Н. Денисов - Под луной

ТРИЗНА

Портретов Ленина не видно,

Похожих не было и нет..

Века уж дорисуют, видно,

Не дорисованный портрет.

В гиперборейские туманыДень поздней осени зажат.Ботвы картофельной лианы,Набрякнув инеем, лежат.

И дух вчерашний хлебный, ситныйРазрушен зябким ветерком.Возле калитки след копытныйБлестит игольчатым ледком.

У ближней рощи цвет телесный,И в перекрестиях окна –Сминают скромный плат небесныйЧугунно-серые тона.

Еще чуток – с глухим морозомВ тепло запросится телок. Но – чу!Из кожи лезет проза,Компилятивный жесткий слог:

«Портретов Брежнева не видно,И коммунизма нет и нет.Андропов дорисует, видно,Печальной Родины портрет».

ЭПИГРАММЫ

МастерКак мастер бурит N.N.-ов,Считал печатные листы я.Он набурил аж семь томов,Проверил скважины: пустые!

БоеваяКричит! Начальству крутит хвостНе против я, ни в коем разе.Но как подумаешь всерьёз:Кричала бы на скотной базе!

Всегда!В СП[5] серьезно пьют мужчины,Т.Z. всегда – надармовщину!

ШерманУмчит, как в годы молодые,В СП застать его нельзя.Зато разит бюрократию,Разбойно бороду неся.

ВыступающийВыступал наш гость W.W. – енко,Снял с Бюро[6] навар и пенки,Позвенел медалями,Только и видали мы!

МИМОХОДОМ

Престижно плавать на море поэту,Хоть получаешь сущие гроши,А морячки того скудней.Об этомМне помполит внушает:«Не пиши!»

Что ж, помолчу.Ни холодно, ни жарко.Других читаю...Южный крест. Петрарка.Лауры тень. Тринадцатый сонет...И ты молчи, классический поэт!

МОРСКОЕ ПРАВИЛО

Нельзя в башке держать опилки,Как сигарету в рукаве,Нельзя за борт бросать бутылки:А вдруг – киту по голове!

МОРЯКИ В БОМБЕЕ

Церковь – не церковь, скорей, синагогуРазом узрели, пройдя поворот,Стало быть, нет, не индийскому богуМолится здесь расчудесный народ!

Древнее здание. Может, античность?Сунулись скопом в какую-то клеть.Но приструнила возникшая личность:Нечего, нечего тут лицезреть!

Ладно, проехали! Тщетны попытки!Тычет под ребра поэзии бес:Солнце еврейское скаредным слиткомМедленно плавится в тигле небес.

Завтра уходим! И – будьте здоровы!Ширью морскою надышимся всласть.Господи, снова святая короваЗагородила проезжую часть!

ОПЯТЬ ЗАТОСКОВАЛ

Поджидал письмо моряк...В Сингапуре и в БомбееНастроенье было – мрак,Ну, хоть вешайся на рее!

И пришло! Неважно, чьё!Важно – краля написала!И моряцкое житьёЗаискрилось, заиграло.

Рубка, мачта – жар-горятОт белил обыкновенных,И в машине, говорят,КПД возрос мгновенно!

Тут и там он, как юла,Рад друзьям, доволен пищей.И каютного углаРаспрекрасней нет жилища!

Вот опять затосковал –Все о той далекой дуре!Понимаю, сам бывалЯ в такой соленой шкуре.

ЧЕРНОВИК

Я бросил курить...Потрачено столько...Считай, два десятка лет...Пахнет снег...Спросите у некурящих...Конечно, мы все там будем...Но это другой вопрос...Деньги на цветы для любимой...Пачка сигарет – надгробие поэта...

В ЗАЛИВЕ ЛА-ПЛАТА

Июнь на дворе, а погодка строга,Просвета ни справа, ни слева, –Как Блок говорил, «за четыре... шага» –На траверзе Монтевидео.

Испаноязычием полнятся рты:Куанто куэсто[7]... мэркадо[8].Мы айросом-ветром по ноздри сытыВ бурлящем заливе Ла-Плата.

