Николай Языков - Стихи

Н. Я. Языков. Сочинения. Ленинград: Художественная литература, 1982

БАЯН К РУССКОМУ ВОИНУ ПРИ ДИМИТРИИ ДОНСКОМ, ПРЕЖДЕ ЗНАМЕНИТОГО СРАЖЕНИЯ ПРИ НЕПРЯДВЕ

Посвящено А. А. Воейковой

Стоит — за олтари святые,

За богом венчанных царей,

За гробы праотцев родные,

За жен, отцов и за детей.

О бранный витязь! ты печален,Один, с поникшею главой,Ты бродишь, мрачный и немой,Среди могил, среди развалин;Ты видишь в родине своейСледы пожаров и мечей.

И неужель трава забвеньяУспеет вырость на гробах,Пока не вспыхнет в сих поляхВойна решительного мщенья?Или замолкла навсегдаТвоя за родину вражда?

Твои отцы славяне были,Железом страшные врагам;Чужие руки их рукамНе цепи — злато приносили.И не свобода ль им далаИх знаменитые дела?

Когда с толпой отважных братийТы грозно кинешься на бой,Кто сильный сдержит пред тобойВрагов тьмочисленные рати?Кто сгонит бледность с их лицаПри виде гневного бойца?

Рука свободного сильнееРуки, измученной ярмом,Так с неба падающий громПодземных грохотов звучнее,Так песнь победная громчейГлухого скрежета цепей!

Не гордый дух завоеванийЗовет булат твой из ножон:За честь, за веру грянет онВ твоей опомнившейся дланиИ перед челами татарНе промахнется твой удар!

На бой, на бой! — И жар баяновС народной славой оживет,И арфа смелых пропоет:«Конец владычеству тиранов:Ужасен хан татарский был,Но русский меч его убил!»

Н. Я. Языков. Сочинения. Ленинград: Художественная литература, 1982

H. Д. КИСЕЛЕВУ

В стране, где я забыл мирские наслажденья,Где улыбается мне дева песнопенья,Где немец поселил свой просвещенный вкус,Где поп и государь не оковали муз;Где вовсе не видать позора чести русской.Где доктор и студент обедают закуской,Желудок приучив за книгами говеть;Где часто, не любя всегда благоговетьПеред законами железа и державы,Младый воспитанник науки и забавы,Бродя в ночной тиши, торжественно поетИ вольность и покой, которыми живет,Ты первый подал мне приятельскую руку,Внимал моих стихов студенческому звуку,Делил со мной мечты надежды золотойИ в просвещении мне был пример живой.Ты удивил меня: ты и богат и знатен,А вовсе не дурак, не подл и не развратен!Порода — первый чин в отечестве твоемТебе позволила б остаться и глупцом:Она дала тебе вельможеское правоПо-царски век прожить, не занимаясь славой,На лоне роскоши для одного себя;Или, занятия державных полюбя,Стеснивши юный стан ливреею тирана,Ходить и действовать по звуку барабана,И мыслить, как велит, рассудка не спросясь,Иль невеликий царь или великий князь,Которым у людей отеческого краяПо сердцу лишь ружье да голова пустая.Ты мог бы, с двадцать лет помучивши солдат,Блистать и мишурой воинственных наград,И, даже азбуки не зная просвещенья,Потом принять бразды верховного правленья,Которых на Руси, как почтовых коней,Скорее тем дают, кто чаще бьет людей.Но ты, не веруя неправедному праву,Очами не раба взираешь на державу,Ты мыслишь, что одни б достоинства должныДавать не только скиптр, но самые чины,Что некогда наук животворящий генийОтец народных благ и царских огорченийПоставит, разумом обезоружив трон,Под наши небеса свой истинный закон…

Мы вместе, милый мой, о родине судили,Царя и русское правительство бранили,И дни веселые мелькали предо мной.Но вот — тебя судьба зовет на путь иной,И скоро будут мне, в тиши уединенья,Отрадою одни былые наслажденья.Дай руку! Да тебе на поприще суетНе встретится удар обыкновенных бед!

А я — останусь здесь, и в тишине свободнойНаучится летать мой гений благородный,Научится богов высоким языкомПрезрительно шутить над знатью и царем:Не уважающий дурачеств и в короне,Он, верно, их найдет близ трона и на троне!

Пускай пугливого тиранства приговорГотовит мне в удел изгнания позорЗа смелые стихи, внушенные поэтуДелами низкими и вредными полсвету,Я не унижуся нерабскою душойПеред могущею — но глупою рукой.Служитель алтарей богини вдохновеньяУмеет презирать неправые гоненья,И все усилия ценсуры и поповНе сильны истребить возвышенных стихов.Прошли те времена, как верила Россия,Что головы царей не могут быть пустыеИ будто создала благая дань творцаНарода тысячи — для одного глупца;У нас свободный ум, у нас другие нравы:Поэзия не льстит правительству без славы;Для нас закон царя — не есть закон судьбы,Прошли те времена — и мы уж не рабы!

