О том, как мы любили и хотели - Рина Леон
Он яростно по клавишам стучал и бил о пол ногами
Вдыхал он с жадностью холодный воздух тёмной ночи
Он знал, что в ноты он уже давно не попадает,
Всё знал, но продолжал играть что было мочи.
Играл не головой он, а играл он сердцем
И в этих звуках слышно было крик его души
И в сердце бедного измученного музыканта,
Горел такой пожар, попробуй только потуши.
О чём же думал в миг, когда играл он?
Какие мысли были в его умной голове?
Он думал о прекрасной деве, да, о музе,
Ведь он давным-давно не думал о себе.
О муза, девушка предавшая его любовь,
О муза, та, кой музыка пришлась не кстати
О муза, девушка прекраснее любой его мечты
Из-за которой он неделю не вставал с кровати.
Он посвящал ей свои лучшие творенья
Любил её как никого и никогда б не смог
Он отдавал ей всё, что было только можно
Но вот заставить полюбить себя так и не смог.
Его она минуты в своей жизни даже не любила
И музыку его она совсем не понимала
Она лишь только пользовалась музыкантом
И только лишь подарки дорогие принимала
И вот сегодня, он пришёл признаться ей в любви
Сел за рояль, что расположен посредь зала
Решил сыграть он для неё особенную песню
Она послушала чуть-чуть, а позже его отослала.
«Мне ваши чувства вовсе, сударь, не нужны,
Подарки я из жалости лишь принимала
Не нравится мне ваша музыка и вы,
Падите прочь из моего, вы, зала»
И он пошёл, пошёл с разбитым сердцем,
Пошёл домой, и музыка неделю в доме не звучала,
Она попала прямо в глубь его души,
И сердце больше у него не трепетало
Но вот прошла неделя, он поднялся,
И зашёл в залу, где его рояль стоял
И сел, и тут же музыка внутри него затрепетала
И он в агонии, без нот, вдруг заиграл
Он яростно по клавишам стучал и бил о пол ногами
Вдыхал он с жадностью холодный воздух тёмной ночи
Он знал, что в ноты он уже давно не попадает,
Всё знал, но продолжал играть что было мочи.
И вот, он в ярости ударил по злощастному роялю
Хотя рояль не в чём и не был не виноват
Схватил топор, что прятал за камином
И начал инструмент свой колотить, не отрывая взгляд
Он вымещал всю свою злобу и всю боль,
Всё то, что в его сердце за всё время накопилось
Крушил и рушил бедный свой рояль,
Пока там окончательно всё не сломалось, не разбилось.
И вот, дрожащими и бледными руками,
К остаткам инструмента матер музы прикоснулся
И в миг он будто осознал, что натворил,
И в миг, он от себя же почему-то ужаснулся.
Он сел тихонько на пол, опустив топор,
Провёл по клавишам, но они больше не играют.
Вот так, она разбила музыканту сердце,
А он в отместку ей лишь инструмент свой убивает.
В голове.
Он брел по тёмным, мрачным коридорам
Мерцала лампа одиноко, прям над головой
Здесь было сыро и довольно-таки зябко
И кажется, что он не чувствовал себя собой
Ужасное, заброшенное место на отшибе
Сюда лишь только дураки в бреду приходят
Об этом месте ходят разные легенды
И люди, что в уме, его всегда обходят.
Но он пришёл, его давно сюда тянуло
Неведомая сила его будто призывала
И он пришёл, ведомый мыслями своими
Ни страх, ни ужас, ничего прийти не помешало.
Ему казалось, что здесь был уже когда-то
И местность здесь была ему знакома,
Но не смотря на отголоски мыслей в голове,
Он явно не был здесь как дома.
Вокруг давно всё поросло густой травой,
Но фонари горели, хоть и странно так мерцали
И только ветер здесь гулял себе свободно
Ведь люде здесь давно уж не бывали
Внутри полно пропахших, длинных коридоров,
И много лестниц, но с провалами местами,
И много комнат, все они почти закрыты
И все полы усыпаны гниющими листами
Везде здесь пыль, и уйма мерзкой паутины
И так темно, невидно под ногами всего сора,
И вот он видит приоткрытую чуть дверь,
Свет лёгкий льётся из неё на стены коридора.
Он приоткрыл легонько дверь, тихонечко зашёл.
И его будто обожгло. Как здесь светло!
Его как будто в другой мир перенесло
Ведь здесь и стены белые, и места тут полно.
Но вот он перевёл свой взгляд к окну
Резное и большое кресло там стояло
А кресле восседал спиной к нему мужчина
И от окна его ничто, казалось бы, не отвлекало.
«Я ждал тебя, и знал, что ты придёшь,
Я знаю, что тебя сюда давно тянуло,
Прости, не предложу тебе присесть,
Как видишь, не имею даже стула»
Вдруг человек захохотал, пугающе немного
Затем чуть-чуть привстал и резко обернулся
Парень не дрогнул и на вид не испугался
Но вот внутри он так и содрогнулся
Сидел он в кресле, и смотрел же на себя,
И будто бы он в зеркало сейчас гляделся
Но что-то меж собой их явно отличало
И юноша решил сильнее приглядеться
Всё тот же стан, и тоже самое лицо
Всё те же руки, и улыбка та же
Они похожи как две капельки воды
Родная мать не различила бы их даже.
Ах да, ну вот оно! Глаза! Его глаза!
Они были чернее самой тёмной ночи
В них не было ни света, не тепла.
А парень в кресле рассмеялся, что есть мочи.
«Ах, ты меня узнал, я очень рад,
Лицо сейчас все чувства твои выражает
Я так давно хотел с тобой поговорить,
Меня никто, как ты, не понимает.
Но как тебе меня и не понять
Ведь я твоя втора, скрытая натура
Да, может нет во мне ни сердца, ни души
Но ты, смотри, как схожа вся наша фигура»
А парню ведь и правда захотелось поболтать
Хотя бы каплю с двойником своим побыть
И хоть одну минутку уделить на то,
Чтоб с личностью второй поговорить
А может всё же стоит задержаться не на долго.
Соблазн велик, но почему, он сам не понимает
Но тут всплывает образ старый в голове
Как он своими же руками дверь вот эту запирает
