Валерий Брюсов - Полное собрание стихотворений
27 сентября 1895
Ночью
Дремлет Москва, словно самка спящего страуса,Грязные крылья по темной почве раскинуты.Кругло-тяжелые веки безжизненно сдвинуты,Тянется шея – беззвучная, черная Яуза.
Чуешь себя в африканской пустыне на роздыхе.Чу! что за шум? не летят ли арабские всадники?Нет! качая грузными крыльями в воздухе,То приближаются хищные птицы – стервятники.
Падали запах знаком крылатым разбойникам,Грозен голос гудящего с неба возмездия.Встанешь, глядишь... а они всё кружатнад покойником,В небе ж тропическом ярко сверкают созвездия.
20 июня 1895
В камышах
Луна в облаках – далека, хороша.Челнок неподвижен в кустах камыша.
Дробятся лучи в неспокойной реке.Задумчиво кто-то сидит в челноке.
Сияет венец вкруг холодной луны.Чьим стоном нарушен покой тишины?
В таинственных далях, как утром, светло.Чу! кто-то рыдает... упало весло...
22 – 23 октября 1895
Сумасшедший
Чтоб меня не увидел никто,На прогулках я прячусь, как трус,Приподняв воротник у пальтоИ на брови надвинув картуз.
Я встречаю нагие тела,Посинелые в рыхлом снегу,Я минуты убийств стерегуИ смеюсь беспощадно с угла.
Я спускаюсь к реке. Под мостомВыбираю угрюмый сугроб.И могилу копаю я в нем,И ложусь в приготовленный гроб.
Загорается дом... и другой...Вот весь город пылает в огне...Но любуюсь на блеск дорогойТолько я – в ледяной тишине.
Л потом, отряхнувши пальто,Принадвинув картуз на глаза,Я бегу в неживые леса...И не гонится сзади никто!
17 января 1895
Пурпур бледнеющих губ
Медленно всходит луна,Пурпур бледнеющих губ.Милая, ты у окна —Тиной опутанный труп.
Милая, о, наклонись...Пурпур бледнеющих губ.Клятвы возносятся ввысь...Тиной опутанный труп.
Если б прижать мне к губамПурпур бледнеющих губ!Звезды ли падают к нам?Тиной опутанный труп.
Плачут кругом... но о чем?Пурпур бледнеющих губ,А на песке огневомТиной опутанный труп.
Верен был клятве своейПурпур бледнеющих губ...Что ж! уносите скорейТиной опутанный труп!
16 августа 1895
Часы дней
...и проклял наши дни.
Сонет к мечте
Ни умолять, ни плакать неспособный,Я запер дверь и проклял наши дни.И вот тогда, в таинственной тени,Явился мне фантом женоподобный.
Он мне сказал: «Ты слышишь ропот злобный?Для книг твоих разложены огни.Смирись, поэт! мечтанья прокляниИ напиши над ними стих надгробный!»
Властительно слова звучали, ноТомился взор тревогой сладострастной,Дрожала грудь под черным домино,
И вновь у ног божественно-прекрасной,Отвергнутой, осмеянной, родной,Я отвечал: «Зачем же ты со мной!»
4 – 6 сентября 1895
Мечта
О, если б я мог быть невинным, как ты,Как ты – отзвук лазурного эхо! —Беспечно видеть твои черты,С улыбкой слушать колокольчики смеха!
Целый день мы с тобой проводили б вдвоем,Наслаждаясь запущенным садом,Бегали б в темных аллеях, – потомОтдыхать садились бы рядом.
Мы были б с тобой две сестры,Делили грезы, радость, печали,И если б столкнулись во время игры,Струны желанья во мне не дрожали б.
Ноябрь 1894
После грез
Я весь день, всё вчера, проблуждал по стране моих снов;Как больной мотылек, я висел на стеблях у цветов;Как звезда в вышине, я сиял, я лежал на волне;Этот мир моих снов с ветерком целовал в полусне.Нынче я целый день все дрожу, как больной мотылек;Целый день от людей, как звезда в вышине, я далек,И во всем, что кругом, и в лучах, и во тьме, и в огне,Только сон, только сны, без конца, открываются мне...
8 июня 1895
* * *
Когда былые дни я вижу сквозь туман,Мне кажется всегда – то не мое былое,А лишь прочитанный восторженный роман.
И странно мне теперь, в томительном покое,Припомнить блеск побед и боль заживших ран:И сердце, и мечты, и все во мне – иное...
Напрасен поздний зов когда-то милых лиц,Не воскресить мечты, мелькнувшей и прожитой,От горя и любви остался ряд страниц!
И я иду вперед дорогою открытой,Вокруг меня темно, а сзади блеск зарниц...Но неизменен путь звезды ее орбитой.
