СТИХИя - Алексей Владимирович Шарычев
Закупить себе припасов
К празднику. Всё перерыли,
А кагора не нашли.
Со старухой мы ходить
Утомились меж прилавков.
Что же делать? Как же быть?
Пасха будет завтра,
А нам нечего налить.
До деревни путь неблизкий;
Солнышко уже садится,
Ехать надо. "Вот беда!
Где же крови нам достать
Христовой?" — молвлю я
Своей супруге.
— В церкви нашей купим.
"Нет у них там ни черта!
Всё что есть — одним попам;
Не поделятся они."
— Перестань ты их бранить.
Что-нибудь придумаем.
(От досады плюнул я).
"Эх, нелёгкая! Поедем.
Будем клянчить у соседей!"
Запрягли кобылку мы,
Сели на телегу,
И тихонько едем…
В небе звёздочка горит
Первая, за ней другая
Вспыхивает. Засияло
Небо тёмное огнями,
Ночь уже настала.
По полям мы вёрст пятнадцать
Путь держали, а потом
Через дебри пробирались,
Ехали в бору густом.
Ни души в округе нет,
Не увидишь дым жилья;
Только лишь звериный след
На дороге, и стоят
Ели, сосны вековые,-
Лапами своими
Свет загородили.
Лишь зловещая луна
Тропку освещает;
Страшная, глухая мгла
Души наши давит…
Хорошо, что мы вдвоём;
Всё-таки, повеселее.
Говорим о том, о сём,
И пытаемся скорее
Доплестись к деревне.
"Слушай, бабка, вот скажи,
Будет воскресенье?
Будем мы с тобою жить
После смерти в теле?
Если не умрёт душа,
То где-то надо ей дышать?"
— Каждому по вере
Даст Господь. Не плоть,
А дух восстать умеет.
"И попы про то молоть
Любят, ничего не зная.
Верим мы, не понимая."
— Знание нас надмевает.
"Тьфу! Без толку говорить,
Что с тобой, что с ними!..
Слышишь? Волки стали выть…
Ружьё не захватили
Мы опять с собой.
Ух, тоскливый у них вой…"
Волки стаей набежали,
Быстро окружили нас.
Разрывать клыками стали
Нашу плоть. Пришёл наш час.
Кровь из нас струёй хлестала.
"Вот и выпили кагор." -
Думал я. И тьма настала…
А потом на новый двор
Со старухой мы зашли.
Там простор был для души!
Но решили снова жить
Мы с ней на Земле.
Меньше в этот раз грешить
Будем. Выбрали себе
Место встречи. (Сотню лет
Были мы в раю небесном,
Стало там неинтересно).
И вот-вот опять воскреснем
В век новейших технологий.
Жаль, что ничего не вспомним
О своём скитаньи прежнем.
Вновь откроем вежды,
Чтоб страдать, дышать, любить,
Снова будем жить.
Тень поэм
"Не в век поэзии живём;
Зачем черкать в альбом стихи?
Не будут их читать потом.
Бездарные труды свои
Сожгу безжалостным огнём!" -
Вскричал непризнанный поэт
И в печь закинул все поэмы,-
Комнату наполнил свет,
Слова горели, смыслы, темы;
Образы воспламенялись…
Тени по стене метались
И вопили: "Что ты сделал?!
Всё ровно мы здесь остались,
Ты спалил одно лишь тело,
А душа стихов помчалась
По Земле быстрее света!
Наша песня не допета!
Мы тебе устроим ад!
Рукописи не горят!"
Тени тех поэм ожили,
И повсюду за поэтом
Тенью тёмною ходили.
От заката до рассвета,
От зари до мглы ночной
Слышал он: "Песнь не допета!
Мы шагаем за тобой!
Ты не взвидишь с нами света!"
Много поменял работ
Тот непризнанный пиит,
Но не увидал доход,
Тень поэм ему вредит.
