Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание
Примечания и комментарии
Источниками переводимых рубаи были в общей сложности около 30 рукописей (в фотокопиях) и книг, в том числе названные в сносках к вступительной статье зарубежные и отечественные издания.
Шестистопный ямб — размер, самый близкий к оригиналу и по количеству слов, и по числу слогов. Строка рубаи имеет несколько десятков ритмических вариантов, что дает переводчику право в случаях острой необходимости делить строку цезурами на три части вместо привычных двух, смещать ударения и т. п.
За единичными исключениями, в переводах расстановка рифм такая же, как в оригиналах (где на три, где на четыре строки); почти всегда воспроизведен редиф (повторяющееся слово после рифмы) — если редифом является не служебное, а смысловое слово; в большинстве случаев передано и расположение внутренних рифм и созвучий. По возможности сохранены и поэтические приемы Хайяма: многократное повторение какого-либо слова, рефрены и параллелизмы, обыгрывание дополнительных смыслов слов, каламбурные созвучия, применение пословиц и т. п. Чтобы соблюсти этот комплекс требований, для многих четверостиший были опробованы десятки вариантов перевода.
Однокорневые рифмы — авторская игра, в ряде случаев она тоже воспроизведена. Здесь переводчик шел на риск: в русском стихосложении такие рифмы осуждаются.
Сохранены все особые приметы четверостиший: обращения к виночерпию (саки), применения Хайямом собственного имени и имен легендарных героев и царей, названий местностей и городов, а также случаи перечисления Четырех стихий.
Читатель, несомненно, заметит дословные повторения отдельных строк (иногда — частей строк) в различных четверостишиях и в их вариантах. Это было предметом особой заботы переводчика: все случаи таких дублирований в оригиналах выявлены и почти всегда воспроизведены; на большинство дублирований указано в примечаниях — в виде перекрестных ссылок. Такие повторения появлялись не только по вине средневековых переписчиков, нередко это — авторские самоцитирования.
Сопоставление с известными переводами дается здесь лишь тогда, когда нужно понять причину различных прочтений четверостишия.
В первых девяти главах расстановка стихов приблизительно повторяет ту последовательность, в которой они (как предполагает переводчик) создавались автором. Разбивка их на главы отражает путь Хайяма от искреннего воспевания Творца, через суфизм, через нигилистический период к сомнениям, постепенно перерастающим в бунт против шариата и Божественной воли, путь поэтапного формирования хайямовского учения. Особняком стоит глава «Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?..» — любовные стихи, органически сложившиеся в цельную поэму. Они настолько мало знакомы русскому читателю, что даже в работах специалистов можно встретить мнение, будто тема любовных страданий была чужда Хайяму. По хронологии главы «Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?..» и «До мерки „семьдесят“ наполнился мой кубок…» параллельны: и в той и в другой тема скитаний (после изгнания из Исфагана) возникает ближе к концу.
Глава «Душа вселенной — мы» — подборка главных этических уроков Хайяма. Завершается она четверостишием, может быть самым важным для нас из его поэтического наследия, — напутствием Хайяма последующим поколениям.
В особую главу в Приложении — «Хайям?..» — выделены те стихи, относительно которых переводчик сомневается в авторстве Хайяма или даже категорически отрицает его, опираясь на анализ словаря, стилистики и содержания. Однако это не более чем личное мнение, так к нему и следует относиться, тем более что некоторые из вынесенных в эту главу стихов исключительно широко распространены как хайямовские.
Несколько слов о числовых критериях, приводимых здесь. Проблема поиска «самых достоверных» четверостиший Хайяма — одна из самых трудных и болезненных. На протяжении прошлого века было несколько попыток создать численный критерий для оценки достоверности; самым объективным из них был критерий, учитывающий одновременно и популярность какого-либо четверостишия в средневековых рукописях, и удаленность этих рукописей от времени Хайяма. Но автор этих переводов разработал метод, позволивший установить генезис древних рубайятов Хайяма, а тем самым и выявить все случаи переписывания стихов из одной рукописи, известной научному миру, в другую известную рукопись. Он пришел к выводу, что из численного критерия следует исключить все обнаруженные случаи копирований. Суть нового критерия, если перевести его с математического на обыденный язык, такова: он показывает, в какой степени четверостишие было популярно — не на всем протяжении прошедших 900 лет (это оценивает старый критерий), но именно при жизни Хайяма и в первые десятилетия после его смерти, когда формировались его первые рубайяты, до нас не дошедшие, но служившие источниками более поздних списков. В комментариях приводятся численные значения для четверостиший, занявших по этому критерию первые 100 мест (указывается и номер места). Для них же сообщается, какие иные поэты являются, помимо Хайяма, претендентами на авторство.
