Велимир Хлебников - Том 1. Стихотворения 1904-1916

1908

«Охотник скрытных долей, я в бор бытий вошел…»*

Охотник скрытных долей, я в бор бытий вошел.Плескались тайно соли, тонул и гаснул дол.И навиков скаканье в вместилищах воды,И любиков смеянье в грустилищах зари,И веток трепетанье, и воздуха сиянье,Там, где проскользнули жаририИ своим огнистым свистомВоздух быви залили.Тонул и гаснул дол…И велям вейных волей весь мир – покорный вол.

1908

«Осин серебряные бревна…»*

Осин серебряные бревнаСумрак пронзили седой.И стоят две водяные царевны, –Одежды зеркальной водой.

Они, серебряною зыбьюЗамутив реки залив,Ночью купая тело рыбье,От ткани тайну оголив,

Одели свой передникИз тонких водных трав.Молчит их собеседник,Любви ночной устав.

Сияют лебеди, как свечи,И конь с челом воинственнымСтупает издалеча,Как жрец любви таинственный.

Священно-смуглые лопаткиЦветком венчанного коня.И в переливчатые складкиУпала наземь простыня.

На травы и подковыУпали чистые покровыС добычи тучных ног –То радости чертог.

Не две восковые свечи прудов –Лебяжья думает чета.О, белые тени белых лугов!О, белая ночь и высота!

<1908>

Любавица*

Я любиры затопилВ ночеснежном серебре.Красотиною купилБыть в зол пленнике добре.Я, играя, я игл раяТа, что венковна зим мной.Простирая «прости» грая,Я вран врат златых весной.Я ночей стооких зной,Я обруч на лице чела речной.Я обруч голубойВонзил в моих кудрей волну.Я вопль мой о тойВложил в дивес длину,Что вечный в лобзебре цветокОтверг свое «люблю!». Люблю ее потокМоих то шире, то бедней,То богом, то людьми стремящихся с безумьем дней.Я любистель! Я негистель!Войн лобзебрянных мятель!Но лишь край груди омочуО край волнистый лобзебр волн,Я – воин, отданный мечу,И снова тоск гремящих полн.Я любровы темной ясень,Я глазами в бровях ясен.Я любавец! Я красавец!Я пою скорей плясавицНочи, неба и зари– Так велели кобзари.Я негиня, я богиня,В звонкой радости полей,Я нелгиня, я богиня,Быть смеянственно голей.Звездный иней, звездный иней,Будь, упав на звук, смелей!Людей когда-нибудь обоговеть надежды!Будь моих нежин одеждой!

Пусть соединенный говор пляскПронзит меча на бедрах лязг.И пусть коснется лобзеброВрагу пронзившего ребро.Ими, ими, имя, имяПредков душами овьем.Снимем, снимем с ними, с нимиСеть, сотканную навьем.Звонко ль, ясно ль, тихо ль, худо ль –В этом есть удаль.О, мчи мечи, наш крик, бегущий тишинами:Мы устали быть не нами!Так и так, вот так, вот так! –

Любавица и лешакПели,Пока уста коней кипели.

1908

«Зеленый леший, бух лесиный…»*

Зеленый леший, бух лесиныйТочил свирель.Качались дикие осины,Стенала благостная ель.Лесным пахучим медомПомазал кончик дняИ, руку протянув, мне лед дал,Обманывая меня.И глаз его, тоски сосулек,Я не выносил упорный взгляд:В них что-то просит, что-то сулитВ упор представшего меня.Вздымались руки-грабли,Качалася кудель,И тела стан в морщинах дряблый,И синяя видель.Я был ненароком, спеша,Мои млады лета.И, хитро подмигнув, лешакТолкнул меня: туда?

1908

«Смугол, темен и изящен…»*

Смугол, темен и изящен,Не от тебя ли, незнакомец, вчераС криком «Маменьки! он страшен!»Разбежалась детвора?

Ты подошел, где девица:«Позвольте представиться!»Взял труд поклонитьсяИ намекнул с смешком: «Красавица!»

Она же, играя перчаткой,Тебя вдруг спросила лукаво:«О сударь с красною печаткой,О вас дурная очень слава?»

«Я не знахарь, не кудесник,Верить можно ли молве?Знайте, дева, я ровесник<. . . . . . . . . .>

Она же: «Извините!Задумчивый какой!»Летят паучьи нитиНа синий водопой.

Пошли по тропке двое,И взята ими лодка.И вскоре дно морскоеУста целовало красотке.

