Лариса Миллер - Потаенного смысла поимка
«И всё зальёт живой водой…»
И всё зальёт живой водой,Водой звенящей, молодой,И буду, от лучей слепая,По водам ледяным ступая,Бродить на вешних сквознякахПо щиколотку в облаках.
«Проснуться вновь на белом свете…»
Проснуться вновь на белом свете,Где ты живёшь и наши дети,И значит, я могу опятьЗдесь всех увидеть и обнять,В дела с головкой окунуться,А завтра вновь сюда вернутьсяК моим родным на белый свет.И кто сказал, что чуда нет?
«Смерть умерла. Её не стало…»
Смерть умерла. Её не стало,И жизнь бессмертная настала,Бессмертная, как небеса.Давайте верить в чудеса,Необходимые, как воздухИ как в пути короткий роздых.
«Скоро приду к тебе, сад мой счастливый…»
Скоро приду к тебе, сад мой счастливый,Сад мой, богатый грушовкой и сливой.Скоро приду, и окно распахнуИ аромат твой знакомый вдохну,Скоро начну повторять ежечасно,Как мне на свете живётся прекрасно.
«День на руках меня носил…»
День на руках меня носилИ о любви меня просил,Морочил дивными речамиИ щёку щекотал лучами,И я, любя тепло и свет,Какой-то вздор несла в ответ.
«Всё ожило – птицы и вербные ветки…»
Всё ожило – птицы и вербные ветки.Живите и здравствуйте, Божии детки.Живите, пока есть возможность пожить,И крылья расправить, и крылья сложить.
«Да не старею я, а таю…»
Да не старею я, а таюНа вешнем солнце. Птичью стаюВлюблённым взглядом провожу.Пускай я медленно хожу,Зато я вижу всё подробно,К апрельским дням дышу неровно.Люблю окрестности и даль,И льдинки тающей хрусталь,И снега серого остатки,И воздух этот горький, сладкий.
«И как научиться без боли глядеть…»
И как научиться без боли глядетьНа снежный покров, на осеннюю медь,На летний ажур, на весеннюю жижу —На всё, что я скоро совсем не увижу,Совсем не увижу нигде никогда,Навеки уйдя непонятно куда.
«Всё длится это приключенье…»
Всё длится это приключенье —Ручья апрельского верченье,Свеченье ласковых небес.Сегодня счастья перевесНад неудачей, невезеньем.Так хорошо в лесу весеннем.Веселье, праздник, сил прилив.О Боже, здесь нас поселив,Ты совершил благое дело.Сказала, – и душа взлетела.
«А птица на лету стареет…»
А птица на лету стареет,В том воздухе, в котором реет,Которым дышит, где поёт,Свой совершая перелёт,Где лёгкий дождик крылья мочит,Куда душа моя так хочет.
«Нет, никому не надо умирать…»
Нет, никому не надо умирать,А надо от восторга обмирать,Когда ледок подтаявший крошится,И исчезает снежная кашица,И бабочка проснулась час назад.Есть только сад. Есть только райский сад,Тот сад, куда ведёт тропа сырая,И даже не нужны ключи от рая.
«Касаться воздуха губами…»
Касаться воздуха губамиВесеннего, что между намиСтруится и горчит слегка.И вероятность велика,Что можно жить – не сокрушатьсяИ перед смертью надышаться.
«Вот окна открою, и пенье ворвётся…»
Вот окна открою, и пенье ворвётся.Сегодня пернатым так дивно поётсяИ слушать их – счастье, подарок судьбы.До ближнего леса минута ходьбы.До ближнего леса, до залы концертной.Допущен туда каждый слушатель смертный.И что ни солист – то серебряный звук,Рождённый без всяких усилий и мук.
«А куст, что наряднее день ото дня…»
А куст, что наряднее день ото дня,Так жалобно просит: «Запомни меня»,И эта, бегущая под гору тропкаЗапомнить её просит ласково, робко,И лютик, растущий на склоне крутом,Меня умоляет о том же, о том,И всех, кто позвал меня, взглядом ласкаю,Ношу в своём сердце и не отпускаю.
«Весне дано начать сначала…»
Весне дано начать сначала.Я в этом плане подкачала.Начать сначала не могу,Я, видишь, силы берегу,Чтобы хватило их на этоНепредсказуемое лето.
