Николай Векшин - Небесная канцелярия (сборник)
Все повскакали со своих мест и, бестолково толпясь в проходах, со всех сторон ринулись ко мне. Перспектива быть уничтоженным в аннигиляторе меня никоим образом не устраивала. Поэтому я вскочил на стол и начал перепрыгивать по столам, ловко удирая от толпы преследователей. При этом под моими ногами затрещали пульты, заискрились контакты и задеформировались мониторы.
Архангел выхватил из кармана какую-то трубочку и – ослепительно яркий луч из неё попал мне в пятку. Возник мощный электрический разряд, В мою ногу как будто впились сотни раскаленных иголок. И я вырубился.
Глава 6
«Ну, наконец-то!», – облегченно вздохнула Виктория и начала снимать с меня датчики. Я вкратце поделился с ней впечатлениями от посещения Канцелярии. Когда Вика услышала про бегство по столам, то засмеялась и весело воскликнула: «Да Вы просто какой-то тарзан-хулиган!»
Мне нравилось, как она смеется: открыто и непосредственно. Вообще, если женщина смеётся, значит, она, в принципе, согласна…
«А Вы уверены, Викентий, что побывали именно в Небесной Канцелярии, а не просто во сне?», – провокационно спросила Виктория. «Ну, какой же это сон, если опять почти все показания приборов ушли в нуль», – ответил я, ткнув пальцем в записи на лентах самописцев. «Так может, это был просто очень глубокий летаргический сон…», – упрямо переспросила она. Упрямство – прекрасное качество, стержень характера. Главное только, чтоб характер в человеке не сводился к одному только упрямству. Вообще-то Викин вопрос был мне как кость в горло.
«Еще чего! Хорошенький же сон, где всё так, как наяву! Во сне обычно всё сумбурно и странно. А там, в Канцелярии, – абсолютно реально», – горячо возразил я. Вика наморщила лоб и спросила: «Вот чего я никак не пойму. Если то, что происходило с Вами – реальность, то это означает, что над землей, где-то в небесах, есть какое-то особое пространство, населенное некими существами, похожими по облику на нас, но не нуждающимися ни в чем материальном… Некий иной мир. Откуда он взялся? Может, это обитель Бога?». Я усмехнулся: «Виктория! Вы научный сотрудник или, извините, безграмотная деревенская бабка? О каких богах может идти речь в просвещенном 21-м веке!?» – «Вы не верите в Бога? А как же Библия и чудеса?» – «Ну, почему не верю. Верю. И, более того, даже уверен, что когда-то на Землю прилетал с других планет или иных пространств некий сверхчеловек, которого пещерные земляне окрестили Богом и стали ему поклоняться. Бог был инопланетянин. Почитайте книгу Эдвига Арзуняна под таким названием. И, конечно, с помощью науки и техники главный инопланетянин с помощниками-ангелами творил такое, что люди стали называть это чудесами. А Библия – просто мифологическое изложение этих событий». «Ну да, Бог и божественные чудеса – мифы. А Вы со своими сказками про Небесную Канцелярию не мифы», – язвительно обронила Вика.
Я задумался, что бы такое ответить… И тут вспомнил про свою пятку. От выстрела Архангела мог остаться след! Надо взглянуть. Но сказать об этом помощнице я не решился, так как пришлось бы тогда при ней снимать носки… Я не был уверен в том, что в момент их снятия не убью обоняние девушки грубыми потными ароматами. Поэтому про пятку промолчал.
Мне хотелось назавтра продолжить опыты, но Вика сообщила, что завтра никак не может, так как собирается начать свои. Я предложил помочь, но она отказалась: «Не нужно. У меня есть парочка ассистентов». Что ж, не надо так не надо.
Когда Виктория ушла, я торопливо сорвал с себя носки. На пятке левой ноги ничего не было. А на правой красовался небольшой синяк. Вот! Вот оно прямое доказательство! Однозначно. Я стал ощупывать. Синячок оказался почти безболезненным. Стоп. А может, я просто вчера-позавчера, до эксперимента, стукнулся обо что-нибудь ногой и не заметил? Могло такое быть? Могло. Я стал мучительно вспоминать, не ударился ли пяткой накануне. Ага, вспомнил! Кажется, позавчера вечером на городском пляже я нечаянно наступил на небольшой камень, лежащий в воде у берега. Камень тот был заостренный, то есть вполне мог оставить такой синяк. А поскольку нога была в холодной воде, то боль была не сильной. На пятку я тогда не взглянул. Так что гипотеза Вики пока тоже в силе.
Назавтра у меня что-то как-то всё не клеилось: то генератор барахлил, то опять завлябиня заставила переделывать отчеты-планы, то припёрлась комиссия по технике безопасности, то компьютер завис, то тоска какая-то странная душой овладела… В общем, день пошел насмарку.