22 июня 1895
Méditations[5]
Мы, путники ночи беззвездной,
Искатели смутного рая...
* * *
Хорошо одному у окна!Небо кажется вновь голубым,И для взоров обычна луна,И сплетает опять тишинаВдохновенье с раздумьем святым.
И гирлянду пылающих розЯ доброшу до тайны миров,И по ней погружусь я в хаосНеизведанных творческих грез,Несказанных таинственных слов.
Эта воля – свободна опять,Эта мысль – как комета – вольна!Все могу уловить, все могу я понять.И не надо тебя целовать,О мой друг, у ночного окна!
5 января 1895
* * *
Тонкой, но частою сеткойЗавтрашний день отделен.Мир так ничтожен, и редкоВиден нам весь небосклон.
В страхе оглянешься – тени,Призраки, голос «иди!»...Гнутся невольно колени,Плещут молитвы в груди.
Плакать и биться устанешь;В сердце скрывая укор,На небо черное взглянешь...С неба скользнет метеор.
14 декабря 1894
* * *
Облегчи нам страдания, боже!Мы, как звери, вгнездились в пещерыЖестко наше гранитное ложе,Душно нам без лучей и без веры.
Самоцветные камни блистают,Вдаль уходят колонн вереницы,Из холодных щелей выползаютСаламандры, ужи и мокрицы.
Наши язвы наполнены гноем,Наше тело на падаль похоже...О, простри над могильным покоемПокрывало последнее, боже!
15 декабря 1894
* * *
Свиваются бледные тени,Видения ночи беззвездной,И молча над сумрачной безднойКачаются наши ступени.
Друзья! Мы спустились до края!Стоим над разверзнутой безднойМы, путники ночи беззвездной,Искатели смутного рая.
Мы верили нашей дороге,Мечтались нам отблески рая...И вот – неподвижны – у краяСтоим мы, в стыде и тревоге.
Неверное только движенье,Хоть шаг по заветной дороге, —И нет ни стыда, ни тревоги,И вечно, и вечно паденье!
Качается лестница тише,Мерцает звезда на мгновенье,Послышится ль голос спасенья:Откуда – из бездны иль свыше?
18 февраля 1895
* * *
Скала к скале; безмолвие пустыни;Тоска ветров, и раскаленный сплин.Меж надписей и праздничных картинХранит утес два образа святыни.
То – демоны в объятиях. ОдинГлядит на мир с надменностью гордыни;Другой склонен, как падший властелин.Внизу стихи, не стертые доныне:
«Добро и зло – два брата и друзья.Им общий путь, их жребий одинаков».Неясен смысл клинообразных знаков.
Звенят порой признанья соловья;Приходит тигр к подножию утеса.Скала молчит. Ответам нет вопроса.
7 января 1895
Лирические поэмы
Снега
Терцины
Луны холодные рогаСтруят мерцанье голубоеНа неподвижные снега;
Деревья-призраки – в покое;Не вздрогнет подо льдом вода.Зачем, зачем нас в мире двое!
«Увы, Мария, навсегдаПогасли зори золотые,Любовь скатилась, как звезда.
Скажи, зачем, как в дни былые,Мы вместе? Мы в долине сна?Скажи, мы – призраки, Мария?»
С высот мерцанье льет луна,По снегу вдаль уходят тени,Ответ вопросам – тишина.
«Скажи, ты помнишь – наслажденийКрутящий, неистомный пыл,Часы любви в безумной смене?
Твой замер взор, твой взор застыл,Дышалось астрами и садом,В окно осенний воздух плыл...
Ты помнишь?» Голубым каскадомЛуна струит холодный блеск,И мы скользим в молчаньи рядом.
«А это утро! Тихий плескРеки па отмели песчаной,Кузнечиков беспечный треск,
С полей восторг благоуханный!Под яркой, летней синевой,До чресл разоблаченной, странной,
Я прошептал тебе: «Я – твой!»Ты помнишь?» Синевой одетаЛупа над далью снеговой.
Мой голос умер без ответа.Идем мы, двое, в тишине,Под чарой голубого света.
«А день весенний! Как во сиеСиял нам праздник первой встречи.Сказалось все – тебе и мне.
Без ласк, без клятв, без слов, без речи,И, как венчальные огни,Затеплились на елях свечи!
Святыня – те былые дни!Я изнемог. Что было, снова,Чтоб мог воскреснуть я, верни!»
Зову в безумии. Ни слова.Гляжу: лишь тень моя, одна,На ткани снежного покрова.
Как гроб, мертва и холоднаЛазурная равнина снега,Свое мерцанье льет лупа,
На вышине сверкает Вега.
27-29 ноября 1894
