Алексей Апухтин - Полное собрание стихотворений

Октябрь 1888

Санкт-Петербург

Драматическая сцена

Князь Таврический

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Князь Таврический.

Графиня Браницкая, рожденная Энгельгардт, его племянница.

Бауер, полковник.

Юзевич, секретарь графини Браницкой.

В Яссах, в квартире князя Таврического Бауер и Юзевич.

Юзевич

Ну, наконец, вы с нами, пан полковник,А мы вас ждали, ждали…

Бауер

В ПетербургеМеня князь Зубов задержал.

Юзевич

Без васТак было скучно, мы вас все так любим.

Бауер

Спасибо, пан Юзевич. КомплиментыОставим, времени у нас немного,Да и застать нас могут.

(Осматривает дверь.)

Вот в чем дело:Князь Зубов вас велел благодаритьЗа ваши донесения, он ихВнимательно прочел. Из этих писемС прискорбием он видит, что светлейшийК нему не так расположён, как прежде,И, чтобы вновь его приворожить,Он шлет вам это зелье. Вы егоКогда-нибудь в удобную минутуПодсыплете светлейшему в питье.Вы тронуты таким доверьем князя?Возьмите ж пузырек.

Юзевич

Как, всыпать… мне?Да где же мне? Клянусь, я не посмею.

Бауер

Чтоб смелости придать вам и уменья,Князь посылает этот кошелек:Исполнивши, как следует, приказ,Получите вы втрое…

Юзевич

Свент[85] Антоний!За что ко мне так добр ясновельможный?

Бауер

Людей он знает и заслуги ценит.

Юзевич

Так, пан полковник, но еще скажите,Не будет ли светлейшему вредаОт зелья этого?

Бауер

Вреда не будет.

Юзевич

О, если так, исполню я охотно.

Ночь. Глухая степь. Шалаш из дротиков. Рядом с шалашом отпряженный дормез и повозка. Внутри шалаша куча соломы, на которой лежит князь Таврический. Возле него на коленях стоит графиня Браницкая. Поодаль стоят Бауер и Юзевич.

Кн. Таврический

Всё кончено. Пора, давно пораС усталых плеч наряд негодный сбросить.Он для меня был ветх уже и тесен…Ты, Саша, здесь?

Гр. Браницкая

Здесь, дядюшка. НапрасноТы мыслями печальными томишься.За доктором уехал верховой,И к утру ты поправишься.

Кн. Таврический

Нет, поздно…Я чую смерть, мне холодно и жутко.Послушай, Саша, сядь ко мне поближе,Вот так, и руку дай в последний раз.Всю жизнь ты другом верным мне была,И от тебя я тайны не имею.Да, жаль, что не могу я год одинЕще прожить, один лишь год, и – баста!Всю зиму я готовил бы солдатБез маршировок, без косичек, пудры,Без всех нелепых гатчинских затей,–Я в них вселил бы дух героев древнихИ с первою весеннею зареюПошел бы с ними прямо на Царьград.Великое б тогда свершилось дело!Подумаешь – кружится голова.Какой триумф, какая колесница!Султан в плену, враги мои во прахе.А может быть, и скипетр и корона…

Гр. Браницкая (с испугом)

Довольно, князь!

(Обращаясь к Бауеру и Юзевичу)

Не слушайте: он бредит

(К князю)

Мы не одни, опомнися, светлейший!

Кн. Таврический

Да, бредил я, и бред тот был мне сладок.А впрочем, я могу свободно бредить.Уж я – не князь, я больше не светлейший,Я – перст, я – прах, я – только человек.О Господи! Зачем ты дал мне разум?Ты в душу мне вложил любовь и гордость,Ты дал мне власть и упоенье властью.Ты всё мне дал, чтоб разом всё отнять.Вот я теперь могу дышать, молиться,И чувствую, и мыслю, и ропщу,А завтра то, что мыслило, роптало,Безжизненным, негодным трупом будет!О Господи! Почто ж мятемся всуе?Зачем мы жизнь, столь полную невзгод,Столь краткую и немощную жизнь,Еще враждой пятнаем безрассудной?О, сколько крови пролил я невинной!Из-за чего? Из-за пустого блеска,Похвал мишурных, славы мимолетной!Вот, вот они, очаковские тени!Их раны вновь раскрылися, их лицаПредсмертною тоской искажены!«Отдай нам жизнь! – кричат они мне в ухо.–Когда б не ты, мы и теперь бы жили!»О Господи! Прости мне ропот грешный,Ты в благости могилу нам послал,Гоненьям злобы, совести упрекам –Всему конец в могиле этой темной!Где Бауер? Здесь ты, зубовский клеврет?

Бауер

Я счастие имею состоятьПри вашей светлости.

Кн. Таврический

Да знаю, знаю:При мне ты состоишь, ему ты служишь.Из гордости тебя не раздавил я.Не в этом дело. Милостивец твой,Узнав, что я в могиле, возликует.Скажи ему, что радость недолга,Что близок день – день черный для России:Бессмертная умрет Екатерина!Когда в столицу вступит новый царьИ гатчинцы с косичками смешнымиЗатопчут грязью залы Эрмитажа,Тогда что скажешь, жалкий фаворит?Как побледнеешь ты в своих чертогах,Как выпадут из рук твоих румяны,Каким безумным страхом исказитсяКрасивое и пошлое лицо,И как в тот час я буду спать глубокоДля поздней злобы их недосягаем!

(Минута молчания.)

Мне холодно, покройте ноги шубой…Еще, еще, кругом… Родная, где ты?Согрей меня, согрей своим дыханьем,Как некогда, давно, когда в СмоленскеБаюкала ты Гришу своего!Что это? Ружей залп? В атаку, братцы!

(Приподнимается.)

Но где же я? Вот Царское Село,Вот лебеди по озеру плывут,И ты опять со мной, моя царица!Но ты в слезах? Тебя гневит Мамонов?Ах, матушка, да плюнь ты на него!Долой их всех, ласкателей негодных,Изнеженных, бездушных фаворитов!Они тебе изменят, продадут,Они и полюбить-то не умеют,–Чины им любы, да кресты, да деньги;Ты и без них счастливо проживешь.'Ну, стоит ли тебя вся эта сволочь –Душонки девок в золотых мундирах?А если в сердце есть любви избыток –Вот пред тобой отечество твое.Люби его всем пылом женской страсти,Отдай все помыслы и чувства.Ты не одна, рука моя с тобою;Она крепка, не дрогнет, не изменит,Я за тебя всю кровь свою пролью,Я окружу престол твой громкой славой,Такою славой, что в веках позднейшихТебя потомство чтить не перестанет.Я покажу…

(Схватывается за грудь и падает.)

Гр. Браницкая

Он в забытьи, не дышит.Проснись, очнись! Всё кончено! О Боже!

(Бросается с рыданьем на труп.)

Бауер (в глубокой задумчивости)

Das war ein Mensch![86]

Юзевич (с испугом смотря на труп)

О, барзо велький пан![87]

1870-е годы

Переводы. Подражания

С немецкого

Серенада Шуберта

Ночь уносит голос страстный,  Близок день труда…О, не медли, друг прекрасный,  О, придн сюда!

Здесь свежо росы дыханье,  Звучен плеск ручья,Здесь так полны обаянья  Песни соловья!

И так внятны в этом пенье,  В этот час любви,Все рыданья, все мученья,  Все мольбы мои!

11 сентября 1857