<1908>

«Стрелок, чей стан был узок…»*

Стрелок, чей стан был узок,В одежде без повязок,Промчался здесь, пугая трясогузок,По дну реки, где ил был вязок.Я кинулся серной проворнойЕго обогнать стороной,Весь замыслам страсти покорныйВновь видеть глаз вороной.Но чу! Свистящая стрела,Была смертельна рана.Над глазом нежная пята –Стрелок была Диана.

<1908>

«На просторе между двумя тучами, довольно узком…»*

На просторе между двумя тучами, довольно узком,Облачки с криком: лови!Гонялись друг за дружкой.Но тучи сердились,Тучи шептали: смирно! ви!(Они дурно выражались по-русски.)И облачки уселись рядом,И все вместе помчались к новым ядам.

1908

«Мне видны – Рак, Овен…»*

  Мне видны – Рак, Овен,И мир лишь раковина,В которой жемчужинойТо, чем недужен я.В шорохов свисте шествует стук вроде Ч.И тогда мне казались волны и думы – родичи.Млечными путями здесь и там возникают женщины.  Милой обыденщиной  Напоена мгла.  В эту ночь любить и могила могла…И вечернее виноИ вечерние женщиныСплетаются в единый венок,Которого брат меньший я.

1908

Крымское*

ТуркиВырея блестящего и мимоходом всегда – окуркиВаляются на берегу.БерегуСвоих рыбокВ ладоняхСослоненных.Своих улыбокНе могут сдержать белокурые  Турки.Иногда балагурят.Море в этом заливе совсем засыпает.ЗасыпаютРыбаки в море невод.Небо там золото:Посмотрите, как оно молодо!Но рыбаки не умеют:Наклонясь, сети сеют.Точно ногиШестинога,В лодке их немного.Ах! мне грустно!И этот вечный по песку хруст ног!И, наклонясь взять камешек,Чувствую, что нужно протянуть руку прямо еще.Бежит на моря синиВетер, сладостно сеяЗапах маслины,Цветок Одиссея.И море шепчет «не вы»,И девушка с дальней Невы,Протягивая руки, шепчет: «моречко!»А воробей проносит семячко…Ах! я устал один таскаться!А дитя, увидев солнце, закричало: «цаца!»И пока расцветает, смеясь, семья прибауток,Из ручонкиМальчонкиМчится камень, виясь, в убегающих уток.Кто-то платком машет.Возгласы: «мамаша, мамаша!»Море ласковой меройВеет полуденным золотом.Ах, об эту пору все мы верим,Все мы молоды…И нет ничего невообразимого,Что в этот часМоре гуляет среди нас,Надев голубые невыразимые…Во взорах пес, камень,Дорога пролегла песками,Там под руководством маменькиБарышня учится в воду камень кинуть.О, этот рыбы в невод лов!И крик невидимых орлов!Отсюда далеко все ясно в воде.Где очами бесплотных тучи прошли,Я черчу: В и Д.Чьи? Не мои.Мои: В и И.Когда-нибудь стоял здесь олень.Все молчит. Ни о чем не говорят.Белокурости турок канули в закат.По устеньюЯщерицаТащитсяТенью,Вся нежная от линьки.День! ты вновь стоишь, как карапузик-мальчик,Засунув кулачки в карманы.Но вихрь уносит песень дальше,И ясны горные туманы.Отсюда море кажется старательно выполощенным чьими-то мозолистыми руками в синьке.О, этот ясный закат,Своими красными красками кат.Где было место богов и земных дев виру,– Там, в лавочке, – продают сыру.Где шествовал бог – не сделанный, а настоящий,Там сложены пустые ящики.И, снимая шляпуИ обращаясь к тучам,И отставив ногуНемного,Лепечу – я с ними не знаком –Коснеющим детским, несмелым языком:Если мое робкое допущение,Что золото, которое вы тянули,Когда, смеясь, рассказывали о любви,Есть обычное украшение вашей семьи,Справедливо, то не верю, чтобы вы мне не сообщили,Любите ли вы «тянули»,Птичку «сплю»?А также в науке «русский язык» прошли лиСпряжение глагола «люблю»?Старое воспоминание жалит.Тени бежали.И милая власть жива,И серы кружева.Ветер, песни сея,Улетел в свои края.Всё забыло чары дел.Лишь бессмертновею  Я.Только.И кроме того, ставит ли учитель двойки?

1908, 909