«И бабочка наперерез…»
И бабочка наперерез,И птица из-под ног вспорхнула.Меня пока ещё не сдуло,Он мой пока – весенний лес.Я здесь ни ветки не сорвуИ не примну здесь ни травинки.Вон старый лист лежит на спинкеВ цветном от медуницы рву.
«Останови на мне взгляд голубой…»
Останови на мне взгляд голубой,Небо большое с подсветкой весенней.Я не прошу ни даров, ни везенья.Просто хочу быть любима тобой.
Просто хочу, чтоб заметило тыКак под твоими большими крыламиЯ занимаюсь земными делами,Не уставая от этой тщеты.
«Ну что ж, пускай издалека…»
Ну что ж, пускай издалека,Пускай лишь чудится и манитИ явью никогда не станет,Пускай лишь тянется рука,И душу ранящий напевТо слышится, то пропадает,И всё, о чём мечталось, таетТам, в отдаленье меж дерев.
«Так хочется выведать у облаков…»
Так хочется выведать у облаков,Мир необозримый и горний каков,У лютика выведать у золотого,Зачем он на землю пожаловал снова.Так хочется выведать у тополей,Какие широты их сердцу милей.Так хочется выведать у человека,Как быть, если призрачна Божья опека.
«Зелёное, синее – всё через край…»
Зелёное, синее – всё через край.Не рай на земле. Просто ласковый май.Молчу о печалях. О них неудобноРассказывать ближним и дальним подробно.Сегодня улыбка у всех на устах,И птицы щебечут в цветущих кустах,И мы с тобой нынче – куда нам деваться? —Должны соответствовать – петь, заливаться.
«Дней пять назад запели соловьи…»
Дней пять назад запели соловьи.Мгновенье не поймаешь. Не лови.Зато поймаешь тихий, тополиныйЛетучий пух под голос соловьиный.Как надо жить под пенье соловья?О чём мечтая и куда плывяВ огромном море зелени и света?На свой вопрос совсем не жду ответа.
«Хочу побыть наедине…»
Хочу побыть наединеС печалью – очень старым другом.Печаль всегда к моим услугам.Лишь позову – спешит ко мне.
Мы с ней молчим, мы с ней поём,Нам с ней вдвоём совсем не скушно,Она сидит со мной послушноКогда угодно – ночью, днём.
«Пой, соловей, хоть твой Коран…»
Пой, соловей, хоть твой КоранНе вылечит душевных ран.Когда поёшь, ещё больнееПри мысли, что расстаться с нею,С волшебной жизнью предстоит.Погода дивная стоит.Пой, незаметный самородок.Позволь, задравши подбородок,Смещая взгляд левей, правей,Тебя искать среди ветвей.
«Нет, я не могу закаляться, как сталь…»
Нет, я не могу закаляться, как сталь.Мне страшно за близких, мне прошлого жаль.Я в новое утро вхожу осторожно,Средь новых широт озираюсь тревожно,Расстаться с тобой, мой любимый, боюсьНа час, на минуту и тихо молюсь.
«А я и не стремлюсь на волю…»
А я и не стремлюсь на волю.То по оврагу, то по полюБлуждаю я в земном плену.То листья мну, то травы мну.
В земном плену живя с рожденья,Совсем не жду освобожденьяИ даже опасаюсь дня,Когда освободят меня.
«Господи, жизнь – это гиблое дело…»
Господи, жизнь – это гиблое дело,Вот небеса – не имеют предела.А постоялец несчастной землиСлышит однажды: «Ну хватит. Умри».Не надышался, не нагляделся,Недолюбил. Так куда же он делся?И не преступно ли гнать его прочьС этой земли в соловьиную ночь?
«И каждый росток утверждает…»
И каждый росток утверждает: «Я сам» —И тянется вверх – к небесам, к небесам.И каждый цветочек, приземистый даже,Стремится туда же, туда же, туда же.И дерево к небу стремится, шуршаЛиствой. И туда же стремится душа.
«О чём всё сущее, о чём…»
О чём всё сущее, о чём?Мы в жизни мало что сечём.Она – загадка, тайна, мрак,Но можно ведь прожить и так,Не понимая ни аза.Ведь всё равно блестит слеза,И смех серебряный звучит,И сердце бедное стучит.
«Он, может, ответил мне тысячу раз…»
Он, может, ответил мне тысячу разИ тысячу раз от погибели спас,И тысячу строчек мне продиктовал,И руку незримую мне подавал.Я просто, наверно, не очень чутка.К тому же и память моя коротка.
«А знаешь? Этот день – последний…»
