Платоника и Плутос - Евгений Александрович Козлов
Руководят, Каролина их ярость созерцала.
Она рождена была в семье богатой, оттого
Выдать замуж поскорее родней стало решено.
Обычай тело укрощать, две души записав на небесах,
В строфе – “Сей люди естьм едины, да не разлучатся ныне”.
Будучи во чреве матери уж уготован был исход.
День венчанья, первые слова, деянья втуне.
Таков человеческий порок, предрекает то, что его не ждет.
Велено строгим родительским языком, указано перстом
На дом соседский, где муж будущий малюткой рос и спал.
Однажды день смотрин настал, многочисленным числом
Собрались родные, свахи, они же палачи возле плахи, никто не спас
От замужества ту деву, на брак без любви ее бедняжку обрекли.
Желала девство сохранить она, во все дни жизни не ведать мужа.
Так слагала жизнь свою, в чистом теле, где воды тихие текли,
Душа стремится к свету, к теплу, вокруг же хладна стужа.
Обещала Богу, как родилась, так и покинуть бренну землю.
Потомства не оставив, лишь для чаяний церковных
Дева сей явилась в мир, под Свята Душе сенью.
Не посещая злачных мест борделей знойных.
Но и домашние наши восстанут протии нас, пророчил Спас,
Осудят за жизнь иную, душны, станут плодородные теплицы,
Растут те мирно и знакомо из поколенья в поколенье без прикрас,
Но вот разорвется пленка от ветра сильного и птицы
Поклюют тех, кто света Божия не видел.
Краток вечер стался, и свахи разошлись по удобренным горшкам.
А Каролина невинности цветок, осужденная, приговор ее обидел,
Судьбу решили беспрекословно, девство искореняют подобно сорнякам.
И стары девы внушают дамам незамужним страх и трепет.
Увидеть бы вам разок единый те кристальные глаза.
Не попустили бы тогда, сей обряда посвященья
В невесты, зная мужа как заядлого игрока.
Славились на всю округу его похожденья,
Знал он жен и ни одну, мужчине прощают сей порок,
За слабость природную почитая.
Не отлагая, опыту набирался в романтике делах, не жалея ног
Стремглав спешил девство позорное свое убить, умирая,
Пожалел тогда о преступленье.
И боль пронзила юноши ланиты, но утром рано позабыв о ране,
Вторую сотворил на месте прежней, имея нынче весомое мненье
Средь кавалеров не выделялся неразумием своим, зная все о даме.
Так печально начался путь юноши из семьи богатой,
Подошедши срок, его порешили поженить, дабы вскоре усмирить,
На соседней дочке, скромной особе знатной.
Уклончивость не повредит в делах любовных, укорить
Отрадно, посыпая главу пеплом, смириться с участью своей.
Они повиновались, и послушанье стало их уделом.
Сродников почитая, не прекословили, скорей
Утробно переживали, ведь свободы их лишали за обедом.
Одна одиночество забудет, другой жизнь лихую глубоко зароет.
Печалились и огорчались, но вскоре вопреки сужденьям, обвенчались,
И после таинства свершенья, уединились, условиться задумали они,
Оговорить все правила приличья, законы брака, условья сокращались.
Дева младая отстранившись, Боже ее целомудрие храни.
“Вы муж мой вовек, мы с вами единый человек,
Но не противьтесь слову моему и убежденьям.
Душами соединимся мы, но телом, то есть грех,
Не посмею чистоту отдать, не верьте ложным тем знаменьям.
Я невинность сохраню”.
Юный муж опешил, кровь родовая забурлила в нем.
“Как понимать, должно быть, юмор, не пойму,
Ведь мы женаты, значит вместе возлежать должны ночью и днем
На постели брачной вы со мной, то есть долг.
Не рассужу логику, не в силах то понять, вы в плену,
И услаждать обязаны мои желанья”.
“В брачной ложе нет порока, если то для деторожденья.
Но обет я приняла однажды, и предательства не свершу.
Уж лучше я умру, чем возлягу ради минутного паденья”.
“Непреклонны, тогда не обессудьте, если я к другой пойду.
Вам, Каролина, с такою жизнью нужно в монастырь.
Однако мы безвольны, ведь, правда, мы принимаем безмолвно судьбы укоры.
Дамы, у одних роман в руках вульгарный, у других псалтырь,
Из жизни, скажу я вам, нужно брать по многу, а морали – вздоры,
Поведайте, кого вы любите тогда?
“Бога” – ответила дева, не сомневаясь сердцем, как всегда,
И чистые ясные глаза ее по-прежнему сияли верностью покорной,
Воле Божьей всецело дева отдалась.
То прошлого отрывок был, в туманности дозорных нег, беспокойной
Ночью продолжим нашу песнь, где луна над небом вознеслась.
Сверчки под окнами ворковали, мотыльки к звездам устремляли путь.
Их манит свет, огненных сверкающих в ночи планет.
Также люди, живя, верой подпоясавшись, спешат уснуть,
Дабы изведать туманной вечности секрет.
Лишь половицы под коварным мужем заскрипели.
Надев обручальное кольцо, вдруг дамы отвернулись от его лица,
И флирт кокетливый пропал, и искушенья не стремили
Душу за минуту плотского блаженства дешево купить, в преддверии конца
Обуреваемый желаньем,
К супруге задумал лукаво подползти, гнушаясь обещаньем.
Славился мужеством и отвагой он, но по-настоящему был слаб,
Ведь страсть его беспрекословно покоряла, и ум и члены.
И тела своего он был покорный раб.
Запах ощущал ее и видел будто бы сквозь стены.
Как спит его жена, полуобнажена.
Сорвать печать невинности лишь нужно – “И она моя!”
Шептал, почесывая руки муж, участь девы решена.
Мыслью повторял свой замысел, неоднократно не тая.
Скорбев, то ведал я.
Помните честный союз Иосифа и Марии,
Девой всегда она была и остается, но муж ее в том не упрекал,
Так и мы будем жить в чистой эмпирии.
Говорила Каролина мужу, а он лишь молчал, не вопрошал.
Значит, понимал – думала она, не прикасались они к друг другу,
Обходили стороной, но однажды супруг законный стал другой.
Пламень воспылал в очах его, сокращать начал приближенье, протягивая руку,
Поцеловать желал, Каролина ручки прятала за спину, зной
И трепет страстный в нем проснулись.
Предрекая дерзновенное злодейство.
Перенесся к деве спящей я, во сне напомнив
О Святом семействе.
“Проснись, девство сохранив
До смерти, и после быть не знавшей мужа,
Остерегись, возжелал он погубить твое благодеянье.
Уж слышны его шаги, не явится покуда.
Но вот щелкает замок в двери, не имея состраданье,
Подобно зверю дикому набросится и к постели в скорости прейдет.
Намеренья его грешны и страсти чувство сердцем завладело,
Не успокоится, покуда не вкусит тебя как запретный плод.
Погорюет, и вновь явится с наступленьем ночи, пока не просветлело”.
Каролина в страхе неистовом проснулась, сведущая
О
