Kniga-Online.club
» » » » Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Читать бесплатно Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период). Жанр: Поэзия издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Владимир Маяковский — через футуристский космизм, декларативность, черновую работу в Окнах РОСТА, преодолевая детскую болезнь «левизны», шел к прославленным поэтическим хроникам революции, принадлежавшим к лучшему, созданному в литературе двадцатых годов.

Сергей Есенин, приняв события по-своему, с «крестьянским уклоном», от мечтаний о деревенском мужицком рае обратился к реальной жизни страны и деревни, написав «Анну Снегину» и шедевры лирической поэзии.

Далеко не все представители художественной интеллигенции приняли и поняли революцию, что роковым образом сказалось на их литературных и личных судьбах. Мережковский и Гиппиус, перекочевав в зарубежье, оказались в контрреволюционном стане, присоединив свой голос к голосу тех, кто по идеологическим мотивам чернил Блока, Маяковского и Есенина. Николай Гумилев остался верен легитимистским симпатиям с налетом мистицизма, что и привело его в конце концов в лагерь контрреволюции. Анна Ахматова, преодолевая камерность, стала выразительницей драматической стороны эпохи, когда новое рождалось в муках и так трудно складывались людские судьбы. Знаменитое ахматовское стихотворение «Мне голос был…», написанное еще до Октября, оказалось выразительнейшим поэтическим прологом к патриотической лирике сороковых годов, рожденной пафосом всенародной борьбы с гитлеровским нашествием.

Когда мы размышляем о судьбах словесного искусства начала века, нельзя не согласиться с выводом, сделанным в заключительной главе новейшей «Истории русской поэзии», где говорится, что ввиду сложных исторических обстоятельств тем более надо отдать должное гражданскому подвигу поэтов, сделавших решительные шаги навстречу революционному народу: «Обретение новой идейной позиции поэтами старшего поколения достигалось порой ценой личных утрат, тяжело ранящих душу, противоречий, отказа от привычного уклада жизни, издавна сложившихся форм общения и литературных связей»[4].

Авангардистские течения охотно и постоянно подчеркивали свою новизну. В футуризме «невидаль» была составной и неотъемлемой частью поэтики. Существует, однако, известный афоризм Поля Валери: «Ничто не проходит так быстро, как новизна». Величайшие открыватели новых художественных путей, преобразователи словесного искусства — Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский — никогда не стремились к тому, чтобы ни на кого не походить. Бегство от литературных родичей — явление совсем иной эпохи, иного эстетического порядка, связанное с тщательно маскируемой неуверенностью в собственной художественной мощи.

«Метафора романтизма, как показал опыт, не убила, не отменила и даже не потеснила реализм. Конечно, реалистический метод художественного воссоздания жизни в новом столетии заметно отличался от реалистических традиций девятнадцатого века, но ведь иначе и не могло быть. Искусство потому и является искусством, что к достигнутому всегда добавляется живой опыт современности. Если бы это не происходило, искусство сделал ось бы музейным реликтом, повторением пройденного, эпигонской имитацией.

В недрах жизни и искусства рождался новый метод художественного познания действительности, который много позднее, уже в новую эпоху — в 1934 году, — Максим Горький охарактеризовал следующим образом: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он сообразно непрерывному росту его потребностей хочет обработать как прекрасное жилище человечества, объединенного в одну семью».

Крупные писатели-реалисты двадцатого столетия, не приемля в целом поэтики декаданса и авангарда, сумели использовать некоторые их художественные достижения, видоизменяя свой изобразительный язык, углубляя и обостряя социальный и психологический взгляд на человека и общество.

Упорный процесс отчуждения человека в буржуазном обществе, разрушение цельности личности, распадение мира на элементы, — все эти явления не могли не заставить художников обратиться к поискам новых исторических и эстетических путей. Для значительной части художественной интеллигенции модернизм стал знамением времени, и не случайны многочисленные попытки обновить все — от поэзии до религии.

«Для авангардистов, — пишет Петр Палиевский в книге «Пути реализма», — следовательно, так же как и для их предшественников из раннего «модерна», форма была главным в искусстве и носительницей художественной идеи. Но они попытались выразить этой формой не себя и не какой-либо целый художественный образ, который требовал усложнения, отделки и создания индивидуального организма, нет, они стремились прямо передать в ней эпоху и только ею представить дух своего времени».

* * *

В начале века в области русской культуры творили Михаил Врубель, Федор Шаляпин, Сергей Рахманинов, Валентин Серов, Илья Репин, Борис Кустодиев, Константин Станиславский, Николай Рерих… Каждое из этих имен (список может быть значительно умножен) — золотая страница не только в отечественном, но европейском искусстве.

Вся эпоха была пронизана, пропитана озоном революции. В. И. Ленин писал в начале века: «Мы переживаем бурные времена, когда история России шагает вперед семимильными шагами, каждый год значит иногда более, чем десятилетия мирных периодов»[5].

Центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию. Октябрьская революция открыла пути решения коренных проблем, выдвинутых всем ходом предшествующего развития всемирной истории. Созревание новой революции резко ускорила первая мировая война. Искусство не могло пройти мимо этих эпохальных событий, — оно отразило их во всей многогранной полноте. В. И. Ленин страстно мечтал о литературе будущего общества: «Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды»[6].

Поэзия начала века — сложнейшее культурное явление. Творческая практика, как мы уже видели, была неизмеримо шире манифестов и деклараций. Литература помогает нам глубже заглянуть в жизнь и души людей эпохи, которая и сегодня вызывает самый жгучий интерес во всем мире.

В поэтических творениях, привлекающих нас поныне художественным своеобразием, отразивших по-своему эпоху и душу творца, мы видим теперь не столько событийную сторону происходившего, не только монументальность того, что несло небывалое время, но и, прежде всего, Человека — подлинного героя революционного эпоса.

Евгений Осетров

МАКСИМ ГОРЬКИЙ[7]

Девушка и Смерть[8]

Сказка

1

По деревне ехал царь с войны.Едет — черной злобой сердце точит.Слышит — за кустами бузиныДевушка хохочет.Грозно брови рыжие нахмуря,Царь ударил шпорами коня,Налетел на Девушку, как буря,И кричит, доспехами звеня:«Ты чего, — кричит он зло и грубо, —Ты чего, девчонка, скалишь зубы?Одержал враг надо мной победу,Вся моя дружина перебита,В плен попала половина свиты,Я домой, за новой ратью еду,Я — твой царь, я в горе и обиде, —Каково мне глупый смех твой видеть?»Кофточку оправя на груди,Девушка ответила царю:«Отойди, — я с милым говорю!Батюшка, ты лучше отойди».

Любишь, так уж тут не до царей, —Некогда беседовать с царями!Иногда любовь горит скорейТонкой свечки в жарком божьем храме.Царь затрясся весь от дикой злости,Приказал своей покорной свите:«Нуте-ко, в тюрьму девчонку бросьте,Или, лучше, — сразу удавите!»Исказив угодливые рожи,Бросились к Девице, словно черти.Конюхи царевы и вельможи, —Предали Девицу в руки Смерти.

2

Смерть всегда злым демонам покорна.Но в тот день она была не в духе, —Ведь весной любви и жизни зернаНабухают даже в ней, старухе.Скучно век возиться с тухлым мясом,Истреблять в нем разные болезни;Скучно мерять время смертным часом —Хочется пожить побесполезней.Все пред неизбежной с нею встречейОщущают только страх нелепый.Надоел ей ужас человечий,Надоели похороны, склепы.Занята неблагодарным деломНа земле и грязной, и недужной,Делает она его умело, —Люди же считают Смерть ненужной,Ну конечно, ей обидно это,Злит ее людское наше стадо,И, озлясь, сживает Смерть со светаИногда не тех, кого бы надо.Полюбить бы Сатану ей, что ли,Подышать бы вволю адским зноем,Зарыдать бы от любовной болиВместе с огнекудрым Сатаною!

3

Девушка стоит пред Смертью, смелоГрозного удара ожидая.Смерть бормочет — жертву пожалела:«Ишь ты ведь, какая молодая!Что ты нагрубила там царю?Я тебя за это уморю!»«Не сердись, — ответила Девица, —За что на меня тебе сердиться?Целовал меня впервые милыйПод кустом зеленой бузины, —До царя ли мне в ту пору было?Ну, а царь — на грех — бежит с войны.Я и говорю ему, царю,Отойди, мол, батюшка, отсюда!Хорошо, как будто, говорю,А — гляди-ко, вышло-то как худо!Что ж?! От Смерти некуда деваться,Видно, я умру, не долюбя.Смертушка! Душой прошу тебя —Дай ты мне еще поцеловаться!»Странны были Смерти речи эти, —Смерть об этом никогда не просят!Думает: «Чем буду жить на свете,Если люди целоваться бросят?»И, на вешнем солнце кости грея,Смерть сказала, подманив змею:«Ну, ступай, целуйся, да — скорее!Ночь — твоя, а на заре — убью!»И на камень села, — ожидает,А змея ей жалом косу лижет.Девушка от счастия рыдает,Смерть ворчит: «Иди скорей, иди же!»

4

Вешним солнцем ласково согрета,Смерть разула стоптанные лапти,Прилегла на камень и уснула.Нехороший сон приснился Смерти!Будто бы ее родитель, Каин,С правнуком своим, Искариотом,Дряхленькие оба, лезут в гору —Точно две змеи ползут тихонько.«Господи!» — угрюмо стонет Каин,Глядя в небо тусклыми глазами.«Господи!» — взывает злой Иуда,От земли очей не поднимая.Над горою, в облаке румяномВозлежит господь — читает книгу;Звездами написана та книга,Млечный Путь — один ее листочек!На верху горы стоит архангел,Снопик молний в белой ручке держит.Говорит он путникам сурово:«Прочь идите! Вас господь не примет!»«Михаиле! — жалуется Каин, —Знаю я — велик мой грех пред миром!Я родил убийцу светлой Жизни,Я отец проклятой, подлой Смерти!»«Михаиле! — говорит Иуда, —Знаю, что я Каина грешнее,Потому что предал подлой СмертиСветлое, как солнце, божье сердце!»И взывают оба они в голос:«Михаиле! Пусть господь хоть словоСкажет нам, хоть только пожалеет —Ведь прощенья мы уже не молим!»Тихо отвечает им архангел:«Трижды говорил ему я это,Дважды ничего он не сказал мне,В третий раз, качнув главою, молвил:«Знай, — доколе Смерть живое губит,Каину с Иудой нет прощенья.Пусть их тот простит, чья сила можетПобороть навеки силу Смерти».Тут Братоубийца и ПредательГорестно завыли, зарыдалиИ, обнявшись, оба покатилисьВ смрадное болото под горою.А в болоте бесятся, ликуя,Упыри, кикиморы и черти.И плюют на Каина с ИудойСиними болотными огнями.

