Антология - Западноевропейская поэзия XХ века
АНГЕЛОС СИКЕЛЬЯНОС
Перевод Н. Горской
Ангелос Сикельянос (1884–1951). — Родился на острове Левкада в семье учителя. Первая книга стихов поэта, «Ясновидящий», вышла свет в 1909 г. За ней последовали «Пролог к жизни» (1915), «Матерь божия» (1917), «Пасха греков» (1918), «Дельфийское слово» (1927). Автор ряда несколькиx лиро-эпических трагедий.
Искрящееся жизнелюбие, возвышенный лиризм, сплав элементов неоклассицизма и неоромантизма определяют ту стилевую манеру, которую Сикельянос сохраняет на протяжении всего творчества. В 20-е годы он выдвигает «дельфийскую идею» — план создания в Дельфах всемирного культурного центра, организует театральные представления в древнем дельфийском театре. В годы второй мировой войны Сикельянос участвовал в Сопротивлении, возглавлял «Общество греческих писателей».
Стихотворения «Ахелой», «Анадиомена» и «Лишь потому…» взяты из икла «Лирика» (1912–1927), стихотворение «Клятва Стикса» — из сборника «Просфора» 1943). На русском языке публикуются впервые.
АХЕЛОЙ[85]
(Сон)
И был Ахелой переполнен, кипели и мчались валы,и, в этом кипении стоя,я ноги столбам уподобил, и сам стал подобьем скалы,как бог, ожидающий боя.
Но жажда меня одолела, и рот приоткрыл я слегка,склонившись над влагою пенной,и только собрался напиться, как мощным потоком рекамне хлынула в горло мгновенно.
И бодрость, и дивную свежесть вливал в меня каждый глоток,и легкость былая воскресла;и — как ветерок на рассвете — я медленно пил тот поток,что раньше хлестал мои чресла.
Река обмелела, пропала, как пена в прибрежных камнях,и дно предо мною открыла;и стал наконец я свободным, и тяжесть исчезла в ступнях,и я воспарил легкокрыло.
Наполнилось сердце отвагой, неведомой мне до сих пор,и чувствовал я, вдохновенный,в груди, что дышала привольно, и гордое мужество гор,и юную радость вселенной.
Как ярко мое сновиденье! Как сила моя велика!Затмил я того полубога,который схватил Ахелоя, принявшего образ быка,за оба изогнутых рога,
и в шею уперся коленом, и пальцы так крепко сомкнул,что рог захрустел и сломался,и, бешеной болью пронзенный, поток закружился, скакнули к морю со стоном помчался.
АНАДИОМЕНА[86]
Вот она — я — восхожу в сладостно-розовом свете зари,ввысь простирая длани,и божественный моря покой выйти меня призывает,в лазурный простор меня манит.
Но внезапно врываются в грудь, потрясая мое естество,рассветной земли дуновенья.О Зевс, меня держит волна, и волосы топят меня,тяжкие, словно каменья!
О нереиды, — о Кимофоя и Главка! — бегите сюдаи поддержите богиню. Яне ждала, что откроет объятья мне Гелиос[87] вдругв этой сверкающей сини…
ЛИШЬ ПОТОМУ…
Лишь потому, что землю славил в глубине души,и разум свой укоренил в терпенье молчаливоми, крылья тайные сдержав, умчаться не спешил, —испить воды родник мне разрешил,родник живой, танцующий родник, родник счастливый.
Лишь потому, что не желал все ведать наперед,а думой неотступно погружался в час летучий,как будто в нем сокрыт всей мудрости оплот, —во мне — голубизна вокруг иль тучи —мгновенье, круглое, как плод, блестит звездой падучей,и благодатный ливень вновь идет, и зреет плод!..
Лишь потому, что знал: конец — начало всех начал,и утверждал: «Коль день дождлив, заря бывает алой,и укрепляет камни мирозданья даже шквал,и кровь живой земли стучит сильнее после шквала…», —невзгоды вес так эфемерно мал,и дева Смерть моей сестрою стала!..
