Виктор Авин - Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982–2012

«скромность украшает мужчину,

но настоящий мужчина украшение не носит»

(С) Ярослав Гашек.

262

Уболтать дракона

Золушка выросла и помогает папе пилить стволыЕе сестры пошли на фитнес и сбросили там лавеКонюх Чайковского купает конягде купался принцУважаем щелкунчик у автора —он сам и лев и крыс[2]По зодиаку и по нашим понятиямлетит на золотом драконеНа биржи — совсем не дают пройти —ставят на «красное’»В Петербургском Собрании законодателизапретили светПочти, «Конец света» запретилипечатать и произноситьЧтобы в сказке хрустальная туфелькаупала с небесИ не было паники кому подойдет на Лысой гореА в остальном, Маркиза, бомонд и хипиш энд —Я люблю тебя во все дыры сувать, планеты жызньГде-нибудь да приживутся спорыи возродимся мыИ спорить опять начнем кто ты кто они кто она миру?И почему у Розы Маленький Принц украл горшокЕсли право ее ощипать_мне отдал ДраконЯ люблю тебя, Роза, с шипами и без лепестков!И обернулась она в Дракона и метнула туфлю вНибиру.

263

Все равно получишь крестик

Ваши ноги руки боки — это рычаги созвездийВаши головы и стопы — это цели для возмездийВаши языки и ушы — это ключ-замки от раяА глаза — небесных слезы, пей их ангельская стаяТолько те места откуда если ткнуть берутся детиАрендованы не нами, их владельцы бесы, чертиИх сдают Богам — глазами те рулетку в небе вертятСтавь на счастье ставь на зеро,все равно получишь крестик.

264

Единобожие всесильно потому что объемно

Нейроны слева — нейроны справаВнутри — блондинка, европ-державаУ нас — снаружи, на шести соткахГоняют внучки не на колготкахНа шестисотых и накось выкусиКак так случилось? А как в АмерикеВ начале века — проснуться можешьТы — человеком… Несправедливо?А потому что из сказок выпустилиЗаснула в шприце — проснулась с принцемНу что, догнали? Мы не синицыНам не сидится. Объемно мыслимДовольно пожили. Нам нужно в церковьЕдинобожия во имя Христа, АллахаИ Машиаха. А что заборы? — Оставь пунктирыСистемной сеткой координат и«тик-так» — сигналы в частицах мира.

265

Женщина-сталкер

женщины нежного возраста бывают и нынеулитками души — щупают рожками дремуот прикасания к створкам рАкушки их пиликнутжемчужинка влажная выпадет осторожнов пагубном, теплом и тихом, у края, в омутна дна мозолистые, под берег, ладони в илек вечности двигаясь медленно и беспроворотновслед, качающей лежа осОкой и тихой тинойтечет слеза и поэтому не замерзает речка —значит женщина где-то рядомплывет в Гольфстримеогибая дум мелководья, пороги и жахнуть рискии по ним проплывают мужчинытурбулентного возрастамежду бакенов в порт последнейсвоей приписки.

266

Заверните меня в плащеницу

заверните меня в плащеницупусть проявятся хвост и копытцазаверните меня в лист капустныйпусть в прожилках пустоты хрустнутзаверните меня в фотопленкупусть проявится плач ребенказаверните меня за уздечку —у кобылицы сегодня течка.В млечный путь, моя подруга, в млечный путь!Дай нам воли — мы покатимся как ртуть!От порога до пологой до горыДогорать на пепелище у звезды.В млечный путь, моя подруга, в млечный путь!Дай нам водки — мы отправимся тонутьОт иллюзии-реки до дна по грудьИ взболтаем горя илистую муть.В млечный путь, моя подруга, в млечный путь!Добеги одна, до Веги добеги!А я буду вслед губами ветер дуть!В млечный путь, моя подруга, в млечный путь…На имя не иди, на отклик — кайся.На спину впереди не опирайся.На волю не играй, играй на долю.Настойку не давай из крови пролитой.На имя не иди, не одевайся.Придет Она сама. Ты кайся, кайся…Ангел это девочка с корзинкой,Банджо это воля диких прерий.Верь мне — это мысли из материйА любовь — побег за паутинку.Вот. А бывает там. Догорает то.Год. А бывает так. Добывают зло.Врет. А бывает нет. Но всегда кричит.Лед. А бывает жжот. А бывает — скит.Вот! Не бывает так! Чтобы вдруг без драк!Жмот! Он мне дал пятак! Обещал сто лет!Плод! Он не твоя смерть! Она утром спит.Бог — это не костел из рам! Это крик и стыд.Но бывает так. Полыхает то. И вон там стоит.