Еще – на роток не накинешь платок:– Салаги, не вешайте носа! –То боцман по-русски ведет диалогС командой. Излишни вопросы.

Журчанье в шпигатах. И вздохи в трюмах.И рубка белей коленкора.Но пышет труба, как сигара в зубахЖелезного конкистадора.

И вот на причал указует бушприт:Там пальмы сквозят и бананы,И страстью сочатся глаза сеньоритВ стремительном вихре канкана.

ПО «ЖЕЛАНЬЮ ЗЕМЛЯКОВ...»

Как при Рыкове и Троцком,На глазах свершая зло,Рушат дом в селе Покровском, –Лучший дом на все село.«И чего взбесилась сноваДорога Совецка власть?!Этот дом Григорий НовыхСтавил сам, благословясь!..»Собралось народу лишку, –Кто с колом, кто с кирпичом:«Недопустим! Гришка – ГришкойА евонный дом при чем?Заступал кому дорогу,Баламутил гладь и тишь?Ну, зевак случалось много,Едут, всем не запретишь.То из аглицких туманов,То из Штатов – прямиком.Был проездом царь Романов,Промокнул слезу тайком.И духами олеандра,Заглушив тоску-испуг,Мать-царица АлександраЗдесь вздыхала: «Гриша-друг...»

«Катарпиллер» смотрит тупо,Дай добро и он – вперед!Тракторист, как князь Юсупов,Дышит водкою в народ.Но Совет «по факту дома»Не решил вопрос пока.И товарищ из райкомаДавит «мнением ЦК»:«Неужель согласных нету? –И стыдит народных слуг, –Выкладайте партбилеты! –И... взорлили флаги рук. –Ну, Распутин, ну, бродяга,Сколь терпеть, пора кончать!» –И состряпали бумагу,И поставили печать.

«Катарпиллер» траком склацалТак, что ахнуло село,Подошел еще «Камацу»И – поехало, пошло.Что там колья, что «сраженье»,А кирпич – совсем смешон.Нынче пафос разрушенья,НТР вооружен!Нынче рушат, ставя «крыжик»,Без эмоций и без драм,Храм Спасители иль Кижи.Иль простой кержацкий храм.Пышет смрадом сигаретыАппаратный шелопут:«Выкладайте партбилеты!»Совестливые кладут.

Как при Рыкове и Троцком,Не стыдясь былых веков.Рушат Дом Святой в ПокровскомПо «желанью земляков...»

ГОЛОВА НИКОЛАЯ

Станиславу Куняеву

Быль или небыль, легенда, не знаю,Будто б цела голова Николая,Где-то в глубинном спецхране Кремля...Боже! Прости нас, родная земля.

(Всласть поглумились над Русью хазары –Дел часовых мастера да мадьяры.В царской крови искупали ножи,Всюду поспев убивать, латыши).

Будто бы сразу же после расстрелаГолову ту отделили от тела,Бирку приладил уральский ревком,В банке со спиртом отвез в Совнарком.

Срочно летели в столицу вагоны,Тайно тряслась голова без короны,Жаждала мести нерусская власть,Жестко сработали жидомасоны:Дальше – народная кровь полилась.

На Совнаркоме – вещдок и улика! –Поликовали бандиты из ВЦИКа,Свердлов отхаркал чахоточный спич,К сведенью принял Владимир Ильич.

Был он в те годы пьянее железа,Резники лишь ухмылялись тверезо,В лад утверждали: пощады-то нет!И боевито неслась «Марсельеза»В средневековый его кабинет...

Верю, цела голова Николая!Много о нынешнем времени знает!С губ заспиртованных чудится вздох:«Боже! Спаси нас от нового рая!»Цел и опасен кремлевский вещдок.

Нету забвенья, прощения нету!Где-то в спирту она! Верьте поэту.Коль не пропьет её ельцинский сброд,Выстоит снова мой русский народ.

ПТИЦА-ТРОЙКА