Николай Рубцов - Собрание стихотворений
ВЫСОКИЕ БЕРЕЗЫ, ГЛУБОКАЯ ВОДА
Высокие березы, глубокая вода.Спокойные на них ложатся тени.Влечет воображенье,Как рыбу невода,Старинный возраст призрачных селений.И поздний наш костер, как отблеск детских лет,Очаровал моё воображенье,И дремлет на душеСпокойный дивный светИ сгинул свет недавнего крушенья.И эхо над рекой как голос озорнойТаинственного жителя речного,Тотчас же повторит,Как голос озорной,Об этой ночи сказанное слово!Да как не говорить, не думать про нее,Когда еще в младенческие годыНавек вошло в дыхание моеДыханье этой северной природы?Так пусть меня влекут, как рыбу невода,Виденьем кротким выступив из тени,Высокие березы, глубокая водаИ вещий сон предутренних селений.
КУПАВЫ
На все четыре стороны землиКак широко раскинулись угодья!Как высоко над зыбким половодьемБез остановки мчатся журавли!
Простор такой, что даже кораблиМогли бы плыть хоть к самому Парижу!Вот снова игры юности, любвиЯ вижу здесь… Но прежних не увижу…
И обступают бурную рекуВсе те ж цветы… но девушки другие,И говорить не надо им, какиеМы знали дни на этом берегу.
Бегут себе, играя и дразня,Я им кричу: — Куда же вы? Куда вы?Взгляните ж вы, какие здесь купавы! —Но разве кто послушает меня…
ВЗГЛЯНУЛ НА КУСТИК
Взглянул на кустик — истину постиг.Он и цветет, и плодоносит пышно!Его питает солнышко,И слышно,Как в тишине поит его родник.А рядом — глянь — худые деревца,Сухой листвой покрытая лужайка,И не звенит под ними балалайка,И не стучат влюбленные сердца.Тянулись к солнцу — вот и обожглись!Вот и взялась нечаянная мука!Ну что ж, бывает… Всякому наука,Кто дерзко рвется в солнечную высь…Табун, скользя, пошел на водопой.А я смотрю с влюбленностью щемящейНа свет зари, за крыши уходящийИ уводящий вечер за собой.Потом с куста нарву для милых устМалины крупной, молодой и сладкой,И, обнимая девушку украдкой,Ей расскажу про дивный этот куст.
НА ПЕРЕВОЗЕ
Много серой воды. Много серого неба.И немного пологой нелюдимой земли.И немного огней вдоль по берегу… Мне быСнова вольным матросомНаниматься на корабли!Все мы, люди, подвластны мечте человечной,Стоит образу счастья мелькнуть впереди!Лай собак. Снова лай…Между тем бессердечноНаши добрые мысли обижают дожди.Платья женщин, простите, намокли, как швабры.Самых слабых буквально замучил озноб!Я уверен, у всехОбязательно вырастут жабры,Если будет такой продолжаться потоп!Но на той стороне над всемирным потопомПритащилась на берег —Видно, надо — старушка с горбом,Но опять мужики на подворье примчались галопомИ с телегой, с конямиВзгромоздились опять на паром!Вот, я думаю, стать волосатым паромщиком мне бы!Только б это избрать, как другие смогли, —Много серой воды, много серого неба,И немного пологой родимой земли,И немного огней вдоль по берегу…
ДЕТСТВО
Мать умерла.Отец ушел на фронт.Соседка злаяНе дает проходу.Я смутно помнюТраур похоронИ за окошкомСкудную природу.
Откуда только —Как из-под земли! —Взялись в жильеИ сумерки и сырость…Но вот однаждыВсе переменилось,За мной пришли,Куда-то повезли.
Я смутно помнюПозднюю реку,Огни на ней,И скрип, и плеск парома,И крик «Скорей»,Потом раскаты громаИ дождь… Потом…Детдом на берегу.
Запомнил я,Что скуден был паек,Что были ночиС холодом, с тоскою, —Но лучше помнюИгры над рекоюИ запоздалыйВ школе огонёк, —
До слез теперьЛюбимые места!И там, в тылу,Под крышею детдомаДля нас звучалоКак-то незнакомо,Нас оскорблялоСлово «сирота».
Хотя старушкиМестных деревеньИ впрямь на насТак жалобно глядели,Как на сирот несчастных,В самом деле,Но время шло,И приближался день,
Когда раздалсяПраведный салют,Когда прошлаВоенная морока,И нам подъемОбъявлен был до срока,И все кричали:— Гитлеру капут!
Еще прошлоНемного быстрых лет,И стало грустно вновь:Мы уезжали!Тогда нас всейДеревней провожали,Туман покрылРазлуки нашей след…
На этомЯ заканчиваю стихИ закрываюДобрые страницы,И спать ложусь,Но и смежив ресницы,Еще я долгоДумаю о них…
О МОСКОВСКОМ КРЕМЛЕ
Бессмертное величие КремляНевыразимо смертными словами!В твоей судьбе, — о, русская земля! —В твоей глуши с лесами и холмами,
Где смутной грустью веет старина,Где было все — смиренье и гордыня, —Навек слышна, навек озарена,Утверждена московская твердыня!
Мрачнее тучи грозный ИоаннПод ледяными взглядами боярстваЗдесь исцелял невзгоды государства,Скрывая боль своих душевных ран.
И смутно мне далекий слышен звон:То скорбный он, то гневный и державный!Бежал отсюда сам Наполеон,Покрылся снегом путь его бесславный…
Да! Он земной! От пушек и ножаЗдесь кровь лилась… Он грозной был твердыней!Пред ним склонялись мысли и душа,Как перед вечной русскою святыней.
Как, — посмотрите, — чуден этот вид!Остановитесь тихо в день воскресный —Ну, не мираж ли сказочно-небесный —Возник пред вами, реет и горит?
Как мирно флаг, поднявшийся в зенит,Весь осеняет Кремль золотоглавый!А по ночам, спокойно-величавый,Как мудро он молчание хранит!..
И я молюсь — о, русская земля! —Не на твои забытые иконы,Молюсь на лик священного КремляИ на его таинственные звоны…
ЛАСТОЧКА
Ласточка носится с криком.Выпал птенец из гнезда.Ласточка в горе великомМечется, как никогда.
Взял я осколок металла,Вырыл могилу птенцу, —Ласточка рядом летала,Словно не веря концу.
Долго кричала, летаяПод мезонином своим…Ласточка! Что ж ты, родная,Плохо смотрела за ним?
В ИЗБЕ
