Тебе не поймать меня - Никита Белов
остается только туман под конец
да и тот игрушечный
.
взрывы и хохот
орошают землю проститутку
рыдания кормят
надолго ли хватит воды в моем сердце?
пей, пока есть
мой маленький друг
пей, пока можешь
воскресенье еще далеко
.
жизнь — это процесс
как у кафки
здесь нет завершенных форм
даже мертвое продолжает жить и меняться
вы можете вычеркнуть главу, но она уже опубликована
не стоит бояться клякс на бумаге
в них то и вся суть
.
также не стоит искать правильное и верное
используйте то, что под рукой
все это — лишь временное решение
.
город полон норок, в которых я живу
смотрите внимательнее в кучах листьев, под сугробами и корягами
я всегда где-то здесь
.
а когда придет час засыпать или просыпаться, не растеряй все свои тайны
.
у кого самые длинные руки?
боюсь, тебе не понравится ответ
а глаза у него черные и узкие
.
съешь таблетку
хуже не будет
съешь две
надо о себе заботиться
возьми еще пару
хотя знаешь, бери всю пачку
хуже не будет
принимай их, когда почувствуешь необходимость
.
живу во смерти
мое тело трупное окоченение
бог улыбается
кровь течет из полоумной пасти
дух покинул песочницу
.
пожирая котлеты из мух
читаю газету
галстук на вену
отрезая мгновения
хватит ерепенится
время сдаваться
.
феи тают надо мной
капают холодным воском
песнь их тихнет в небесах
скоро буря, жду грозы
.
стены комнаты ржавеют
ржавчина ссыпается в мой борщ
ложка проникает вглубь
как скальпель в тело роженицы
.
поломанный свет
на улыбке твоей
вроде все понимаешь
но разума нет
душа греется в виде
излома у рта
ты ж мое чудо
потекла слюна
.
пропал в холодном лабиринте квартиры
в черных скинни джинсах
и только окровавленная тетрадь
полная стихов
согревает, ведь сжигаю ее
прощай, делайла
прощай, мария
пропал в холодной комнате
полной заметок на полях
ни дуновения
задерживаю дыхание
теряю сознание
очнуться в твоей груди
быком в клетке ребер
и разбиться птицей
в кровь
пропал в холодной руке
щекой в твоей холодной руке
слезы на скинни джинсах твоих
черных
.
черты твоего лица расплываются в пошлой улыбке зачем ты смотришь на меня не сквозь а поверх скользя взглядом по моему бренному телу ты меня пугаешь возьми мою руку и веди в страну наслаждений страдание дождется нас в конце но пока мы вместе и черты твоего лица резки как шрам
.
архангел заходил
просил просить за тебя
все крыльями водил
позади себя
золото чернело
в волосах его
страшно покраснело
лицо его
зашел на две минуты
даже не выпив чаю
в проходе попросил
просить за тебя
в руке была гитара
с единственной струной
рубашка была рваной
голос как не свой
архангел заходил
цедил слова как соль
просил не пить огня
мол чтоб в последний раз
я выставил его
за дверь босого в дождь
архангел не зайдет
ни разу боле, ни за что
.
когда чувствуешь себя никем
вспомни, как видишь других
вспомни их лица
их смытые безразличностью лица
это твоя вина
.
так одиноко,
будто кто-то выскреб со стенок моей табакерки
будто кто-то доел моих котят
будто кто-то забрал мое одеяло
будто кто-то разгневал народ
будто кто-то сжег траву
будто кто-то сжег весь иней
так одиноко
будто кто-то проиграл мою войну
.
посмотри, как красиво ты умираешь
кружка вина и градусник
солнце сияет слегка сквозь листы
прощай родной дом
мне пора отдать старый должок
.
умираю на пороге
но у меня есть ключ от всех дверей
.
падает копье, звенит об пол
звук повис, как гамак
как рыболовная сеть
война еще не окончена
.
кто прячется в моей тени?
кто в шляпе грязной?
с волосами?
неужто ты, душа моя?
портрет внутри
скала, обрыв
плевок в лицо
зерцало в пыли
мой древний грех
забытый, брошенный
настоянный годами
слова сокрытые словами
подсохший след
в груди моей?
войди в мой дом
не прячься боле
ты нужный друг
ты важный гость
с тобой беседу я продолжу
вина налью тебе — согреться
и лаской окружу тебя, ты — чудо
ты правда страшная в ночи
тебя в круг друзей пущу я
пусть знают все тебя
поднимем стыд
как занавес
как знамя
и на лицезренье дам
мой страшный грех
пройдет и дым
летавший всюду облаками
и он застынет
рассыпется и ляжет ниц
на глянец модного журнала
прощай, мой грех
ты был любим
найду иное развлеченье
иную страсть
иную грязь
чтоб бросится в белой рубахе
о белу грудь
каленого железа
люблю страдать
люблю грешить
люблю тебя
мой странный друг
.
черный кристалл
из пыли растаевшей
тысячу лет
на ночном он ветру
обретал свою форму
идеал и мой страх
черный кристалл
прячу в карман
рваненькой куртки
иду по дворам
дети смеются
зеленеет листва
солнце сияет
студенты бухают
черный кристалл
я несу как секрет
.
есть два бога:
зрячий и бездействующий
и слепой, но деятельный
.
ночной сеанс и мертвый дом
гробы, гробы, на углу скол
фото жены, отца и мамы
и все тут, все тут, слева направо
.
балерина блюет
панты в грязи
зеркало смотрит
глазами моими
подруги смеются
фашистская преподша
строго глядит
с высот своей низости
ее подбородок
австрийца дородного
идет желваками
капли блевот
кап между пальцев
блеск чистой крови
вровень стоят
балерины рабыни
рыбы молчат
в воде дистилят
моя балерина
блюет на всех вас
.
волшебная шапка, а под ней девочка
коллекционирует штрафы, колготки сеточкой
грязные деньги в чистых руках
танцуй под дождем, милая моя
.
дни идут и тает лед
когда никто не ждет
без стука в дверь
не трогая звонок
смерть приходит в черном
последний вздох никто не слышит
.
все хлюпает, все стекает
от низа ада, до врат рая
а за окном неон сияет
в лужах нервно отражаясь
пусть все хлынет мне в лицо
и башня с карт таро падет
вдох, вдох, вдох, держи, держи
трубы гласят, иерехон
выдох, сигарета, дым
открой окно, там свежо
ноги, руки, животы
было все и все ушло
.
кукурузные крестьяне в ванных полных кокаина
ваня, петр и ирина варят два презерватива
краской пахнет вся равнина, две скамейки в ожидании
жопы в брюках льна простого, льва толстого все забыли
.
саксофон
заливается хохотом
барабаны гремят
как война
гитара
визжит женщиной
в экстазе кричащей
о
