Ефим Ховив - Городской романс

Ну, а тогда, после летних каникул, когда я очень хорошо отдохнул в родном городе, осенью 60-го, в новом общежитии консерватории, за чудным старинным инструментом, я сразу же «взялся» за уже полностью сформировавшуюся творческую идею — симфоническую поэму «Мой город». Поэтическое вступление к ней писал мой соученик и друг, талантливейший человек — музыкант, поэт, режиссер Игорь Пальмов, который, к сожалению, рано ушел из жизни. На конкурсном экзамене моя поэма получила высокую оценку и была включена для исполнения на пленуме Свердловского союза композиторов. На нем присутствовали гости из разных городов Союза, но, конечно, главным гостем был Д. Д. Шостакович, тогда первый секретарь Союза композиторов РСФСР. Дирижировал один из лучших отечественных дирижеров и педагогов — народный артист РСФСР профессор Марк Наумович Паверман! Но самое главное, конечно, высокая оценка и напутствие от Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, его рукопожатие. Позднее, выступая по Всесоюзному радио, Дмитрий Дмитриевич, делясь своими впечатлениями о поездке на пленум композиторов в Свердловске, назвал несколько фамилий молодых, талантливых, по его мнению, композиторов, среди которых были два челябинца — Михаил Смирнов и автор этих воспоминаний.

В следующем концертном сезоне М. Н. Паверман впервые исполнил поэму «Мой город» в Челябинске. Помню, какое точное решение подсказал тогдашний художественный руководитель нашей филармонии В. Н. Озирный — поставить на сцене театральное кресло, сидя в котором начинал декламировать поэтическое вступление народный артист Петров, затем, по ходу текста, он вставал, поднимался во весь рост и мощно заканчивал вступление. А затем звучала музыка, которая повествует о всей исторической судьбе моего города…

Ну, а мелодия, которая звучит сегодня из курантов, это одна из главных музыкальных линий симфонической поэмы «Мой город», ее лирическая тема, мое личное объяснение в любви и преданности своему городу.

«Мой город» исполнялся неоднократно в зале нашей филармонии и в оперном театре, в частности, на концерте открытия фестиваля в честь 250-летия Челябинска (исполнитель — симфонический оркестр Свердловской филармонии, дирижер Андрей Чистяков, май 1986 года). А вот дирижеры — исполнители в других концертах: В. Бойков, Л. Холостяков, И. Шпиллер, В. Горелик, В. Мюнстер…

Так что творческая судьба у симфонической поэмы «Мой город» вроде бы сложилась. Надеюсь, что и в год 260-летия Челябинска она будет исполняться.

Но как же мелодия из симфонического произведения «залетела» в главные куранты города? В конце 80-х годов тогдашние городские власти, приняв проект реконструкции административного здания по улице Воровского, 2, с часами-курантами, объявили конкурс на музыкальный проект их озвучивания. Конкурс был закрытым, без указания в нотах имен и фамилий авторов. В нем приняли участие не только композиторы-профессионалы, но и многие музыканты — авторы песен о Челябинске, которые, в большинстве своем, так же неизвестны слушателям, как и симфоническая поэма «Мой город». Помню, что на конкурс я представил три варианта мелодий из разных произведений. Но, по выбору представительного жюри, для курантов была выбрана именно эта.

А зазвучали куранты на главной площади Челябинска 14 января 1994 года. Может возникнуть еще один вопрос — а как же все-таки звучит эта мелодия? Колокола или просто магнитофон с записанной пленкой? Но на этот вопрос я отвечать не буду. Это особый разговор, который я не имею права вести без непосредственных исполнителей, прекрасных инженеров, любящих свой город, воплотивших это с помощью самой современной электронной техники.

Татьяна Ишукова

Часть I. Над Челябинском ясное небо

У каждого человека в его детских воспоминаниях остается что-то свое, для него самое яркое и неповторимое, а для другого совершенно ничего не значащее.

Я прекрасно помню речку Челябку, что протекала по нашей Свердловской улице в плоских берегах, но зато выше по течению, от второго городка МВД по улице Клары Цеткин она текла в глубоком овраге, и летом на берегах этой речонки паслась уйма гусей, которых я, девочка не робкого десятка, немного побаивалась. И совершенно не осталось в памяти здание храма Александра Невского, где сейчас располагается органный зал, хотя мимо него я проходила, по крайней мере, два раза в день — в школу и из школы в течение пяти лет. А вот детский парк, где построен этот храм и где проходили у нас уроки физкультуры, где мы играли в волейбол и гоняли на велосипедах, готовились с подружкой к экзаменам, запомнился на всю жизнь.

