Евгений Плужник - Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

«Твой голос — рыданье без слов…»

Твой голос — рыданье без слов,Молитвы крутая боль,Мелодия белых цветов,Дыхание утренних зорь…

Твой голос — жестокий укор —И сердце болит сильней…Твой голос — надгробный аккордРазбитой жизни моей…

В ТЕМНУЮ ВОЛНУ

Вы представляете, как гаснут волны,Закутанные в тихий плач полей?В долину мирно сходит сумрак томный,

На смену свету розовых лучей,Спешащему на запад, где за лесомЗакат горит в густой тени ветвей…

Давно уснуло солнце за навесомСползавших туч по склонам синих гор —И ночь вошла великим геркулесом…

Но кое-где ласкали звезды взор,И падал свет спокойствия на души —Манил к себе невидимый простор…

В тиши слепой не уловили ушиШагов идущего с любовью сна.Лишь посвист ветерка покой нарушил…

Волнение, что ж — осень не весна.Дыхание зимы — острей, чем гвозди.Короны гор укрыла белизна.

Слова беспамятства блестят, как звезды,Молитвами — без звуков и без слов,А с неба падают уж снега грозди.

А там гуляла журавлей любовь,Которые тогда над нами плыли.Но прошлое не возвратится вновь…

А впрочем, в моем сердце не остылиБушующие волны прежних дней.Они пока еще слышны и милы,Как песня улетевших журавлей…

СПЕШУ В МЕЧТАХ К ТЕБЕ Я

Спешу в мечтах к тебе я под тихий плач березы,Страдаю одиноко во тьме беззвездной ночи,Никто не замечает невидимые слезы —Я тайны доверяю лишь стуже зимней ночи.

Часами в снах лелею твои глаза и губы.О! как мила их сладость в тиши глубокой ночи!О! как, моя родная, твои касанья любы!Про это знает только лишь стужа черной ночи.

«Я вижу, как сейчас, веселый шумный зал…»

Я вижу, как сейчас, веселый шумный залИ слышу голоса и нежный шелест шелка.Под ярким светом ламп с тобой я танцевал,И мы, кружась, тогда болтали без умолка.

Та музыка звучит во мне и по сей час…Все помню, все храню и лишь одно жалею:Что дрожь руки твоей, огонь счастливых глазНе смел прервать словами: «Будь, о будь моею!»

«Я знаю, в жизни нам не по пути с тобою…»

Я знаю, в жизни нам не по пути с тобою,И не делить нам больше счастье звездной ночи.А впрочем, только я свое признанье скрою,Что за тобою следом ходят мои очи…

Как тайных бубенцов серебряные звуки,Мне не поймать твой робкий стан рукою,Не высветить тебе мои святые муки.Я знаю, в жизни нам не по пути с тобою.

ЛУННАЯ СОНАТА

Когда в полутьме смерть крылья расправитИ дом мой заполнят длинные тени,Ты приходи, взгляд твой горе расплавитИ сердце взволнует благом весенним.

Розы украсят божественным чудомВолосы — солнцу подобной дугою.В милых глазах, за розовым гудом,Песня дрожит серебристой росою.

Ты осторожно и молча присядешь,Скромно уронишь в меня свои очи.Белым цветком на груди запылаешь —Пока не погаснут лунные ночи.

Вновь позовешь в сладкий сон озареньяСолнцу навстречу, под золото неба…Откуда же эта грусть у прозренья,Грусть, будто шорох, что ветер доноситСинью вечерней от сонного моря…

И снова на струны — покрыты ржою —Кладу потихоньку белые руки.И слышу песню…

Люблю я тебя. Живу лишь тобою.В тебе говорит печаль вековая,В тебе говорит свет зорь над горою,Багровым закатом, как кровью, пылая.

Люблю я тебя, как шепот природы,Как дали степей, покрытых снегами,Люблю я тебя, как час непогоды,Люблю я тебя!..

