Нил Гейман - Осторожно, триггеры (сборник)

– Да, – согласилась королева.

– Со свадьбой вы, конечно, припозднились, но ее можно будет сыграть сразу же по возвращении. Всеобщий праздник, радость по всему королевству, цветы, музыка и так далее.

– Да, – согласилась королева.

Больше она ничего не сказала, а уселась на мох под дубом и принялась пить вечерний покой – глоток за глотком, вздох за вздохом.

Выбор все еще есть, подумала она, достаточно насидевшись. Выбор есть всегда.

И она сделала выбор.

Королева встала и пошла. Гномы устремились за нею.

– Вы в курсе, что идете на восток? – осторожно поинтересовался один из них.

– Да, – сказала королева.

– А, ну тогда все в порядке, – успокоился гном.

Они шли на восток, все четверо, повернувшись спиной к закату и к изведанным землям – прямо в ночь.

Работа колдуньи

КАК ТУТОВОЕ ДЕРЕВО, стара была колдунья,Она хранила старый дом и сто стенных часов,Она смиряла океан и торговала бурями,А жизнь свою упрятала в шкатулку, на засов.

Ах, дерева того древней на свете не видали:Его кривой, оплывший ствол сочился ржою дней,Но сотни ягод в сентябре траву под ним пятналиБагряной страстью блудных жен и яростью моей.

Часы вышептывали ей наловленное время,Они ползли, они брели и ели невпроед:Она кормила их с руки – свое шальное племя —Малышек – кашею минут, старушек – хлебом лет.

Когда во мне созрела злость, колдунья сторговалаТакую бурю мне, что мир со мною заодноОгнем и смехом закипел – и буря бушевала,И пел я с ветром, и парил, и камнем шел на дно.

Потом она вручила мне три горести в тряпице,К сынку заклятого врага из них ушла одна,Вторую женщина моя сварила вместо птицы,Теперь меж нами мир да лад, и третья не нужна.

А добрым женам моряков колдунья помогалаСвязать веревками ветра, чтоб море улеглось,И жены жили, не тужа (и то уже немало),Пока не воротится муж (а тут и началось).

Держала жизнь она свою в шкатулке под засовом,Смиряя волны волшебством и мукой шторм круша,А в той шкатулке – ход времен, и тишина без слова,И ком земли – большой, с кулак, и темный, как душа.

(Но он не вернулся. Он так и не вернулся…)

Как тутовое дерево, стара была колдунья,Она хранила старый дом и сто стенных часов,Она смиряла океан и торговала бурями,А жизнь свою упрятала в шкатулку, на засов.

На кладбище Святого Орана

КОГДА СВЯТОЙ КОЛУМБА приплыл на остров Айона,Вместе с ним приплыл и его друг Оран,Хотя кое-кто говорит, что святой Оран жил там ужедавно, скрывался где-то в тени,Дожидаясь, пока прибудет святой Колумба,Но я все-таки думаю, что они приплыли вдвоем, изИрландии, и были как братья —Светловолосый отважный Колумба и смуглый Оран.

Имя его звучало точь-в-точь как odrа́n – как «выдра».Он был не такой, как все. Потом на остров Айона                                                     приплыли другиеИ сказали: построим часовню. Ведь святые                                                         строят часовниВезде, куда приплывут. (Oran: жрец огня или солнца —Или, быть может, от odhra, что значит                                                  «темноволосый»).Но сколько они ни старались, часовня их                                      рассыпа́лась снова и снова.Колумба спросил у Бога, что же им делать,И получил ответ в видении или во сне:Часовне нужен Оран – смерть, что ляжет                                                       в ее основанье.

Другие теперь говорят, что святой Оран и КолумбаСпорили о небесах, как любят спорить ирландцы,И в споре нашли ответ. Но правда давно забыта,И все, что осталось нам, – это только поступки:«По плодам их познаете их».Святой Колумба зарыл Орана живьем                                               в основанье часовни,И земля сомкнулась над ним.