Запомнились походы и поездки с географическим кружком. Прекрасно помню, как в Ильменском заповеднике за самовольный спуск со скалы Соколинка меня чуть не отправили обратно в Челябинск. Но совершенно не помню, чтобы в этом кружке говорили о погоде, и слово «синоптик» я впервые услышала от своей мамы, которой перед войной пришлось ненадолго переквалифицироваться из физика в метеоролога.

Пока я не приехала на производственную практику после четвертого курса Ленинградского гидрометинститута, я не подозревала о существовании в Челябинске гидрометбюро и метеостанции. Когда через год я была зачислена в штат гидрометбюро, я очень скоро стала выступать по радио, писать заметки в газету «Челябинский рабочий», а затем комментировать погоду в телевизионных выпусках «Новостей» с четко поставленной целью — рассказать челябинцам о существовании нашей службы, о тех проблемах, что встают перед метеорологами и при наблюдениях за погодой, и при ее прогнозировании.

С тех пор прошло более тридцати лет, гидрометбюро превратилось сначала в гидрометобсерваторию, затем в центр по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, переехало из одноэтажного деревянного дома у Центрального рынка в каменный двухэтажный за радиозаводом, а в последний год надстроило его до четырех этажей.

Маленькая, но своя история. В год, когда Челябинску исполняется 260 лет, регулярным метеорологическим наблюдениям в нем «стукнет» 100 лет. Именно с 1896 года ведутся по Челябинску непрерывные, за каждый день, записи по среднесуточной температуре.

За каждой цифрой наблюдений стоит труд метеоролога-наблюдателя, но для челябинцев эта служба много десятков лет была безымянной. Случай помог восстановить послереволюционную историю возобновления регулярных наблюдений за погодой. Они были прерваны во время мятежа белочехов и не велись четырнадцать месяцев подряд — с июля 1919 года по август 1920 года. А потом известный челябинцам заведующий музеем И. Г. Горохов поручил молоденькой учительнице физики Анне Константиновне Теплоуховой возобновить наблюдения, и с того времени на полтора десятка лет история челябинской метеостанции будет связана с семьей Теплоуховых и с их домом. Брат Анны Константиновны, Владимир Константинович Теплоухов, вернувшись с гражданской войны, стал начальником метеостанции, ее сестры — наблюдателями, саму метеостанцию перенесли от реального училища по улице Красной к дому Теплоуховых на улицу Могильникова. Владимир Константинович был репрессирован в середине 30-х годов, семью его выселили, и только в начале 60-х краткую историю этой семьи мне рассказала дочь Владимира Константиновича, Муза Теплоухова, с которой я с шестого по десятый класс училась в одной школе, а потом мы обе уехали в Ленинград — я в гидрометеорологический институт, она — в медицинский. После окончания институтов мы встретились в Челябинске. Муза не только рассказала о своих родственниках, но и познакомила с Анной Константиновной, которой было уже за семьдесят. Он Анны Константиновны я узнала в подробностях всю историю семьи, она мне показала сохранившееся направление за подписью Горохова, «…сим поручается Теплоуховой А. К. возобновить метеорологические наблюдения в г. Челябинске».

Из челябинских наблюдателей середины века я хотела бы упомянуть Екатерину Васильевну Тетеркину, Евдокию Игнатьевну Котенкову, дочь которой Лена работает на метеостанции и сейчас.

У синоптиков, появившихся в Челябинске только в середине 30-х годов, тоже были свои ветераны, вошедшие в историю службы и не известные челябинцам. Анна Александровна Крылова восемнадцатилетней девушкой пришла в расположенное по соседству гидрометбюро и проработала в этом коллективе 44 года, правда, последние семь лет она работала не техником-синоптиком, а курьером. Ей на одном из юбилеев были посвящены стихи:

Для тех, кто впервые в «погоду» пришел,Ваш труд многолетний пусть будет примером.Живите сто лет, молодейте душой,Мы Вами гордимся, своим дипкурьером.

А вот синоптиков последнего поколения многие челябинцы знают по голосам, некоторых видели по телевидению. Надежда Васильевна Постнова, Надежда Константиновна Балыбина, Ольга Леонидовна Ведерникова еще немало добавят к истории челябинской гидрометслужбы.