Александр Твардовский - Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы
Фронт и тыл
Быть может, этот спор дорожный,Порой почти пустопорожний,Но жаркий – грудь на грудь, в упор, —В вагоне шел бы до сих пор,Не встрянь с улыбкой осторожнойИ легким вздохом мой майор.А может, перед вспышкой новойОн сам собою поостыл,Всегда, везде зайти готовыйТот спор на тему:Фронт и тыл …Давно война отгрохотала,Давно в страде иной странаСвои убытки наверстала, —Душа, казалось бы, полна.Однако, – нужды нет лукавить, —Душа, минуя давность лет,Той горькой памяти оставитьЕще не может и – нет-нет —В тот самый заступает след.И неизмеренное мореПечали, тяжких мук и горяИ славы – тот душевный пыл,Что вновь и вновь родится в спореНа эту тему: фронт и тыл.Он возникает не по знакуОрганизованных начал,А сам собой и тоже всяко:То днем, а то и по ночам.В пути, в гостинице, в больнице,На переправе затяжной,В районе, в области, в столице,В гостях и дома, – хоть с женой.В бараке, в клубе и сторожке,В тайге, в степи, на целине,«На кукурузе», «на картошке», —Как говорят еще в стране.На даче, на горячем пляже,В Крыму и в заполярной тьме,Во льдах торосистых, и дажеНе диво, если и в тюрьме…Но время лучшее для спора,Когда Москва – его исток,А устье – где-то там, не скоро,В конце, вдали – Владивосток.Итак, в дороге три-четыре,А то и пять, пожалуй, днейШел спор о фронте и о тыле, —Не что важней,А где трудней.Спор в постановке чисто русской:Где круче в смысле всех страстей —Обычной на душу нагрузки,Жары, морозов и харчей.Горячность пылкая без мерыСо стороны фронтовика,Минувшей службы офицера,Рвалася вон из пиджака.Казалось, был он кровный, личный,Извечный враг тыловиков,Да и оратор был каков! —Куда там – наш трибун столичный,Любимец публики Сурков.Казалось так в разгаре спора,Что он, случись в иную пору,Отцу б родному не простил,Когда бы с цехом иль конторойСтарик нестойкий убыл в тылИ под огнем на фронте не был,Не отступал за Днепр и Дон…Должно быть, там с овчинку небоОднажды сам увидел он.И это тяжкое виденьеОн нес теперь сквозь жизнь свою,Крутого полон озлобленьяНа всех, кто не был в том бою…Зато его противник в спореПрощал охотно старика.И о своей тех лет контореОн дал понять издалека.На пафос тот, отчасти зверский,Он отвечал – уму учил —С улыбкой мягко-министерскойБольших секретарей-мужчин,Что лишены обычной страстиИ с правом входа на докладРасполагают большей властью,Чем тот, при коем состоят…Сперва с усталостью заметнойОн пояснил, что не секрет,В наш век – век атомно-ракетный —Былых понятий фронта нет,Как нет былых понятий тыла.Но с точки зренья прежних днейПонятно, где труднее было:В тылу у нас – куда трудней.Он так сказал: ходить в атакиИ умирать, коль выпал час,Есть тот гражданский долг, что всякийОбязан выполнить из нас.Он к месту вспомнил утвержденьяСамих прославленных вояк,Что нет героев от рожденья, —Они рождаются в боях.И возразить, казалось, нечем,Когда вздохнул он тихо:– Но… —В тылу, мол, дело обеспечитьУже не всякому дано.И в правоте неоспоримойПодвел черту, как говорят:Тыл фронту, верно, брат родимый,Но он сказал бы:Старший брат.Сказал – гляди, куда как метче —И с новым вздохом повторил:Тыл – старший брат, за все ответчик, —И потому избрал он тыл.Ему в годину испытанийКрепить его велел закон.С ним разговаривать не стали,Когда на фронт просился он…И, дескать, несколько неловкий,По меньшей мере, этот спор,При современной обстановкеОн лишь несет в ряды раздор…И тут как раз вздохнул майор.Майор, молчун тяжеловатый,Что был курить да спать здоров,Сказал с улыбкой виноватой:– Скажу сперва насчет рядов…Зачем же вдруг!.. Ряды – рядами.И от беседы нет беды,Поскольку мы же с вамиСамиИ есть те самые ряды…Теперь насчет меньшого брата,Скажу, не хвастаясь отнюдь,Что от солдатаДо комбатаЯ сам прошел когда-то путь.И что, причастный с ополченьяК боям, походам и котлу,Я вправе сделать заключенье:На фронте – легче, чем в тылу.