильнике! – Она протянула руку и сняла с холодильника какой-то инструмент, похожий на садовые ножницы, только очень маленький. – Секатор, – пояснила она. – Для розовых кустов.
– Ты с ним поговоришь?
– Нет. – Мойра покачала головой и ссутулилась. – С Олли об этом говорить бесполезно. Особенно сейчас. Он в таком состоянии, что от разговоров о Кэсси ему может стать совсем худо. Так что пусть уж как-нибудь справляется сам.
Тем вечером Тень поужинал в пабе, в задней комнате. За столиком он сидел один, и никаких знакомых в зале не заметил; только сушеная кошка скалилась на него из стеклянного ящика. Потом перекинулся парой слов с хозяином, спросившим, как ему живется у них в деревне, и побрел обратно тем же путем, что и в первую ночь: мимо старого платана – того самого висельного дерева – и через Чертов переулок. Ярко светила луна, но на сей раз Тень не заметил в полях никого: ни осла, ни собаки.
В доме было темно. Тень на цыпочках прокрался в свою спальню и упаковал рюкзак, чтобы наутро можно было встать и сразу отправиться в путь.
Потом он лег и уставился в освещенный луной потолок. Он вспомнил, как стоял в пабе у стойки, а Кэсси Бергласс стояла рядом с ним. Вспомнил свой разговор с хозяином паба и вообще все разговоры, что велись в тот первый вечер. Вспомнил кошку в стеклянном ящике. И сон как рукой сняло.
Когда было нужно, Тень мог двигаться совершенно бесшумно. Он встал со своей узкой кровати, оделся и, держа ботинки в руке, раскрыл окно. Перекинул ноги через подоконник, спрыгнул на клумбу и беззвучно перекатился по мягкой земле. Поднялся, обулся и зашнуровал ботинки: света на это хватило. Луна была почти полная и отбрасывала тени.
Тень выбрал место потемнее у самой стены и застыл в ожидании.
Стоя там, он спрашивал себя, не валяет ли он дурака. Вполне возможно, он ошибался. Может быть, память его подвела или он что-то не так понял. Поразившая его догадка казалась невероятной – но, с другой стороны, Тень и прежде сталкивался с невероятными вещами, а если он и ошибся, что он теряет? Какие-то жалкие несколько часов сна?
Через лужайку пробежала лисица. Потом из темноты появилась белая кошка, крадущаяся по следу какого-то мелкого грызуна. Подобравшись к жертве вплотную, она нанесла смертельный удар и выпрямилась с гордым видом. Еще несколько кошек одна за другой прошествовали по стене, ограждавшей сад. Ласка проскакала по клумбе, скользя из тени в тень. Созвездия в небе медленно смещались, отмеряя ход времени.
Парадная дверь открылась, и из дому вышел человек. Тень ожидал увидеть Мойру, но это оказался Оливер – в толстом тартановом халате поверх пижамы и в высоких сапогах он выглядел немного нелепо, словно пациент больницы из старого черно-белого фильма или персонаж какой-то пьесы. В лунном свете мир утратил краски.
Оливер тихонько захлопнул за собой дверь и направился к выходу из сада, но не по хрусткой дорожке, усыпанной гравием, а по траве. Он шел уверенно, не оборачиваясь и не глядя по сторонам. Прежде чем двинуться следом, Тень подождал, пока Оливер дойдет почти до конца переулка. Потерять его из виду он не боялся: Тень точно знал, куда Оливер держит путь. И куда нужно идти ему самому. Все было как во сне – и Тень действовал с той же уверенностью, с какой сновидец знает наперед, что будет дальше. Так что он совершенно не удивился, когда на полпути наверх по Воданову холму увидел, что Оливер поджидает его, устроившись на пеньке. С восточного края небо уже начинало светлеть.
