Александр Артёмов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

305. СОНЕТ («Когда владеет морем мертвый штиль…»)

Когда владеет морем мертвый штиль,Мы видим часто бухты и маяки,—То лжет мираж, приподнимая знаки,А берег наш за сорок с лишком миль.

Но видно всё: седеющий ковыль,Кроваво пламенеющие маки,Прибрежной пены охряную накипьИ бота перевернутого киль.

Мечты мои, неуловимой теньюВозникшие на грани сновиденья,Коротким блеском прорезают тьму.

И в этот миг глазам открыты сноваПути в морях тревожных и суровых.Но берег есть. И я пробьюсь к нему!

306. ТЕБЕ

Мы попрощаемся в КронштадтеУ зыбких сходен, а потомРванется к рейду серый катер,Раскалывая рябь винтом.

Под облаков косою теньюЛуна подернулась слегка,И затерялась в отдаленьеТвоя простертая рука.

Опять шуметь над морем флагу,И снова, и суров и скуп,Балтийский ветер сушит влагуТвоих похолодевших губ.

…И если пенные объятьяНазад не пустят ни на часИ ты в конверте за печатьюПолучишь весточку о нас —

Не плачь, мы жили жизнью смелой,Умели храбро умирать, —Ты на штабной бумаге белойОб этом можешь прочитать.

Переживи внезапный холод,Полгода замуж не спеши,А я останусь вечно молодТам, в тайниках твоей души.

А если сын родится вскоре,Ему одна стезя и цель,Ему одна дорога — море,Моя могила и купель.

307. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ПОХОДА

Когда мы подвели итог тоннажуПотопленных за месяц кораблей,Когда, пройдя три линии барражей,Гектары минно-боновых полей,

Мы всплыли вверх, — нам показалось странноТак близко снова видеть светлый мир,Костер зари над берегом туманным,Идущий в гавань портовый буксир.

Небритые, пропахшие соляром,В тельняшках, что зараз не отстирать,Мы твердо знали, что врагам задаромНе удалось у нас в морях гулять.

А лодка шла, последний створ минуя,Поход окончен, и фарватер чист.И в этот миг гармонику губнуюПоднес к сухим губам своим радист.

И пели звонко голоса металлаО том, чем каждый счастлив был и горд:Мелодию «Интернационала»Играл радист. Так мы входили в порт.

308. НА ДНЕ

Лежит матрос на дне песчаном,Во тьме зелено-голубой.Над разъяренным океаномОтгромыхал короткий бой,А здесь ни грома и ни гула…Скользнув над илистым песком,Коснулась сытая акулаЩеки матросской плавником…Осколком легкие пробиты,Но в синем мраке глубиныГлаза матросские открытыИ прямо вверх устремлены.Как будто в мертвенном покое,Тоской суровою томим,Он помнит о коротком бое,Жалея, что расстался с ним.

ВСЕВОЛОД ЛОБОДА

Всеволод Николаевич Лобода родился в 1915 году в Киеве. Его отец — преподаватель русского языка и литературы, мать кончила консерваторию и была оперной певицей.

Любовь к литературе проявилась у Всеволода еще в детстве. Десяти лет он писал стихи, сочинял рассказы. В 1930 году Лобода закончил среднюю школу, переехал в Москву и вскоре поступил учиться в ФЗУ Щелковского учебно-химического комбината. В это же время Лобода начал печататься.

В 1932–1934 годах В. Лобода на Мытищинском вагоностроительном заводе редактировал газету-многотиражку «Кузница». С сентября 1934 года работал в журнале «Высшая техническая школа».

В 1935 году Лобода поступил в Литературный институт им. Горького. В последующие годы сотрудничал в журналах «Литературная учеба» и «Костер», выступал со статьями, писал стихи.