Я поясню, – сказал он, видяСмущенье спорящих сторон, —Не к чьей-нибудь из вас обидеИ чистой правде не в урон.Как говорил один нестарыйМой из запаса рядовой,Знаток и той, что он оставил,И этой жизни, фронтовой:«Воюй – и все твое с тобой».Мол, все по форме и по норме:О чем заботиться тебе?Случись, что если не накормлен, —Так это есть уже ЧП.В твое траншейное жилище,У самой смерти на глазах,К тебе ползут с горячей пищейИ даже с чаем в термосах.Твой килограмм, с надбавкой, хлеба.Твой спецпаекИ доптабакТебе должны доставить с неба,Раз по земле нельзя никак.С жилищем – тоже много проще:Дворец ли, погреб —Все твой дом.Ни доставать прописку теще,Ни уплотнять ее судом.Что в жизни нужно – все бесплатно,За все ответчица – казна.Убьют иль ранят?Фронт.Понятно.И не твоя уже вина.В той жизни – долгой иль короткой —Уж там добро, иль недобро, —Тебя согреть спешат и водкой,И сводкой Совинформбюро.В недальнем следуя обозе,Почти в бою – тебе хвалуВовсю поют в стихах и прозеТвои певцы.А что в тылу!В тылу совсем не та картина,Хотя все то же существо.Во-первых, если ты мужчина,То вроде как-то не того…Опять же кухня полеваяТебе не придана в тылу.Посеял карточки в трамвае, —Садись к заочному столу.И та опаска всем знакома:В тылу проштрафился чуть-чуть,Глядишь, привет от военкома:Прошу зайти.И – в добрый путь.На фронте нет того в заводе,Чтоб опасаться: вдруг да в тыл!Ошибся в роте,Так во взводеИсправишь все, что допустил.И даже, если ты там штукуУже подсудную украл,То ни к чему тебя в наукуВозить куда-то на Урал,Писать от фронта открепленье,Давать в дорогу аттестат.Нет, где вина – там искупленье, —Всегда поблизости штрафбат.На месте весь тебе зачтетсяТот срок к недальнему числуБез упущенья в производстве,Как это водится в тылу.С пристрастьем слушали майораДва главных спорщика в купе.Но самый след крутого спораУже по новой шел тропе.Все ближе, ближе постепенноК сужденьям тем склоняли слухИ наш профессор, и военныйМоряк, и врач, и все вокруг…И в орденах старик кудрявыйНе усидел в своем углу,Тряхнул своей безвестной славой:– Нет, легче все-таки в тылу.Как ни хотите – легче трошки… —Успех майора он учел. —Уже одно, что нет бомбежки,А есть – так в шахте нипочем.– Смотря какая бомба-дура, —Поправил кто-то старика.Но тот сказал:– Нет, жизнь горька,Как под землей без перекура,А наверху – без табака…– Ах, в табаке ли только дело, —Включился вздох со стороны. —В одном равны душа и тело,Что легче – вовсе без войны…Тот вывод с благостной печальюКивком почтенной головыОдобрил попик наш с медальюВосьмисотлетия Москвы.Но означал его уместныйПростой кивок-полупоклон,Что, может, волею чудеснойИ сверх того, что всем известно,Он кое в чем осведомлен…А мой майор невозмутимый,Со слов солдата выдав речь,На весь вагон добавил дымаИ вновь намерен был залечь…Солдатской притчи юмор грубыйУлыбкой лица подсветил,И сам собой пошел на убыльТот спор на тему: фронт и тыл.За новой далью скрылся город.Пошли иные берега.Тоннели, каменные горы,Вверху – над окнами – тайга.По кругу шли обрывы, пади,Кремнистой выемки откос.И те, что в душу мне вступали,Слова горели жаром слез.И не хотел иных искать я,Затем, что не новы они.Да, тыл и фронт – родные братья,И крепче в мире нет родни.Богатыри годины давнейИ в славе равные бойцы.Кто младший там, кто старший – главный, —Неважно:Братья-близнецы.И не гадали – кто, который,Кому по службе подчинен,Оставив эти счеты-спорыДля мирных нынешних времен…Но не иссякнуть этой теме,Покамест есть еще в живыхИ те, что сами знали бремяЧасов и суток фронтовых;И те, кому в завидных далях,В раю глубоком тыловомУ их станков и наковаленБыл без отрыва стол и дом.И после них не канут в нетяхТа боль, и мужество, и честь.Но перейдет в сердца их детямИ внукам памятная песнь.О том, как шли во имя жизниВ страде – два брата, два бойца,Великой верные ОтчизнеТогда.И впредь.И до конца.
Москва в пути