5

Смерть проснулась около полудня,Смотрит — а Девица не пришла!Смерть бормочет сонно: «Ишь ты, блудня!Видно, ночь-то коротка была!»Сорвала подсолнух за плетнем.Нюхает; любуется, как солнце.Золотит живым своим огнемЛист осины в желтые червонцы.И, на солнце глядя, вдруг запелаТихо и гнусаво, как умела:

«Беспощадною рукойЛюди ближнего убьют,И хоронят, и поют:«Со святыми упокой!»Не пойму я ничего!Деспот бьет людей и гонит,А издохнет — и егоС той же песенкой хоронят!Честный помер или вор —С одинаковой тоскойРаспевает грустный хор:«Со святыми упокой!»Дурака, скота иль хамаЯ убью моей рукой,Но для всех поют упрямо:«Со святыми упокой!»

6

Спела песню — начинает злиться:Уж прошло гораздо больше суток,А — не возвращается Девица,Это — плохо. Смерти — не до шуток.Становясь все злее и жесточе,Смерть обула лапти и онучиИ, едва дождавшись лунной ночи,В путь идет, грозней осенней тучи.Час прошла и видит: в перелеске,Под росистой молодой орешней,На траве атласной, в лунном блескеДевушка сидит богиней вешней.Как земля гола весною ранней,Грудь ее обнажена бесстыдно,И на коже шелковистой, ланьейЗвезды поцелуев ярко видны.Два соска, как звезды, красят грудь,И — как звезды — кротко смотрят очиВ небеса, на светлый Млечный Путь,На тропу синеволосой ночи.Под глазами голубые тени,Точно рана — губы влажно алы.Положив ей голову в колени,Дремлет парень, как олень усталый.Смерть глядит, и тихо пламя гневаГаснет в ее черепе пустом.«Ты чего же это, словно Ева,Спряталась от бога за кустом?»Точно небом — лунно-звездным теломМилого от Смерти заслоня,Отвечает ей Девица смело:«Погоди-ко, не ругай меня!Не шуми, не испугай беднягу,Острою косою не звени!Я сейчас приду, в могилу лягу,А его — подольше сохрани!Виновата, не пришла я к сроку,Думала — до Смерти недалеко.Дай еще парнишку обниму:Больно хорошо со мной ему!Да и он — хорош! Ты погляди,Вон какие он оставил знакиНа щеках моих и на груди,Вишь, цветут, как огненные маки!»Смерть, стыдясь, тихонько засмеялась:«Да, ты будто с солнцем целовалась,Но — ведь у меня ты не одна —Тысячи я убивать должна!Я ведь честно времени служу,Дела много, а уж я — стара,Каждою минутой дорожу,Собирайся, Девушка, пора!»Девушка — свое:«Обнимет милый.Ни земли, ни неба больше нет.И душа полна нездешней силой,И горит в душе нездешний свет.Нету больше страха пред Судьбой.И ни бога. ни людей не надо!Как дитя, собою радость рада,И любовь любуется собой!»Смерть молчит задумчиво и строго,Видит — не прервать ей этой песни!Краше солнца — нету в мире бога,Нет огня — огня любви чудесней!

7

Смерть молчит, а Девушкины речиЗависти огнем ей кости плавят,В жар и холод властно ее мечут;Что же сердце Смерти миру явит?Смерть не мать, но — женщина, и в нейСердце тоже разума сильней;В темном сердце Смерти есть росткиЖалости, и гнева, и тоски.Тем, кого она полюбит крепче,Кто ужален в душу злой тоскою,Как она любовно ночью шепчетО великой радости покоя!«Что ж, — сказала Смерть, — пусть будет чудо!Разрешаю я тебе — живи!Только я с тобою рядом буду,Вечно буду около Любви!»

С той поры Любовь и Смерть, как сестры,Ходят неразлучно до сего дня,За Любовью Смерть с косою остройТащится повсюду, точно сводня.Ходит, околдована сестрою,И везде — на свадьбе и на тризне —Неустанно, неуклонно строитРадости Любви и счастье Жизни.

<1892>

Перейти на страницу:

Максим Горький читать все книги автора по порядку

Максим Горький - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период) отзывы

Отзывы читателей о книге Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период), автор: Максим Горький. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*