Николай Майоров - Избранное
1939
Б. Пророков. Лист из альбома
«Я с поезда. Непроспанный, глухой…»
Я с поезда. Непроспанный, глухой.В кашне измятом, заткнутом за пояс.По голове погладь меня рукой,Примись ругать. Обратно шли на поезд.Грозись бедой, невыгодой, концом.Где б ни была — в толпе или в вагоне, —
Я всё равно найду,Уткнусь лицомВ твои, как небо, светлыеЛадони.
1940
Вокзал
1Зимою он неподражаем.Но почему-то мы всегдаГораздо чаще провожаем,Чем вновь встречаем поезда.Знать, так положено навеки:Иным — притворствовать,А мне —Тереть платком сухие векиИ слёзно думать о родне.Смотреть в навес вокзальной крышиИ, позабывшись, не расслышатьГлухую просьбу: напиши…Здесь всё кончается прощаньем:Фраз недосказанных оскал,Составов змейных содроганьеИ пассажирская тоска.Здесь постороннему — лишь скука,Звонки да глаз чужих ожог.
Здесь слово старое — «разлука»Звучит до странности свежо.Здесь каждый взгляд предельно ясенИ всё ж по-своему глубок.Здесь на последнем самом часеЦелуют юношей в висок.А пожилых целуют в проседь(Гласит мораль житейских уз),Поцеловать здесь значит: сброситьВоспоминаний тяжких груз.
2А я, нагрузив чемоданы,Как будто сердце опростав,Вдруг узнаю,Что прибыл раноИ что не подан мой состав,И вотХоди вдоль длинных скосовВокзальных лестниц и сумейЗабыть, что нет русоволосойПоследней девушки твоей.И пусть она по телефонуС тобой простилась утром.Пусть.Ты ходишь долго по перрону,В словах нащупывая грусть.На слух, по памяти слагаешьПрощальный стих… И вот опятьТы с болью губы отрываешьОт губ,Которых не видать…Но лучше —В сутолоке, в гонеС мотива сбившихся колёсЗабыть, закутавшись, в вагонеВесенний цвет её волос.Ловить мелодию на памятьИ, перепутав имена,Смотреть заснувшими глазамиВ расщеп вагонного окна.
3Когда прощаются, заметьте,Отводят в сторону глаза.Вот так и с нами было.ВетерВрывался в вечер, как гроза.Он нас заметил у калиткиИ, обомлев на миг, повис,Когда, как будто по ошибке,Мы с ней, столкнувшись, обнялись.
1938
«Мне только б жить и видеть росчерк грубый…»
Мне только б жить и видеть росчерк грубыйТвоих бровей. И пережить тот суд,Когда глаза солгут твои, а губыЧужое имя вслух произнесут.Уйди. Но так, чтоб я тебя не слышал,Не видел… Чтобы, близким не грубя,Я дальше жил и подымался выше,Как будто вовсе не было тебя.
1939
М. Соколов. Женский портрет
«Я знал одно…»
Я знал одно —Куда милей кочевье.Спать на полу,Читать чужие книги,Под голову совать кулак иль камень,И песни петь —Тревожные, хмельные,Ходить землёй,Горячею от ливня,И славить жизнь…
1940
Ярославль
Я слышал — город есть такой,Там небо достают рукой,И, поднеся поближе к глазу,С ладони выпивают разом.
Мне возразят, что это миф,А мифу место лишь Эллада,Но разве, город полюбив,О нём выдумывать не надо?
Кто раз в мои стихи заглянет,Того в тот город жить потянет, —Как ни упрямьтесь, я заставлюВас всех бродить по Ярославлю.
1938
Одесская лестница
Есть дивные пейзажи и моря,Цветут каштаны, выросли лимоны.А между нами, впрочем, говоря,Я не глотал ещё воды солёной.Не видел пляжа в Сочи, не лежалНа пёстрой гальке в летнюю погоду,Ещё ни разу я не провожалВ далёкий рейс морского парохода,Не слышал песен грузчиков в порту.Не подышал я воздухом нездешним,Не посмотрел ни разу, как цветутИ зноем наливаются черешни.Не восходил к вершине с ледорубом,Не знал повадок горного орла.Ещё мои мальчишеские губыПустыня древним зноем не сожгла.Ташкента не узнал, не проезжал Кавказа,Не шёл гулять с ребятами на мол.Ещё одесской лестницей ни разуЯ к морю с чемоданом не сошёл.Мне двадцать лет. А Родина такая,Что в целых сто её не обойти.Иди землёй, прохожих окликая,Встречай босых рыбачек на пути,Штурмуй ледник, броди в цветах по горло,Ночуй в степи, не думай ни о чём,Пока верёвкой грубой не растёрлоТвоё на славу сшитое плечо.
1939
После ливня
Когда подумать бы могли вы,Что, выйдя к лесу за столбы,В траву и пни ударит ливень,А через час пойдут грибы?И стало б видно вам отселе,Лишь только ветви отвести,Когда пойдёт слепая зеленьКак в лихорадке лес трясти.Такая будет благодатьДля всякой твари! Даже птицамВдруг не захочется летать,Когда кругом трава дымится,И каждый штрих непостоянен,И лишь позднее — тишина…Так ливень шёл, смещая грани,Меняя краски и тона.Размыты камни. Словно бивни,Торчат они, их мучит зуд;А по земле, размытой ливнем,Жуки глазастые ползут.А детвора в косовороткахБежит по лужам звонким, где,Кружась, плывёт в бумажных лодкахПристрастье детское к воде.Горит земля, и пахнет чащаДымящим пухом голубей,И в окна входит мир, кипящийЗелёным зельем тополей.Вот так и хочется забыться,Оставить книги, выйти в деньИ, заложив углом страницу,Пройтись босому по воде.А после — дома, за столом,Сверкая золотом оправыОчков, рассказывать о том,Как ливни ходят напролом,Не разбирая, где канавы.
1939
Д. Цуп. Утреннее солнце. Уславцево
«По какой тропинке…»
По какой тропинке —не припомню,только шёл я, как идут ко дну.Словно к плахе,было нелегко мнеподходить к забытому окну.
Вот и дом. Цветов встаёт засада.Белая сыпучая сиреньпротянула руки с палисада —уцепились ветви за плетень.
И не дрогнет за дорогой тополь,не стряхнётхолодный пот росы…И легли в траве высокой тропы,как плетенья девичьей косы.
1938
«Заснуть. Застыть…»
Заснуть. Застыть. И в этой стынисмотреть сквозь сонные скачкив твои холодные, пустые,кошачьи серые зрачки.
В бреду, в наплыве идиотства,глядя в привычный профиль твой,искать желаемого сходствас той. Позабытой. Озорной.
И знать, что мы с тобою врозьпрошли полжизни тьмой и светомсквозь сон ночей, весны — и сквозьнеодолимый запах лета.
И всё ж любить тебя,как любятглухие приступы тоски, —как потерявший чувство красоклюбил безумный, страшный Врубельсвои нелепые мазки.
1938
Осень
Кончался август. Ветер в грушибросал предутреннюю дрожь.И спелый колос грустно слушал,как серп жевал сухую рожь.
Рябины красными кистямисвисали ниже над землёй.Качались ивы над домами,заплакав ржавою слезой.
Но с каждым днём всё холодало.Темней и глуше день от дня.И осень рыжим одеяломпокрыла тощие поля…
1936
