Федор Сологуб - Том 3. Восхождения. Змеиные очи
«Ангел снов невиденных…»
Ангел снов невиденных,На путях неиденныхЯ тебя встречал.Весь ты рдел, таинственный,И удел единственныйТы мне обещал.
Меркло, полусонное,Что-то непреклонноеУ тебя в глазах;Книгу непрочтённуюС тайной запрещённоюТы держал в руках.
«Неустанное в работе…»
Неустанное в работеСердце бедное моё, –В несмолкающей заботеТы житьё куешь моё.
Воля к жизни, воля злая,Направляет пылкий ток, –Ты куёшь, не уставая,Телу радость и порок.
Дни и ночи ты торопишь,Будишь, слабого, меня,И мои сомненья топишьВ нескончаемости дня.
Я безлепицей измучен.Житиё кляну моё.Твой тяжёлый стук мне скучен,Сердце бедное моё.
«Есть тропа неизбежная…»
Есть тропа неизбежнаяНа крутом берегу, –Там волшебница нежнаяЗапыхалась в бегу,
Улыбается сладкая,И бежит далеко.Юность сладкая, краткая,Только с нею легко.
Пробежит, – зарумянится,Улыбаясь, лицо,И кому-то достанетсяЗолотое кольцо…
Рокового, заклятогоНе хотеть бы кольца,Отойти б от крылатого,Огневого гонца.
«Пламенем наполненные жилы…»
Пламенем наполненные жилы,Сердце знойное и полное огнём, –В теле солнце непомерной силы,И душа насквозь пронизанная днём.
Что же в их безумном ликованьи?Бездна ждёт, и страшен рёв её глухой.В озарении, сверканьи и сгораньиНе забыть её, извечной, роковой.
«В стране безвыходной бессмысленных томлений…»
В стране безвыходной бессмысленных томленийВлачился долго я без грёз, без божества, И лишь порой для диких вдохновений Я находил безумные слова.
Они цвели во мгле полночных волхвований,На злом пути цвели, – и мёртвая луна Прохладный яд несбыточных желаний Вливала в них, ясна и холодна.
«Безумием окована земля…»
Безумием окована земля,Тиранством золотого Змея.Простёрлися пустынные поля,В тоске безвыходной немея,Подъемлются бессильно к облакамБезрадостно-нахмуренные горы,Подъемлются к далёким небесамЛюдей тоскующие взоры.Влачится жизнь по скучным колеям,И на листах незыблемы узоры.Безумная и страшная земля,Неистощим твой дикий холод,И кто безумствует, спасения моля,Мечом отчаянья проколот.
«Белая тьма созидает предметы…»
Белая тьма созидает предметы И обольщает меня.Жадно ищу я душою просветы В область нетленного дня.
Кто же внесёт в заточенье земное Светоч, пугающий тьму?Скоро ль бессмертное, сердцу родное В свете его я пойму?
Или навек нерушима преграда Белой, обманчивой тьмы,И бесконечно томиться мне надо, И не уйти из тюрьмы?
«Нашу неподвижность бранью не клейми…»
Нашу неподвижность бранью не клейми:Нам коснеть в пещерах, созданных людьми.
Мы не можем выйти, мы не смеем жить;Много здесь предметов – нам их сторожить.
Чтоб не веял ветер, солнце бы не жгло,Да воды проворной к ложу не текло.
С человеком долго мы вели войну, –Человек ли скован, мы ль в его плену?
Весела ль, грустна ли вражеская речь, –Надо ждать решенья – и врага стеречь.
«Рассвет полусонный, я очи открыл…»
Рассвет полусонный, я очи открыл,Но нет во мне воли, и нет во мне сил.
И душны покровы, и скучно лежать,Но свет мой не хочет в окне засиять.
Докучная лампа, тебя ли зажечь,Чтоб взоры направить на мёртвую речь?
Иль грешной мечтою себя веселить,Приникнуть к подушке и всё позабыть?
Рассвет полусонный, я бледен и хил,И нет во мне воли, и нет во мне сил.
«Я жил как зверь пещерный…»
Я жил как зверь пещерный,Холодной тьмой объят,Заветам ветхим верный,Бездушным скалам брат.
Но кровь моя кипелаВ томительном огне, –И призрак злого делаТворил я в тишине.
Над мраками пещеры,Над влажной тишинойСкиталися химеры,Воздвигнутые мной.
На каменных престолах,Как мрачные цари,В кровавых ореолахМерцали упыри.
Безумной лаской нежитьВо тьме и тишинеОтверженная нежитьСбиралася ко мне.
И я как зверь скиталсяВ кругу заклятых силИ скверною питался,Но смерти не вкусил.
«Не трогай в темноте…»
Не трогай в темнотеТого, что незнакомо,–Быть может, это – те,Кому привольно дома.
Кто с ними был хоть раз,Тот их не станет трогать.Сверкнёт зелёный глаз,Царапнет быстрый ноготь,–
Прокинется котомИспуганная нежить.А что она потомЗатеет? Мучить? нежить?
Куда ты ни пойдёшь,Возникнут пусторосли.Измаешься, заснёшь.Но что же будет после?
Прозрачною щекойПрильнёт к тебе сожитель.Он серою тоскойТвою затмит обитель.
И будет жуткий страх,–Так близко, так знакомо,Стоять во всех углахТоскующего дома.
«Суровы очи у дивных дев…»
Суровы очи у дивных дев,На бледных лицах тоска и гнев.В руке у каждой горит свеча.Бренчат о пояс два ключа.Печальный, дальний путь избрав,Они проходят средь влажных трав,Среди колосьев, среди цветов,Под тень надгробных крестов.Пророчат что-то свеч лучи,Но что пророчат, о том молчи.
«В село из леса она пришла…»
В село из леса она пришла, –Она стучала, она звала.Её страшила ночная тьма,Но не пускали её в дома.И долго, долго брела она,И тёмной ночью была одна,И не пускали её в дома,И угрожала ночная тьма.Когда ж, ликуя, заря взошла.Она упала, – и умерла.
«Холодная, жестокая земля!..»
Холодная, жестокая земля!Но как же ты взрастила сладострастие?Твои широкие, угрюмые поляИзведали ненастье, но и счастие.
Сама ли ты надежды родила,Сама ли их повила злаками?Или сошла с небес богиня зла,Венчанная таинственными знаками,
И низвела для дремлющей землиМечты коварные с обманами,И злые гости облеклиТебя лазурными туманами?
«Я живу в тёмной пещере…»
Я живу в тёмной пещере,Я не вижу белых ночей.В моей надежде, в моей вереНет сиянья, нет лучей.
Ход к пещере никем не иден,И не то ль защита от меча!Вход в пещеру чуть виден,И предо мною горит свеча.
В моей пещере тесно и сыро,И нечем её согреть.Далёкий от земного мира,Я должен здесь умереть.
«О сердце, сердце! Позабыть…»
О сердце, сердце! ПозабытьПора надменные мечты,И в безнадёжной доле житьБез торжества, без красоты;
Молчаньем верным отвечатьНа каждый звук, на каждый зов,И ничего не ожидатьНи от друзей, ни от врагов.
Суров завет, но хочет Бог,Чтобы такою жизнь былаСреди медлительных тревог,Среди томительного зла.
«Есть правда горькая в пророчестве…»
