Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Стихотворения.

(Перевод И. Озеровой)

Назови этот брак удачным —Ведь никто под сомненье не ставилЕго мужество, ее нежность,Совпадение их воззрений;Лишь один бездомный графологПочему-то качал головою,Прозорливым оком сличаяНачертанье букв у супругов.

Хоть нечасто найдет поддержкуМоногамная аксиома:Зуд в том месте, что ниже бедер,Отчуждать не обязан сердце, —Назови этот брак удачным:Хотя нет от него потомства,То, что этих двоих связало,Зримей несовпаденья их.

Назови этот брак удачным:Ссор при людях не допускалиИ веди себя осторожно;А превратности их постелиНикого не касались, покудаНе случилось нам, как присяжным,Выносить решенье по делуО взаимном самоубийстве.

ВОКРУГ ГОРЫ

(Перевод И. Левидовой)

Кто-то, быть может, знает, другие — вообразят,Что значит идти всю ночь под меленьким летним дождем(Под мелким дождем, укрыв им луны милосердный лик),Кругом обойти гору и, хромая, вернуться в дом.

Возраст ночного скитальца, конечно, играет роль,И насколько он крепок телом, и — насколько та связь крепкаЧто гонит его из комнат в эту мокрую теменьИ отправляет вокруг горы без шляпы и пиджака.

И все-таки согласимся, что-то бывает схоже:Внутренний жар, который передохнуть не дает,И вызволенные из плена после долгого зноя,Терпкие запахи июля, сочащиеся, как мед.

Добавьте еще деревьев звериные очертанья.Бледное небо над ними. Близко бурлит вода.Дома, погруженные в сон, недоброе их молчанье.Некто — двойник ли, призрак — бредет по твоим следам.

Камни — отметины миль — отмечают душевные сдвиги:Гнев — безнадежность — раскаянье — грусть.А лицо ее кружится в памяти и дрожит,Такое привычное, выученное наизусть.

Того, кто решил наконец повернуть домойИ прошагать еще миль пятнадцать назад,Больше научит заря, чем пока научила любовь, —Ранняя зорька, когда петухи закричат.

Последние мили даются совсем легко.Правда ясна, и для выдумок поводов нет.Дом перед ним. Сонно падают капли со скатов крыши,В окнах пылает неудержимый рассвет.

СИМПТОМЫ ЛЮБВИ

(Перевод И. Озеровой)

Любовь — это всемирная мигрень,Цветным бельмом в глазуОна рассудок застит.

Симптомы подлинной любви всегда —Суть ревность, худобаИ вялость на рассвете,

А признаки и призраки ее —Тревожно слушать стук,Ждать с нетерпеньем знака:

Прикосновения любимых пальцевВ вечерней комнатеИ пристального взгляда.

Так наберись же мужества, влюбленный!Сумел бы ты принять такие мукиНе из ее неповторимых рук?

ИДЯ ПО ОСТРИЮ

(Перевод Ю. Комова)

Просить я и сейчас не смеюПодарок или порученье,Иль обещание любви — не откажиПринять, что принесу, — примиИ пожалей обоих нас, но выбирай как надо,Идя по острию, где смерть граничит с адом.

ФРАГМЕНТ

(Перевод Ю. Комова)

Взволнованы ли вы, возбужденыШепотом любви?Очарованное словом,Остановится ли время,Когда спокойные и серые ее глаза —Распахнутая в небесах гроза,А облака волос —Как бури, что несутся мимо?

ОСТРОВ ЯБЛОК

(Перевод И. Озеровой)

Хоть море до гор затопило залив,И хижины разнесло,Наш виноград на корню просолив,

Хоть ярко луна и опасно плывет,И цикл у нее иной,Чем солнечный цикл, завершающий год,

Хоть нет надежды добраться с тобойНа остров яблок вдвоем,Но если не буду сражен я судьбой,

Зачем мне бояться стихии твоей,И зеркала — полной луны,И яблока с этих священных ветвей?