«Варианты» (вторая часть Приложения) — демонстрация самых интересных разночтений из числа встречающихся в оригиналах.
«В безмерности небес, укрытый синевой…»
Восхваления Аллаха. Суфийские мотивы. Поскольку приметы индивидуального хайямовского стиля здесь еще расплывчаты, не исключена значительная примесь чужих стихов. «Любовь» здесь — суфийский термин. Некоторые четверостишия построены на противопоставлении божественной «Любви» и земной «любви», которую только позже автор начнет считать важнейшей ценностью в жизни.
8. «Сокровенное» — Бог, лучезарный взгляд Которого делает зримым все сущее. Либо же — субстанция Небытия, которая является и основным строительным материалом нашего Бытия: Творец переработал ее в более грубые материальные частицы смешением Четырех первоэлементов (стихий, начал), положил в основу трехмерную структуру Шести сторон, и в результате новосозданное Бытие обрело «зримый свет», стало доступно для человеческих органов чувств.
Но эти же образы можно прочесть и в плане поиска сути, изучения сокровенных законов природы через их зримые частные проявления.
15. «Тмин везти в Керман» — пословица со смыслом тем же, как «ехать в Тулу со своим самоваром». Сулейман (в Библии — мудрый царь Соломон), принимая подарки, особо почтил муравья, поднесшего ему ножку саранчи.
18. Видимо, эти «сто дверей» — различные «ложные» религиозные секты и толки, руководимые корыстолюбивыми «стервятниками». Стать вовлеченным в одну из них — оказаться «без Тебя». Но как угадать секту «истинную»?..
25. Перечисление всех Четырех стихий — своеобразная поэтическая игра. Слова, означающие стихии, здесь и в других четверостишиях этого жанра выделены.
В стихах Хайяма наблюдается постепенный переход от пренебрежения (как здесь) «плотскими» ценностями этого мира к признанию их высочайшими ценностями не только для тела, но и для духа.
26. В некоторых источниках не «Суть», а «вино» либо «луна» — слова, создающие красивую загадочность текста, но не соответствующие никакой символической системе и потому, скорей всего, ошибочные.
Сильно измененное, это четверостишие вошло в поэму Э. Фитцджеральда «Рубайят Омара Хайяма» под № 51, откуда его переводили на русский язык И. Тхоржевский и О. Румер. Непосредственно с языка оригинала, по-видимому, оно переводилось лишь однажды, в 1901 году Т. Лебединским:
То вино, что по сути способно принятьРазных видимых форм очертанья,Что способно животным, растением стать,Изменять даже форм очертанья,Не исчезнет и будет все то же вино,Так как вечную сущность имеет оно.
28. «Волшебный фонарь» — древнее китайское изобретение, возрожденное в электрических ночниках: потоком нагретого воздуха вращается цилиндр, отбрасывающий на колпак лампы плывущие тени. Образ людей как движущихся теней смыкается с Платоновыми «тенями на стене пещеры» (диалог «Государство», кн. 7). Возможно, Хайям изучал эту книгу.
30. Здесь проведена четкая расстановка «действующих лиц»: Разум жаждет распознать логику путей Творца, Сердце — увидеть Его самого, и эти тщетные усилия всегда приводят их в беспокойство; между тем Дух сокровенно знает Бога и потому вправе быть безмятежным.
35. Конечно, здесь речь о сокровищах только духовных.
36. По критерию: вес = 500, 71-е место.
39. По критерию: вес = 480, 82-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Насир ад-Дин Туси.