Так протянулось еще несколько дней. Вот из таких резиновых дней и складывается никчемная жизнь… До экспериментов руки просто не доходили. Да как-то и не очень-то хотелось. Почему-то не было желания продолжать опыты без Вики. Чёрт возьми, уж не влюбился ли я? Рабочий роман? Этого только не хватало! Впрочем, а почему бы и нет? Где ж еще можно найти своё счастье, как не на работе! Не в кабаке же.
Позвонить ей, что ли? Пожалуй, нет. Не люблю быть навязчивым. Вдруг Вика еще не закончила свои опыты? Нет, бегать за ней я не буду. Пусть влюбился и всего себя растерял, но хотя бы гордость сохраню. Гордость похожа на колючки, обращенные внутрь.
Днём я отправился в буфет и увидел там Викторию в компании двух мэнээсов. Она даже не повернула головы в мою сторону – так была увлечена обедом и беседой. Это меня кольнуло. И ревность. Точно. До дурноты. Как будто подташнивает. Беременный любовью. Типичный симптом. Аж аппетит пропал. Я вяло прожевал котлету и ушел из буфета с таким чувством, что меня предали. Что ж, не в первый раз в жизни, не в первый раз…
Через несколько дней раздался телефонный звонок: «Викентий, Вы извините, пожалуйста, что я пропала, но навалилось столько дел! Освобожусь только на следующей неделе». Я деланно невозмутимым тоном ответил Вике, что никакой спешки нет и что я как раз за это время хорошенько подготовлю приборы.
Действительно, я стал настраивать аппаратуру и ковыряться в микросхемах. Но при этом светлый образ чудесной Виктории Васильковой не выходил из головы. Причем, с утра до вечера. Идя по институтским коридорам, я мечтал её встретить. На улице издалека обращал внимание на всех девушек в очках; и разочаровано при сближении вздыхал, что, увы, это оказывалась не она. Мне всюду мерещилась она, даже в телевизоре.
Меня расплавляла нежность и разъедала меланхолия. Любовь! Это не просто мимолетное увлечение или дружеская симпатия. Тут уж – попал, так попал. Как говорится, пришла любовь, прощай покой.
Дни тянулись как жвачка. Вика не появлялась. Я попытался отнестись к происходящему трезво и взвесить ситуацию сугубо аналитически, особо акцентируясь на аргументах «за» и «против». Во-первых, Вика девушка симпатичная, даже, пожалуй, красивая. Значит, наверняка у неё есть какой-нибудь бойфренд. Неприятно. А, может, и не один? Фу, гадость. Во-вторых, она молода. Следовательно, ей нужен активный ежедневный секс, а быть может, еще и ночной. Или – дважды в день. И еще трижды каждую ночь. Не, такой режимчик на износ я, пожалуй, не потяну. Если просто через день, тогда пожалуйста. В-третьих, Вика легко оставила наши совместные опыты, переключившись на свои. Отсюда следует, что она не врубилась в чрезвычайную важность моих исследований. Уж не дура ли она? В-четвертых, своим исчезновением она продемонстрировала, что восприняла контакт со мной лишь как незначительный, ничего незначащий, эпизод. В-пятых…
Сии глубокомысленные размышления были прерваны телефонным звонком: «Викентий, здравствуйте, это Виктория» – «Привет, Виктория! Чем порадуете?» – «Я хотела бы извиниться, но по-прежнему сильно занята. Ничего не успеваю. Давайте перенесём опыты на следующую неделю». – «Давайте», – вяло согласился я.
С одной стороны, она опять позвонила. Это говорит о том, что она обо мне все-таки помнит и что ситуация не совсем безнадежна. С другой стороны, Виктория уж слишком никуда не спешит. Это свидетельствует о том, что ей и так хорошо.
Да что я на ней зациклился?! Других женщин нет на свете что ли? Вон – половина института! Да что там! Полгорода. Больше! Полстраны. А по всему миру? Миллиарды! И вот, случайно встретив одну из миллиардов, ты решил, что она – твоя судьба? Фантазёр. Да нет, не фантазёр, а вообще придурок. Где твои мозги? Куда подевалось чувство юмора? Но всё! Хватит! Хватит мучаться и думать о ней. Скорей за работу! Работа лечит от всего, даже от запоев, а от любовных томлений уж и подавно. Переплавим любовные томления в научные достижения!
Меня охватил творческий исследовательский энтузиазм. За пару дней я перепаял тридцать микросхем, собрал из деталей новый стабилизатор, перетряхнул все потроха у генератора и завершил его отладку при мощных импульсных электрических токах. Я чувствовал себя рыцарем в доспехах: шлем, кольчуга, копье, палица, меч, щит – всё готово к бою. Где-то подспудно я осознавал, что пытаюсь таким способом бороться за победу, за викторию, точней – за свою Викторию. Вот узнает она, какой я герой, сразу оценит.
