Давид Самойлов - Стихи
НА РАССВЕТЕ
Почти светает. После объясненья,Где все разъяснено,Прозрачный воздух льется в помещеньеСквозь тусклое окно.
Все фразы завершаем многоточьем…Проснулись воробьи.Залаял сонный пес. И между прочим —Признанье в нелюбви.
" Жалость нежная пронзительней любви. "
Жалость нежная пронзительней любви.Состраданье в ней преобладает.В лад другой душе душа страдает.Себялюбье сходит с колеи.
Страсти, что недавно бушевалиИ стремились все снести вокруг,Утихают, возвышаясь вдругДо самоотверженной печали.
" Я написал стихи о нелюбви. "
Я написал стихи о нелюбви.И ты меня немедля разлюбила.Неужто есть в стихах такая сила,Что разгоняет в море корабли?
Неужто без руля и без ветрилМы будем врозь блуждать по морю ночью?Не верь тому, что я наговорил,И я тебе иное напророчу.
ФИНАЛ
Любить, терзать, впадать в отчаянье.Страдать от признака бесчестьяИ принимать за окончаниеНачала тайное предвестье.
Утратить волю, падать, каяться,Решаться на самоубийство,Играть ва-банк, как полагаетсяПри одаренности артиста.
Но, перекраивая нановоВсе театральные каноны,Вдруг дать перед финалом занавесИ пасть в объятья Дездемоны.
" Не надо срезанных тюльпанов! "
Не надо срезанных тюльпанов!Пускай цветы растут на клумбах,Не увядая в дымных клубахСреди повапленных чуланов.
Пускай слезою драгоценнойРоса украсит их в тени.И луковичкою подземнойПусть будут заняты они.
А так — что остается, кромеПодобья хлипкого ствола.И лепестки, как сгустки темной крови,Сметают утром со стола.
" Когда бы спел я наконец "
Когда бы спел я наконецНежнейшее четверостишье,Как иногда поет скворецВесною в утреннем затишье!
Про что? Да как вам объясню?Все так нелепо в разговоре.Ну, предположим, про весну,Про вас, про облако, про море.
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
I
С любовью дружеской и братскойЯ вновь сегодня помянуВсех декабристов без Сенатской,Облагородивших страну.
Сыны блистательной России,Горевшие святым огнем,Отечество не поносили —Радели искренно о нем.
К их праху, после муки черной,Всех неурядиц и невзгодНарод России просвещеннойБлагоговейно припадет.
II
Откладыватель в долгий ящик,На послезавтра, на потом,Певец каникул предстоящих,Дней, не заполненных трудом.
Ленивец, нелюбитель спешки,И постепенности пророк,Я раздавал свои усмешки,Пока всему не вышел срок.
Теперь уже не до усмешек,Когда азартно, как юнец,Нагромоздив орлов и решек,Играет время в расшибец.
И делает уже попыткиВтянуть нас в дикую войну,Чтоб мы рассыпались от битки,Как гривенники на кону.
III
В. М. Василенко
Свободы нет. Порыв опасныйОтнюдь не приближает к ней.Лишь своевольства дух всевластныйОсуществляется вольней.
Но все же в звездные минутыМы обольщаемся мечтой.И кровь кипит. И судьбы вздуты,Как парус, ветром налитой.
И в упоенном нетерпеньеРвем узы тягостных тенет.И сокрушаем угнетенье,Чтоб утвердился новый гнет.
ИТОГ
Что значит наше поколенье?Война нас ополовинила.Повергло время на колени,Из нас Победу выбило.
А все ж дружили, и служили,И жить мечтали наново.И все мечтали. А дожилиДо Стасика Куняева.
Не знали мы, что чернь сильнееИ возрастет стократ еще.И тихо мы лежим, синея,На филиале Кладбища.
Когда устанут от худогоИ возжелают лучшего,Взойдет созвездие Глазкова,Кульчицкого и Слуцкого.
" Неужели всю жизнь надо маяться! "
Неужели всю жизнь надо маяться!А потом от тебя останется —Не горшок, не гудок, не подкова, —Может, слово, может, полслова —Что-то вроде сухого листочка,Тень взлетевшего с крыши стрижаИ каких-нибудь полглоточкаЭликсира, который — душа.
" Старушечье существованье "
Старушечье существованьеЗимы под серым колпаком.И неустанное снованьеМахровых нитей шерстяных.И даже наше расставаньеМахровым обнято чулком.И теплым было целованье —Последнее из всех земных.
" Круг любви распался вдруг, "
Круг любви распался вдруг,День какой-то полупьяный.У рябины окаяннойПокраснели кисти рук.
Не маши мне, не маши,Окаянная рябина!Мне на свете все едино,Коль распался круг души.
" И жалко всех и вся. И жалко "
И жалко всех и вся. И жалкоЗакушенного полушалка,Когда одна, вдоль дюн, бегомДуша — несчастная гречанка…А перед ней взлетает чайка.И больше никого кругом.
ЗРЕЛОСТЬ
Приобретают остроту,Как набирают высоту,Дичают, матереют,И где-то возле сорокаВдруг прорывается строка,И мысль становится легка.А слово не стареет.
И поздней славы шепотокНемного льстив, слегка жесток,И, словно птичий коготок,Царапает, не раня.Осенней солнечной строкойПриходит зрелость и покой,Рассудка не туманя.
И платят позднею ценой:"Ах, у него и чуб ржаной!Ах, он и сам совсем иной,Чем мы предполагали!"Спасибо тем, кто нам мешал!И счастье тем, кто сам решал, —Кому не помогали!
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ВПОЛГОЛОСА
Ну вот, сыночек, спать пора,Вокруг деревья потемнели.Черней вороньего пераНочное оперенье ели.Закрой глаза. Вверху луна,Как рог на свадьбе кахетинца.Кричит, кричит ночная птицаДо помрачения ума.
Усни скорее. ТополяОт ветра горько заскрипели.Черней вороньего пераНочное оперенье ели.Все засыпает. Из-под векВзирают тусклые болотца.Закуривает и смеетсяВо тьме прохожий человек.
Березы, словно купола,Видны в потемках еле-еле.Черней вороньего пераНочное оперенье ели.
" Хочу, чтобы мои сыны "
Хочу, чтобы мои сыныи их друзьянесли мой гробв прекрасный праздник погребенья.Чтобы на их плечахсосновая ладьяплыла неспешно,но без промедленья.
Я буду горд и счастливв этот мигпереселенья в землю,что слуха мне не ранитскорбный крик,что только небувнемлю.
Как жаль, что не услышу тех похвал,и музыки,и пенья!Ну что жеРазве я существовалв свой день рожденья!
И все ж хочу,чтоб музыка лилась,ведь только дважды дух ликует:когда еще не существует нас,когда уже не существует.
И буду я лежатьс улыбкой мертвецаи неподвластныйвсем недугам.И два беспамятства —начала и конца —меня обнимутмузыкальным кругом.
" "Кто двигал нашею рукой,Когда ложились на бумагеПолузабытые слова?Кто отнимал у нас покой,Когда от мыслей, как от браги,Закруживалась голова?Кто пробудил ручей в овраге,Сначала слышимый едва,И кто внушил ему отваги,Чтобы бежать и стать рекой?..
" "Вдруг странный стих во мне родится,Я не могу его поймать.Какие-то слова и лица.И время тает или длится.Нет! Невозможно научитьсяСебя и ближних понимать!
" Надо себя сжечь "
