Александр Блок - Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921
30 января 1914
4О, нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобойВ объятья страшные. Чтоб долго длились муки,Когда — ни расплести сцепившиеся руки,Ни разомкнуть уста — нельзя во тьме ночной!
Я слепнуть не хочу от молньи грозовой,Ни слушать скрипок вой (неистовые звуки!),Ни испытать прибой неизреченной скуки,Зарывшись в пепел твой горящей головой!
Как первый человек, божественным сгорая,Хочу вернуть навек на синий берег раяТебя, убив всю ложь и уничтожив яд…
Но ты меня зовешь! Твой ядовитый взглядИной пророчит рай! — Я уступаю, зная,Что твой змеиный рай — бездонной скуки ад.
Февраль 1912
5Вновь у себя… Унижен, зол и рад. Ночь, день ли там, в окне?Вон месяц, как паяц, над кровлями громад Гримасу корчит мне…
Дневное солнце — прочь, раскаяние — прочь! Кто смеет мне помочь?В опустошенный мозг ворвется только ночь, Ворвется только ночь!
В пустую грудь один, один проникнет взгляд, Вопьется жадный взгляд…Всё отойдет навек, настанет никогда, Когда ты крикнешь: Да!
29 января 1914
6Испугом схвачена, влекома В водоворот…Как эта комната знакома! И всё навек пройдет?
И, в ужасе, несвязно шепчет… И, скрыв лицо,Пугливых рук свивает крепче Певучее кольцо…
…И утра первый луч звенящий Сквозь желтых штор…И чертит бог на теле спящей Свой световой узор.
2 января 1914
7Ночь — как века, и томный трепет, И страстный бред,Уст о блаженно-странном лепет,В окне — старинный, слабый свет.
Несбыточные уверенья, Нет, не слова —То, что теряет всё значенье,Забрежжит бледный день едва…
Тогда — во взгляде глаз усталом — Твоя в нем ложь!Тогда мой рот извивом алымНа твой таинственно похож!
27 декабря 1913
8Я ее победил, наконец!Я завлек ее в мой дворец!
Три свечи в бесконечной дали.Мы в тяжелых коврах, в пыли.
И под смуглым огнем трех свечСмуглый бархат открытых плеч,
Буря спутанных кос, тусклый глаз,На кольце — померкший алмаз,
И обугленный рот в кровиЕще просит пыток любви…
А в провале глухих око́нСмутный шелест многих знамен,
Звон, и трубы, и конский топ,И качается тяжкий гроб.
— О, любимый, мы не одни!О, несчастный, гаси огни!..
— Отгони непонятный страх —Это кровь прошумела в ушах.
Близок вой похоронных труб,Смутен вздох охладевших губ:
— Мой красавец, позор мой, бич…Ночь бросает свой мглистый клич,
Гаснут свечи, глаза, слова…— Ты мертва, наконец, мертва!
Знаю, выпил я кровь твою…Я кладу тебя в гроб и пою, —
Мглистой ночью о нежной веснеБудет петь твоя кровь во мне!
Октябрь 1909
9Над лучшим созданием божьимИзведал я силу презренья.Я палкой ударил ее.
Поспешно оделась. Уходит.Ушла. Оглянулась пугливоНа сизые окна мои.
И нет ее. В сизые окнаВливается вечер ненастный,А дальше, за мраком ненастья,Горит заревая кайма.
Далекие, влажные долыИ близкое, бурное счастье!Один я стою и внимаюТому, что мне скрипки поют.
Поют они дикие песниО том, что свободным я стал!О том, что на лучшую долюЯ низкую страсть променял!
13 марта 1910
Демон («Иди, иди за мной — покорной…»)
Иди, иди за мной — покорнойИ верною моей рабой.Я на сверкнувший гребень горныйВзлечу уверенно с тобой.
Я пронесу тебя над бездной,Ее бездонностью дразня.Твой будет ужас бесполезный —Лишь вдохновеньем для меня.
Я от дождя эфирной пылиИ от круженья охранюВсей силой мышц и сенью крылийИ, вознося, не уроню.
И на горах, в сверканьи белом,На незапятнанном лугу,Божественно-прекрасным теломТебя я странно обожгу.
Ты знаешь ли, какая малостьТа человеческая ложь,Та грустная земная жалость,Что дикой страстью ты зовешь?
Когда же вечер станет тише,И, околдованная мной,Ты полететь захочешь вышеПустыней неба огневой, —
Да, я возьму тебя с собоюИ вознесу тебя туда,Где кажется земля звездою,Землею кажется звезда.
И, онемев от удивленья,Ты у́зришь новые миры —Невероятные виденья,Создания моей игры…
Дрожа от страха и бессилья,Тогда шепнешь ты: отпусти…И, распустив тихонько крылья,Я улыбнусь тебе: лети.
И под божественной улыбкой,Уничтожаясь на лету,Ты полетишь, как камень зыбкий,В сияющую пустоту…
9 июня 1910
Голос из хора
Как часто плачем — вы и я —Над жалкой жизнию своей!О, если б знали вы, друзья,Холод и мрак грядущих дней!
Теперь ты милой руку жмешь,Играешь с нею, шутя,И плачешь ты, заметив ложь,Или в руке любимой нож, Дитя, дитя!
Лжи и коварству меры нет,А смерть — далека.Всё будет чернее страшный свет,И всё безумней вихрь планет Еще века, века!
И век последний, ужасней всех, Увидим и вы и я.Всё небо скроет гнусный грех,На всех устах застынет смех, Тоска небытия…
Весны, дитя, ты будешь ждать — Весна обманет.Ты будешь солнце на небо звать — Солнце не встанет.И крик, когда ты начнешь кричать, Как камень, канет…
Будьте ж довольны жизнью своей, Тише воды, ниже травы!О, если б знали, дети, вы, Холод и мрак грядущих дней!
6 июня 1910 — 27 февраля 1914
Возмездие (1908–1913)
«О доблестях, о подвигах, о славе…»
О доблестях, о подвигах, о славеЯ забывал на горестной земле,Когда твое лицо в простой оправеПередо мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.Я бросил в ночь заветное кольцо.Ты отдала свою судьбу другому,И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем…Вино и страсть терзали жизнь мою…И вспомнил я тебя пред аналоем,И звал тебя, как молодость свою…
Я звал тебя, но ты не оглянулась,Я слезы лил, но ты не снизошла.Ты в синий плащ печально завернулась,В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют своей гордынеТы, милая, ты, нежная, нашла…Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,В котором ты в сырую ночь ушла…
Уж не мечтать о нежности, о славе,Всё миновалось, молодость прошла!Твое лицо в его простой оправеСвоей рукой убрал я со стола.
30 декабря 1908
Забывшие тебя
И час настал. Свой плащ скрутило время,И меч блеснул, и стены разошлись.И я пошел с толпой — туда, за всеми, В туманную и злую высь.
За кручами опять открылись кручи,Народ роптал, вожди лишились сил.Навстречу нам шли грозовые тучи, Их молний сноп дробил.
И руки повисали, словно плети,Когда вокруг сжимались кулаки,Грозящие громам, рыдали дети, И жены кутались в платки.
И я, без сил, отстал, ушел из строя,За мной — толпа сопутников моих,Нам не сияло небо голубое, И солнце — в тучах грозовых.
Скитались мы, беспомощно роптали,И прежних хижин не могли найти,И, у ночных костров сходясь, дрожали, Надеясь отыскать пути…
Напрасный жар! Напрасные скитанья!Мечтали мы, мечтанья разлюбя.Так — суждена безрадостность мечтанья Забывшему Тебя.
1 августа 1908