267

На Невском

На Невском полдень, океан, прохладно, лето,Плывут бортами расходясь шаланды, где-тоВдали рогатый пароход маячит, чайкиСтоят на пристани и ждут когда прибудет.В холодной дымке, опустившейся на берег,Плывут потоки лошадей, барашки, пена,Чуть подымаются от волн — как-будто лица,И разбиваются о стены-скалы. «Пицца»,«Одежда», «Обувь» — гроты волны поглощают,В подземку сдвинут переход с плитой надгробной,У входа двое, поперек волны, течения,Стоят и слишком старомодно обнимаются.А, впрочем, нет — они друг друга просто держат!Их лица в вечности, вне времени, в морщинах —Соленый пот и слезы, брызги волн, обиды,Налет блокадный — отражают просветление.Он поднимает воротник ей, тронув губы.Она в ответ едва заметными движеньямиНа шее шарф его потертый поправляет…

268

Вот и все, вот и падает время

Вот и … снег, да конечно же — снег!Замело избы Штольца, Фонтанку…Отмотай, отмотай бинты с ДанкоПолустанки весне пересдай.Лай, лай лето под трели кузнечиковПод парными ночами поспейвот и … сено, в солому, конечно жеПревратишься, ишачья постель.Вот и … СВЕТ! Русский! Яркий и белый!Жмутся ангелы в стаде бок-о-бокА под ветками — рыжые белкиОгоньками, да дятел как обухом:Тук-тук-тук… отмотай, отмотайБерестяных обоев молитвыЧтобы клюв мой разбился о плитыНас за ними ноябрит февральС високосною красной рябиной!С сенокосной прекрасной порой!— Шо за фрейд, мой болезненно-милый!?— В феврале собирается времяЧтобы течь под зеркальной фольгой…

269

Я и Пушкин

В тумане под Солнцем на электронной стене

Из-за поворота показалосьСолнце — я догнал его сегодняМне осталась, друг, такая малостьПоддержи меня на стадионеНа трибуне, в секторе фанатовФлаеры дождя зажги, завесуОблачность сплошную, дымовуюОт петард и шумовых эффектовЧтобы обогнал его в зенитеИ пронесся мимо, чтоб отсталоСкрылось за спиной, за поворотомЗа кустами ночи отдышалосьЗа своими я прильну кустамиСудьи не увидят в мертвой зонеМы передохнем от телекамерЗавтра с солнцем новый круг откроемЕсли вдруг зависнет надо мноюБольше не обгонит, не отстанетСтанем мы равны — два чемпионаДва героя, водрузим с ним знамяНа стоп-кадре вечности останемсяЗрители замрут в земном поклонеТолько бы не перешел дорогуГлупый ежик или даже заяцКак Пушкину. Назад я не отправлюсь[3]Да и на Сенатской все спокойноОсталось нам выпендриваться с СолнцемДруг перед другом и пиф-паф и ты покойник…Привет! Пока. Привет, я догоняю!

270

Со слезой ребенка по кольцу Москва-НЙ-Петербург

Сергею Бетехтину, Нью-Йоркскому другу

«метро закрыто, в такси не содют»

Скажи, Серега, мы пожили не многоА в метро не ходим — таксюр заводимЛетим в Россию?! Немножко страшно?Вдвоем, Серега, и с бронебойной кашейПробьем завесу, прорвем холст-занавесИ в подсознании не залечим лажу —Убьем свой кариес и в путь по РашеАвтопробегом в кремль, и в волю посухуМы из Кронштадта уйдем по дамбеНа Ломоносов, в точкуКак бисер — россыпью!Пойми, Серега, до нас построилиОни — Америку, их подвиг, браво!Дуй к нам, Серега, поддай нам газу!Пока не поздно, уже здесь пробкиПримета это — м-ы-ы в мегаполисеАвтосалонов тьма, и все без водкиНажми, Серега — в ыНЙ на грушуНажми два раза, своим, клаксономГудни резиновым:Висит Россия, да не скушать ееЭто она, Серега, говорит мне «нет»Тебе «да», ветру, приезжай, послушаемКак заливается вдруг наводнениемКак соловьем, но глохнет, пухнетОрдинар давления застыл у «ухнет»Не ощущает — дамба! Пойми, СерегаПлохому — амба. А что, хорошее?Так его не вырубишь. Окно прорублено.Расконопачено. Слегка обуглено?Да потому что мыВсе против правилИз Петербурга в Китеж через НЙ летаем.Не впрыгнуть с Брайтона — на старте надоПриезжай, Серега. Ты не бесплатноОтдал как мы ты им долю адаДолжны мы в Рай теперьПроцент с возвратом —Детям своимПостроить врата.

271