 ………………………

И все ж, когда смерть крылья расправитИ дом мой заполнят мрачные тени,Ты приходи, взгляд твой горе расплавитИ сердце взволнует благом весенним.

Ты осторожно и молча присядешь,С печальной усмешкой посмотришь в очи.Белым цветком на груди запылаешь —Пока не погаснут лунные ночи…

ПОЛУСВЕТ

Свободы тень — мечта моей печали,Крик сердца — тихо в комнату вошлаИ, где лежала безнадежность дали,Все алыми цветами убрала.

Понурая — свет с солнечной игрою,Что тонет в мгле осенней серебром —Ушла… И панихидною тоскоюЛихая доля стонет о былом.

В КАЗАРМЕ

Бродит по темной казарме вечер,Неслышно ступает, трется о стены.От фонаря, что качает ветер,Бегают длинные нервные тени.

А в уголке — солдаты у печки.Ведут беседу — предвестницу грома,Гневный огонь их ярче свечки,О письмах, что не приходят из дома,

О близких своих (томятся в неволе),О том, как ночами мучают раны,О тех, недавно зарытых в поле,Про милый Чертков, Бугач, Бережани.

ГДЕ ШЛИ БОИ

Далеко, но не в сказке,Где травы зло растут,В дикой прибрежной ряскеДремлет забытый пруд.

Запахом сгнившей тиныПахнет его вода.Месяц в дремотной синиПлавает иногда.

Когда же в день весеннийГаснут зори в волнах,Встают убитых тени,Кресты держа в руках.

ПОДСЛУШАННОЕ ОТКРОВЕНИЕ

Пришла, села за столБоль моя, хмуря бровь.Сказала, как же, мол,Ты оставил свой кров.

Ответил: был пожар,Дотла сгорел мой дом.Жестоких смерчей жарСжигал тучи огнем.

От этой беды тамОсталось восемь хат.Страшно! Я видел сам,Как погиб родной брат.

Сказала боль:Постой!Ткешь наивный ответ.Кто бросил край родной,Тому и веры нет!

ИВАНУ

Иван без рода, Иван без племени,Скажи, как прожил век, где был и что видал?В снегах студеных и в жаркой зелени —Как раб работал ты, а славу кто забрал?

На сербских зорях потерял ты силы,А на волынской глине нажил себе горб.В родном Подолье брошены в могилыВсе твои родичи — твоя любовь и скорбь.

Стоят устало, седы от времени,Твои свидетели: березы, тополя.Иван без рода, Иван без племени,Как раб работал ты, а слава где твоя?

Отец в петле погиб — не вынес доли.А ты, скажи, за что страдал: für Kaiser… Land?[22]Вам дали всем одни могилы в полеИ надпись красочною: «Name unbekannt»[23]

«ОЙ, НЕ ХОДИ, ГРИЦ…»

На сцене умер Гриц… Ходил по залу страх.Казалось, и моя душа упала ниц.И щеки, и глаза — в сочувственных слезах.Немая тишина… Лежал на сцене Гриц.

Я в свете фонарей увидел муки рук,На бледноте лица дрожала тень ресниц.Он не был мне знаком: он мне ни сват, ни друг.Я на игру смотрел, как умирал наш Гриц.

Его мне стало жаль. Да и себя мне жаль:Когда я упаду у пропасти своей,Не будет ни хлопков, ни безутешных слез.

Вдруг увидал тебя — ты поправляла шаль,Твой смелый взгляд блеснул под чернотой бровей…О, боже! Пусть ее хоть прослезит мороз!

«ТРАВИАТА»

Сон безголосый, онемелый,Вошел в поношенной рубахеИ тенью серой в тихом страхеМетался в запахе камелий.

Свет падал на девичьи щеки,Болезненным румянцем тая.Мечты дрожали, повторяя,Печальный бой часов жестоких.

С кроватью рядом в белом платьеПрисела смерть в игривой позе,На гребне весело играя.

Все о любви и все о счастье —О том венке, что на морозеИз душ людских сплетен для рая.

НОКТЮРН G-MOLL