В первые месяцы войны В. Лобода работал на радио, а потом ушел на фронт. Был пулеметчиком, артиллеристом, воевал под Ленинградом и Старой Руссой, под Великими Луками и в Прибалтике. Одно время работал в дивизионной газете. В годы войны не переставал писать стихи, которые печатались в дивизионной многотиражке или хранились в записных книжках друзей.

Всеволод Лобода погиб 18 октября 1944 года в Латвии, неподалеку от города Добеле.

309. ИЗ ЦИКЛА «ВОЙНА»

Вступление

Ночной зефирСтруит эфир.Шумит,БежитГвадалквивир.

На берегах Гвадалквивира,Купаясь в травах, загорать.Окончив день труда и мира,В кругу товарищей дышатьВесельем солнечного пира.И тронуть нежной песни лад,Когда расцветится закатНа тишине Гвадалквивира.В ночной глуши двоим добро.Всплесни веслом.Нам сереброЧеканит гладь Гвадалквивира,Нам нержавеющая лираПоет бессмертие реки.

Взорвали сон ГвадалквивираВ крови погрязшая мортира,От крови черные полки.

310. ДОЛГ

Невесел в дыме канонадысугубо штатский человек.Дрожи.Повелевает век запомнить —          как звенят снаряды,          как завывает самолет,          огнем одаривая землю,          как пьют удушливое зелье,          как рвутся в панике вперед.

Век не под стать страстям квартирными пенью птичьему.                                    А тыписал стихи,вдыхал цветыпод небом розовым и мирным.

Теперь положено черстветьрукам,          сжимающим винтовку,и смерть берет на изготовку,хотя ты прожил только треть.

Ну что ж, погодки молодые,посуровеем —                          и не жаль:ведь нам видения седые,как полю град на урожай.

Заголосят витые трубы,и ты —            во мраке и в крови —забыв о нервах,стиснув зубы,как ветер,                   тучу изорви.

Не под луной прогулка —                                     встретитьна расстояньи локтя бой.Еще не мы,                    но наши детизадышат радостью одной.

Чтоб им легко в беседы птичьивникалось,                    ты                            имей в видугадюку, жившую в саду,змеиной жизни двуязычье,под зданье дней твоих подкоп,любовь, несущую проказу.Пристрастным пришлых меряй глазомна стыках дел, ночей и троп.

Коль не зияют сзади бреши,растает скоро бранный дым.Умрешь             иль выйдешь постаревшим,но сильным,                  светлым                               и большим.

Умрешь иль нет —                              тебе по правупоэта первая строка,непререкаемая слава,сплошное солнце на века.

311. ПАРТИЗАН УХОДИТ В РАЗВЕДКУ

Неприятель прорвался к Дону.Сталью вытоптаны поля,Заскрипели возы бездомных,По дорогам степным пыля.

Над гремящей землей томитсяТемнота.               Ни луны, ни звезд.Как пылает твоя станица,Ночью видно за много верст.

Уходя с боевым отрядомЗа реку, где ярится враг,На пожарище долгим взглядом,Сжав поводья,                          глядит казак.

Где вчера еще цвел пригорок —Яма круглая —                        смерти след.Дым сраженья сер и горек,Но другого исхода нет.

Ветер голосом человекаТихо стонет в ветвях ракит.Задыхаясь,                     как после бега,Командиру казак твердит:

«Я стреляю довольно метко,И отточен, востер клинок…Отпустите меня в разведку…За беду посчитаться срок…»

Командир отвечает:«С богом,                поезжай».                            Погоди немного,Мы добьемся погожих дней, —Утро вечера мудреней!

В трудном деле станичник весел;На плечо автомат повесил,Снарядился в опасный путьРади завтрашних легких песен,Чтобы ровно дышала грудь.

…Громыхнула зенитка где-то.Пронеслась на восток ракета,Завиляла хвостом летучимИ упала, шипя, в залив,На мгновенье донскую тучуСмертным,                   синим огнем залив.

312. ТОВАРИЩ КАПИТАН