КЛЯТВА СТИКСА[88]
И если некогда я был сродни стремительным орлам,которые весной короткой,не уставая, могут облететь Египет, Индию, Элладу,
и если некогда моя походкапружинистой была, как поступь моряка, избороздившего моряи не забывшего, как пляшут под ногами волны,
и если вдруг — как будто темный ворон Ахеронауже забил крылами надо мной —в себе замкнулся я,готовый устремитьсяза грань неведомых, сокрытых ритмов мира,чтоб выйти к свету из земной темницы, —
так почему я медлил до сих пор?
Но вот теперь, когда вы мне открыли путь,пройдя сквозь мрак легко и плавно — словно в танце,бессмертные мои бойцы,я к вам пришел и вижу, что над вамине смерть стоит, а мощный дубс тенистыми ветвями,о Греции мы говорим, о Греции, что вам открылась,когда закат коснулся ваших глаз,и, рассыпаясь на осколки, мир погас,чтоб родина из вашей крови возродилась,я с вами говорю,бойцы почившие мои, питомцы гор, долин и моря,о всходах новой жизни, озаренных светомвеликой вашей жертвы, братья!
И если некогда я был сродни стремительным орлам,которые весной короткой,не уставая, могут облететь Египет, Индию, Элладу,
и если некогда моя походкапружинистой была, как поступь моряка, избороздившего моряи ие забывшего, как пляшут под ногами волны,
и если вдруг —как будто темный ворон Ахеронауже забил крылами надо мной —все силы я собрал,готовый устремитьсяза грань неведомых, сокрытых ритмов мира,чтоб выйти к свету из земной темницы, —
то уж теперь от вас я не уйду,я с вами каждое мгновенье,из сердца сделал я гумно,чтоб вы на нем сплясали, други,и я, прикрыв глаза, смотрю на вас —как вы скользите, за руки держась,по кругу в тайной пляске смерти,и я смотрю, смотрю, не размыкая глаз,смотрю и наглядеться не могу,как вы, бессмертные бойцы, в одном кругупрекрасный танец клефтов[89]на сердце пляшете моем!
От вас я не уйду, —какой бы ни была моя судьба,написанная звездами на небе, —
я сердце отдал вамдля пляски тайной,пускай пылает жертвенный костер,пусть высятся в саду могильные холмы,а вы в глубинах сердца моего танцуйте танец клефтов,
пока не упадут оковы тьмы,и вы, восторженны, крылаты,в порыве вдохновенном,станцуете наш древний танец по-иному —станцуете бессмертие Эллады!
КОСТАС ВАРНАЛИС
Перевод Е. Смагиной
Костас Варналис (1884–1974). — Родился в городе Бургас (Болгария), в семье сапожника. Окончил филологический факультет Афинского университета, был учителем, а потом директором школы. В 1905 г. выпустил в свет первый сборник — «Соты», анакреонтические стихотворения, близкие по своей манере к французской школе парнасцев.
В 1919 г. для продолжения образования поэт уезжает в Париж, здесь же воспринимает социалистические идеи, осознает значение Октябрьской революции в оссии. По возвращении на родину занялся журналистикой. Начинается самый плодотворный период его творчества, выходят книга стихов и прозы «Пламенеющий свет» (1922), сатирическая повесть «Народ скопцов» (1923), трактат «Соломос без метафизики» (1925), поэма «Осажденные рабы» (1927), повесть-памфлет «Дневник Пенелопы» (1946), сборник исторических портретов «Диктаторы» (1954).
Обличительный пафос, бичевание уродств буржуазного мира сочетаются в произведениях Варналиса с гуманностью, светлым и добрым видением природы, человека, будущего.
В 1934 г. Варналис принял участие в Первом съезде советских писателей. В 1959 г. он был удостоен Международной Ленинской премии мира. В 1975 г. в Афинах посмертно вышел сборник Варналиса «Гнев народа» — стихотворения, написанные поэтом в период военной диктатуры 1967–1974 гг.
На русском языке издан том «Избранное» Костаса Варналиса («Художественная литература», 1959).