Три дня спустя они туда возвратились —Кучка низеньких, толстых монахов с лопатами                                                            и кирками —И прокопали ход к святому Орану, чтобы КолумбаОбнял его, коснулся его лица и смог попрощаться.Монахи смахнули грязь с его головы,И веки святого Орана дрогнули и поднялись. Оран                                     усмехнулся святому Колумбе.Он умер три дня назад, но теперь воскрес.Он произнес слова, известные мертвым,Голосом ветра и вод.

Он сказал: добрых, чистых и кротких не ждут небеса.Он сказал: вечной кары нет, нет ада для нечестивых,Да и Бог не таков, как вы себе вообразили…Колумба крикнул: «Молчи!» —И бросил лопату земли на святого Орана,                           чтобы спасти монахов от искушенья.Так его погребли навсегда и назвали то место                                              в честь святого Орана.Так на острове Айона появилось кладбище,И на нем хоронили королей Шотландии и Норвегии.

Иные говорят, Оран был друидом, жрецом солнца,И в добрую землю Айоны его зарыли лишь для того,                                 чтоб не рухнули стены часовни,Но, как по мне, так это чересчур просто,Да и святой Колумба тогда предстает                                                   не в лучшем свете(Святой Колумба, кричавший: «Скорее, еще земли!Заткните рот ему грязью,А не то он нас всех погубит!»). Иные видят                                                       в этом убийство:Один ирландский святой закопал другого.

Но пока не забыто имя святого Орана,Он, мученик и еретик, держит своими костями                                                         камни часовни.И мы приходим к нему, к королям и принцам,Что спят на земле Орана, в его часовне,И это кладбище носит имя Орана,И он покоится вечно в своем проклятье,Сказавший простые слова:Нет никакого ада, чтобы мучить грешных,И для блаженных нет никакого рая,И Бог не таков, как вы себе вообразили.

И коль скоро святой Оран воскрес после смерти,Может быть, он еще продолжал говорить о том,                                                               что увидел,Пока земля Айоны его не сдавила в смертном                                                                 объятье.Годы спустя святого Колумбу тоже похоронили                                                     на острове Айона.Но потом его тело извлекли из могилы                                         и перевезли в Даунпатрик,Где он лежит и поныне вместе со святым Патриком                                                    и святой Бригиттой.Так что на острове Айона есть только один святой —                                                                       Оран.

Не вздумай искать сокровища в могилах могучих                                                                   королейИли архиепископов, что покоятся на кладбище                                                                 Айоны:Их охраняет сам святой Оран,Он встанет из могильной земли, словно тень,                                                           словно выдра,Словно тьма – ибо он больше не видит солнца.Он коснется тебя, он узнает, каков ты на вкус,И оставит в тебе слова:«Бог не таков, как вы себе вообразили. Нет ни ада,                                                                   ни рая».

И ты повернешься и уйдешь, оставишь егона кладбище, забудешь ужасную тень,Ты почешешь в затылке, задаваясь вопросом:                                                      «Что это было?» —И запомнишь только одно: он умер,                                                       чтобы спасти нас,А святой Колумба убил его на острове Айона.

Черный пес

Десять языков в одной голове.

Один язык пошел за хлебом,

Чтоб накормить живых и мертвых.

ДОЖДЬ ЗА СТЕНАМИ ПАБА лил как из ведра: добрый хозяин собаку не выгонит, а кошка и сама не пойдет.

Тень был не совсем уверен, паб это или нет. Правда, у дальней стены виднелась короткая барная стойка, за ней тянулись ряды бутылок, а над стойкой возвышались два огромных блестящих крана. Да и в зале стояло несколько высоких столов, а за столами выпивали люди. Но все равно это больше смахивало на комнату в каком-то жилом доме. Особенно из-за собак. Похоже, собаки тут были у всех, кроме Тени.