Н. Я. Языков. Сочинения. Ленинград: Художественная литература, 1982

УСЛАД

Не стонет дол от топота коней,Не брызжет кровь от русского удара:По берегу Дуная, близ огнейЛежат бойцы — смирител и болгара;Там юноша, соратник их мечей,Исполненный божественного дара,Пленяет слух дружины удалойВоенных струн волшебною игрой.

Баян поет могучих праотцов,Их смелый нрав, их бурные сраженья,И силу рук, не знающих оков,И быстроту их пламенного мщенья.Как звук щита, и ратным, и вождямОтрадна песнь любимца вдохновенья:Их взор горит, их мысль блуждает там.Где билась рать отважного Олега,Где Игорев булат торжествовалИ гордый грек бледнел и трепетал,Послыша гром славянского набега.

Баян воспел минувших лет дела:Баян умолк, — но рать еще внимает.Так плаватель, когда ночная мглаЛазурь небес и море застилает,Еще глядит на сумрачный закат,Где скрылося великое светило;Так сладостно расставшемуся с милойИздалека еще взирать назад!Луна плывет в спокойных небесах;Молчит Дунай, чернеет лес дремучий,И тень его, как тень широкой тучи,Мрачна лежит на стихнувших водах.

О ночь, о ночь, лети стрелой!Несносен отдых Святославу:Он жаждет битвы роковой.О ночь, о ночь, лети стрелой!Несносен отдых Святославу!

Цимиский! крепок ли твой щит?Не тонки ль кованые латы?Наш князь убийственно разит.Цимиский! крепок ли твой щит?Не тонки ль кованые латы?

Дружине борзых дай коней;Не то — мечи ее нагонят,И не ускачет от мечей.Дружине борзых дай коней;Не то мечи ее нагонят.

Ты рать обширную привел;Не много нас, но мы славяне:Удар наш меток и тяжел.Ты рать обширную привел;Не много нас, но мы славяне.

О ночь, о ночь, лети стрелой!Поля, откройтесь для победы,Проснися, ужас боевой!О ночь, о ночь, лети стрелой!Поля, откройтесь для победы!

Но кто, певец, любви не воспевал?Какой баян, плененный красотою,Мечты бойца с прекрасною мечтоюО родине и милой не сливал?

Двойной огонь в душе певца младого,Когда поет он деву и войну,Так две струи Дуная голубогоБлестят живей, сливаяся в одну.

Бойцы садятся на коней,Баяна дева обнимает:Она молчит, она вздыхает,И слезы градом из очей.

«Прощай, прощай! Иду на битвуЛюби меня, моя краса!Молись — услышат небесаТвою невинную молитву!

Щита, врученного тобой,Булат врага не перерубит;Тебя певец твой не разлюбитИ не изменится душой».

Они расстались. Пыль густаяПоля покрыла, как туман.Враги! вам полно ждать славян!Вам полно спать, брега Дуная!

Взошла денница; вспыхнул бой;Дрожит широкая долина.О грек! страшна твоя судьбина:Ты не воротишься домой!

Валятся всадники и кони,Булат дробится о булатИ пал ужасный супостатПри шуме яростной погони!

Баян отцам не изменилНа поле гибели и чести:Могучий враг ударом местиЕго щита не сокрушил.

Гордыня сильного смирилась;Ему не праздновать войны…И сталь победная в ножныПо вражьей крови опустилась!

И рать на родину пришла;Баяна дева обнимает,Отрадно грудь ее вздыхает,И девы радость ожила.

Не сталь в груди Услада трепетала,Не дикий огнь сверкал в его очах:Он знал любовь; душа его питалаЕе восторг, ее безвестный страх.Он твой, он твой, красавица Сияна!Ты помнишь ли его златые дни,Когда лесов отеческих в тениЛаскала ты влюбленного баяна?Ты помнишь ли, как, бросив меч и щит,Презрев войны высокие награды,Он пел твои божественные взглядыИ красоту застенчивых ланит?Ты помнишь ли, как, песнь его внимая,Молчала ты? — Но как любовь молчит?То, свеж и чист, как роза молодая,Твое лицо румянец оживлял;То вспыхивал твой взор, то угасал,Как в облаке зарница золотая.Баян Услад любви не изменял:С чужих полей, где рыщет ужас битвы,К тебе его надежды и мечтыИ за тебя сердечные молитвы;Он всюду твой! А ты — верна ли ты?Первая половина декабря

Н. Я. Языков. Сочинения. Ленинград: Художественная литература, 1982