Полное собрание стихотворений и поэм. Том II - Эдуард Вениаминович Лимонов
Эти стулья посередине степи
Я под ними прохожу и дальше
Занавеска в доме поселилась
От жены навечно отделяет.
«Под скалою три женщины снялись…»
Под скалою три женщины снялись
Это было у южного моря
В пятнах солнца была вся скала
И улыбка у женщин росла.
А одна была тонкой еврейской
молодой и с такими чертами
что заранее вам объявляли:
не жилец я на долгой земле
Их фотограф так снял необычно
что скала занимает всё место
А они лишь внизу проступают
Его воля осталась и мне
Эти пятна, и тёплые тени
и, по-видимому, ветер с морю́
и клочки наскальных растений.
Человеческой жизни сорняк.
«Красный день над мебелью поднялся…»
Красный день над мебелью поднялся
Осветил верха шкафов
В зеркалах уже костры пылали
Холоден под стульями песок.
Под столами тот же самый холод
Но проходит неприметно час
Доски накаляются от жара
И трещит тихонько шифоньер
Ветер веет и песок стучится
и скрипит в одном из шка́фов дверь
и проходит день, и лев ложится
трётся он о ногу у стола.
«Мебель утварь. Предметы столицы…»
Мебель утварь. Предметы столицы
Всё, что сделал рукой человек
Одного сапожника знаю
Сшил и сбил он великий сапог
В восемь метров он был высотой
А другого я столяра знаю
Сделал стул он, который собой
достигал десяти, даже с лишком
Потому это всё, что они
в одиночестве жили в каморках
и любовниц у них не было́
никаких, только книги и только
ихий мозг перерос наш удел
И они совершили бегство
и под небом стоит этот стул
и его можно видеть — пожалста.
«Будьте живы, господа, вам в помощь…»
Будьте живы, господа, вам в помощь
О, струися жидкий тёплый чай
Будь роскошной — чаща городская
и живой — тоска у бедноты…
В свете леса — люди, как деревья
Если же лежат — то как предметы
Милому конторщику живому
прыщ в подарок посылает бог
А вчера по вечеру в газете
рыба растерза́нная лежала
И её продуктом малосвежим
вполовину я торчал из одеяла
Красный свет зашедшего светила
всё стекло замазал. исчезал
Почему-то тело покрывалось
хладным потом. по ночам стекал.
«Были тишина и лишь лазали в мебели мыши…»
Были тишина и лишь лазали в мебели мыши
и вздыхало растение в своём деревянном жилище
и лежали монеты одного или двух достоинств
тихо в кармане умершего отца.
Сонно пахла земля, если очень открыть раму
Одиночная женщина шла домой
Горела густая настольная лампа
и листки бумаги лежали на полу.
«На то, что я сделал летом и осенью…»
На то, что я сделал летом и осенью, жаловаться особенно не приходится, только уж очень этого мало. Но помешали писать обстоятельства. Я пытался наладить свою административную жизнь, и только ухудшил её. Я зарабатывал деньги, а подлые мелкие люди присвоили деньги.
И теперь я решил: пусть будет как будет, и всё мне равно в отношении жизненных условий. И пальцем не пошевельну. Да я и не верил, что у меня что-нибудь получится с оформлением моего пребывания на определённом месте земли. Не вышло. И пускай не вышло, и пробовать больше не стану. А к так называемым «простым» людям не подойду и на шаг.
«Воздух как рыба. вечерняя польза…»
Воздух как рыба. вечерняя польза
Тихо, как сонные, едят моряки,
еле сдвигая руки и ноги
будто бы восковые едят моряки.
По́ низу ходят волны о берег
Манная каша с жёлтым пятном
Будто бы солнце и тех киселей
много лучей много дверей
И у меня от ламп с темнотой
стали и гетры на тонких ногах
стал и портфель школьный негустой
и рыбо-вечером холм запах…
Дорога от моря лежит на камнях
Иду по корзинам, луне и траве
Банку с открытиями семнадцати лет
давно я разбил, а зачем, например,
у лавки был стол и чешуйки на нём
и женщина боком мягким своим
давно на почту ушла она
и не возвращается много лет.
«Мальчиком любил он называться Килей…»
Мальчиком любил он называться Килей
Приходить попозже в школу на второй урок
или же на третий в среду, где учили
времени глубины открывая крышку.
Мальчиком он в гетрах в брюках за коленку
Вечно одинокий в перемену стоя
всё глядел в густую коричневую стенку
но́гтем ковыряя, носом беспокоя.
Киля удивлённый, Киля мальчик с банкой
Бледный мальчик с мелом на руках на рукавах
с мокрою рукою, с тряпкою молочной
Смесь понятий ходит на твоём лице.
«Ласковой луны зелёный рот…»
Ласковой луны зелёный рот
Не имея ног, ползёт улитка
В глубине куста среди его красот
плавает вечерняя калитка.
Лампа керосинка как висит
ведь с рукой не видно человека
Дым над крышей дачи имеет вид
давнего ненашенского века.
От окна не видят ничего
и хрустят печением и чай полощут
и стола средь своего
руки то подымут, то положат.