ЗВЕЗДНОЕ ПОКРЫВАЛО

(Перевод И. Озеровой)

Нелегок подвиг подлинных влюбленных —Лежать в молчании, без поцелуя,Без еле слышных вздохов и объятийИ только счастьем согревать друг друга.

Неоценима ласка рук и губ,Как средство заверенья в постоянстве,Или значенье слов, когда в смущеньеСердца стремятся слиться в темноте.

Но только те, кто высший смысл постиг —Уснуть и видеть сны одни и те же,Под звездным покрывалом распластавшись,Любовь венчают миртовым венком.

ТЕПЕРЬ УЖЕ РЕДКО

(Перевод И. Озеровой)

Теперь уже редко — достоинствоБезудержной нашей любви,Редко — свидание,Вечно — присутствиеБез обещаний и клятв.

А если б мы были иными,Но птицами общей породыВ клетке обычного дня,Смогли бы мы пламени призракДобыть из земли, как теперь?

ПРОЖИВИ ЗДЕСЬ ЖИЗНЬ

(Перевод И. Озеровой)

Взглянув в дорожное окно однажды,Наверно, ты в поездке поражалсяБлагословенным уголкам, манящим:«Останься! Проживи здесь жизнь».И если бы ты был простосердечным,То, может быть, деревня появиласьИз бесконечной быстрины пути,А по бокам дороги встал ольшаник, и под ольшаником — золотоцвет,Холмы, покосы, мельницы, сады и неказистый,Но тот самыйДом среди столетних тутовых деревьев.Как чудо, вырос бы — незаселенный!

Увы, ты не решился бы сойти,Почувствовать, как тряска беспощадна —Общественный не приспособлен транспортДля радостных, случайных остановок;Есть жесткий свод особых обстоятельств:Бандиты, оползни, землетрясенье или еще какая-то беда.И смелости не хватит, чтобы крикнуть:«Особый случай, стойте, я сойду!» —Затормозить; но все, что ты увиделИсчезло навсегда.Когда приедешь(Как прошептал бы внутренний наставник),Уже смешно — машину нанимать,К покинутому дому возвращаться…Все запоздало, все вдали:Решительно владельцы в дом вошли…

СОЖГИ ЕЕ!

(Перевод И. Левидовой)

Дай-ка сюда свою книжку!То, что без передышкиОт рождества до весенних дней(Целых полгода!) ты бился с ней,Только особую сладость прибавитЭтой свирепой и скорой расправе.

Писчей бумаги и перьев пенаВ цену лишнего опыта ляжет сполна.Не помышляй уберечь от огняНи строчки. Ты знакам дорожным не внял,Свернул неудачно. Где были глаза?Поздно теперь возвращаться назад.

Дай-ка сюда свою книжку!Не бойся, сожги, и крышка!Хотя бы за то благодарен будь,Что все-таки знаешь, где правда и в чем твояИ ты еще что-то лучшее скажешь:По-своему, смело и не для продажи.

РУБИН И АМЕТИСТ

(Перевод Ю. Комова)

Две женщины: одна добра, как хлеб,         Все делит на двоих;Две женщины: одна редка, как мирра,         Все лишь себе берет.

Две женщины: та, что добра, как хлеб,         Верна своим словам;Две женщины: та, что редка, как мирра,         Не произносит слов.

Та, безупречна что, украшена рубином,         Но ты, прохожий, думаешь — стекло,И взгляд скользит, не задержавшись долго,         Невинно так она его несет.

Две женщины: той, что добра, как хлеб,         Нет выше и знатней;Две женщины: той, что редка, как мирра,         Чужды мирские страсти.

И бледной розой аметист         Расцвел в ее саду,Где взгляд бродить не устает,         Смотреть и удивляться.

Кружатся ласточки над головой,         Движенья мерны их, как будто вечны:О красоте, тревоге этой женщины         Еще не знает ни один мужчина.

Две женщины: одна добра, как хлеб,         В любую непогоду;Две женщины: одна редка, как мирра,         В свой — непогожий — день.

ПРИЗНАНИЕ