Говорит она поэту:
"Воскреси нас звучным словом,
Не должны мы кануть в Лету.
За перо возьмёшься снова,
Не отстанем от тебя!
Мы теперь — стезя твоя."
Не дала ему покоя
Рифма тёмная, — опять,
После долгого застоя,
Стал поэт стихи писать.
Лампа над столом горит,
Освещает лист тетради;
А пиит пером скрипит,
Оду стройную слагает.
Рядом тень поэм стоит
И безмолвно вдохновляет.
Пропавшая лекция
"Бессознательный контекст
На сознание влияет,
Это знает каждый спец;
Импульс стадом управляет.
Человек, хоть и венец
Незатейливой природы,
Не ушёл он от овец
Далеко; своей свободы
Даже в мыслях не имеет.
Среди скопища умов
Зреет то, что им посеют;
Homo sapiens таков.
Путь к условному рефлексу
Побыстрей чем у собаки;
Это тоже знает всякий,
Кто хоть ради интереса
Мои лекции читает.
Наш народ не понимает
Смысла; ему надо слов,
Их сигнальную систему
С радостью схватить готов.
Редко критику включает
Человек, когда ему
Постоянно в уши льют
Информацию красиво.
Форма здесь играет роль,
Смысл же проходит мимо
Между словом, исподволь
В подсознание. Паршиво
С этим дело обстоит.
Очень редкий индивид
Точку зрения имеет
Собственную… Я успею
Это завтра рассказать.
Начинают тут толкать
Меня, и зовут куда-то…
До свидания, ребята."
Отошёл профессор Павлов
Вместе с человеком в штатском,
И та лекция пропала
Быстро в виде конфискации.
"Про собачек говорите,
А о людях помолчите"-
Павлову сказал чекист,
И в карман засунул лист.
Ветер настроений
Настроенья, словно ветер
Веют, веют по просторам,
Семена-идеи сеют.
В черепных коробках скоро
Будет много всходов.
Вырастут они, созреют
В человечьих огородах;
Разные плоды сумеют
Принести: вражду, раздоры,
Иль смиренье, единенье,
Зло, добро, согласье, споры,-
Всё зависит от идеи.
Главное, чтобы вода
Информации всегда
Орошала общий сад;
Быстро, пышно он тогда
Расцветёт на ниве мира.
Все растенья, стар и млад
Зелень развернут красиво.
Чтобы в унисон шумела
Пышная сия листва,-
Надо ветром дуть умело,
(Настроеньем), без конца.
Для растений направленья
Ограничены; они
Только по́ ветру́ умеют
Устремлять свои листы.
Дует ветер перемен
От деревьев, что повыше,
А от них уходит всем,
Кто глупее и пониже.
Редкие растенья могут
Выбирать себе дорогу;
Стимул к ним приходит с крыши,
Или от соседей сбоку.
Огонь доминанты
Очаг возбужденья в нервной системе
Надёжно идею хранит;
Сотни нейронов со́здали схему,
Рисунок, — он ярко горит
Электромагнитным огнём,
Смыслом лучистым красиво искрится.
Светло в нашем мозге, как днём,
От собранных в ясном сиянии мыслей.
В разуме этот очаг доминантен,
Другие сигналы он затмевает;
И, к сожалению, неадекватен
Для организма бывает,
Когда, например, угрожает беда
Ему, (то есть в целом системе).
Та доминанта не знает вреда,
Она побеждать боль умеет.
Муций Сцевола руку спалил,
К отчизне любовью пылая.
Огонь доминанты муку затмил;
Тщетно сигнал посылала
Периферия, — ведь в центре идея,
Она оказалась сильнее,
Чем страх и страданье.
И христиане, и мусульмане
Тоже пример показали,-
Бесстрашно они погибали
За веру, в сознаньи имея
Сильный очаг возбужденья.
Ярко огонь в себе разжигали,
День изо дня повторяя
То, что из текстов узнали;
Силу им дали их
