Арсений Тарковский - Стихи
Мне бы мельника встретить: он жил над рекой, Ни о чем не тужил и ходил по дворам, Он ходил - торговал нехорошей мукой, Горьковатой, с песком пополам. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
ДАГЕСТАН Я лежал на вершине горы, Я был окружен землей. Заколдованный край внизу Все цвета потерял, кроме двух: Светло-синий, Светло-коричневый там, Где по синему камню писало перо Азраила. Вкруг меня лежал Дагестан.
Разве гадал я тогда, Что в последний раз Читаю арабские буквы на камнях
горделивой земли? Как я посмел променять
на чет и нечет любови Разреженный воздух горы?
Чтобы здесь В ложке плавить на желтом огне Дагестанское серебро? Петь: "Там я жил над ручьем, Мыл в ледяной воде Простую одежду мою"? Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
КОМИТАС Ничего душа не хочет И, не открывая глаз, В небо смотрит и бормочет, Как безумный Комитас.
Медленно идут светила По спирали в вышине, Будто их заговорила Сила, спящая во мне.
Вся в крови моя рубаха, Потому что и меня Обдувает ветром страха Стародавняя резня.
И опять Айя-Софии Камень ходит предо мной, И земля ступни босые Обжигает мне золой.
Лазарь вышел из гробницы, А ему и дела нет, Что летит в его глазницы Белый яблоневый цвет.
До утра в гортани воздух Шелушится, как слюда, И стоит в багровых звездах Кривда Страшного суда. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
ДОЖДЬ В ТБИЛИСИ Мне твой город нерусский Все еще незнаком,Клен под мелким дождем, Переулок твой узкий,
Под холодным дождем Слишком яркие фары, Бесприютные пары В переулке твоем,
По крутым тротуарам Бесконечный подъем. Затерялся твой дом В этом городе старом.
Бесконечный подъем, Бесконечные спуски, Разговор не по-русски У меня за плечом.
Сеет дождь из тумана, Капли падают с крыш. Ты, наверное, спишь, В белом спишь, Кетевана?
В переулке твоем В этот час непогожий Я - случайный прохожий Под холодным дождем,
В этот час непогожий, В час, покорный судьбе, На тоску по тебе Чем-то страшно похожий. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
* * * Ты, что бабочкой черной и белой, Не по-нашему дико и смело, И в мое залетела жилье, Не колдуй надо мною, не делай Горше горького сердце мое.
Чернота, окрыленная светом, Та же черная верность обетам И платок, ниспадающий с плеч. А еще в трепетании этом Тот же яд и нерусская речь. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
25 ИЮНЯ 1935 Хорош ли праздник мой, малиновый иль серый, Но все мне кажется, что розы на окне, И не признательность, а чувство полной меры Бывает в этот день всегда присуще мне. А если я не прав, тогда скажи - на что же Мне тишина 1000 травы и дружба рощ моих, И стрелы птичьих крыл, и плеск ручьев, похожий На объяснение в любви глухонемых? Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
* * * Отнятая у меня, ночами Плакавшая обо мне, в нестрогом Черном платье, с детскими плечами, Лучший дар, не возвращенный богом,
Заклинаю прошлым, настоящим, Крепче спи, не всхлипывай спросонок, Не следи за мной зрачком косящим, Ангел, олененок, соколенок.
Из камней Шумера, из пустыни Аравийской, из какого круга Памяти - в сиянии гордыни Горло мне захлестываешь туго?
Я не знаю, где твоя держава, И не знаю, как сложить заклятье, Чтобы снова потерять мне право На твое дыханье, руки, платье. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
ИГНАТЬЕВСКИЙ ЛЕС Последних листьев жар
сплошным самосожженьем Восходит на небо, и на пути твоем Весь этот лес живет
таким же раздраженьем, Каким последний год и мы с тобой живем.
В заплаканных глазах отражена дорога, Как в пойме сумрачной кусты отражены. Не привередничай, не угрожай,
не трогай, Не задевай лесной наволгшей тишины.
Ты можешь услыхать дыханье старой жизни: Осклизлые грибы в сырой траве растут, До самых сердцевин их проточили слизни, А кожу все-таки щекочет влажный зуд.
Все наше прошлое похоже на угрозу Смотри, сейчас вернусь, гляди,
убью сейчас! А небо ежится и держит клен, как розу,Пусть жжет еще сильней! - почти у самых глаз. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
* * * Если б, как прежде, я был горделив, Я бы оставил тебя навсегда; Все, с чем расстаться нельзя ни за что, Все, с чем возиться не стоит труда,Надвое царство мое разделив.
Я бы сказал:
- Ты уносишь с собой Сто обещаний, сто праздников, сто Слов. Это можешь с собой унести.
Мне остается холодный рассвет, Сто запоздалых трамваев и сто Капель дождя на трамвайном пути, Сто переулков, сто улиц и сто Капель дождя, побежавших вослед. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
* * *
Т.О. - Т.
Я боюсь, что слишком поздно Стало сниться счастье мне. Я боюсь, что слишком поздно Потянулся я к беззвездной И чужой твоей стране.
Мне-то ведомо, какою Ночью темной, без огня, Мне-то ведомо, какою Неспокойной, молодою Ты бываешь без меня.
Я-то знаю, как другие, В поздний час моей тоски, Я-то знаю, как другие Смотрят в эти роковые, Слишком темные зрачки.
И в моей ночи ревнивой Каблучки твои стучат, И в моей ночи ревнивой Над тобою дышит диво Первых оттепелей чад.
Был и я когда-то молод. Ты пришла из тех ночей. Был и я когда-то молод, Мне понятен душный холод, Вешний лед в крови твоей. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
* * * Сирени вы, сирени, И как вам не тяжел Застывший в трудном крене Альтовый гомон пчел?
Осталось нетерпенье От юности моей В горячей вашей пене И в глубине теней.
А как дохнет по пчелам И прибежит гроза И ситцевым подолом Ударит мне в глаза
Пройдет прохлада низом Траву в коленах гнуть, И дождь по гроздьям сизым Покатится, как ртуть.
Под вечер - вёдро снова, И, верно, в том и суть, Чтоб хоть силком смычковый Лиловый гуд вернуть. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
* * * Снова я на чужом языке Пересуды какие-то слышу,То ли это плоты на реке, То ли падают листья на крышу.
Осень, видно, и впрямь хороша. То ли это она колобродит, То ли злая живая душа Разговоры с собою заводит,
То ли сам я к себ 1000 е не првык... Плыть бы мне до чужих понизовий, Петь бы мне, как поет плотовщик,Побольней, потемней, победовей,
На плоту натянуть дождевик, Петь бы, шапку надвинув на брови, Как поет на реке плотовщик О своей невозвратной любови. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
ТЕМНЕЕТ Какое счастье у меня украли! Когда бы пришла в тот страшный год, В орлянку бы тебя не проиграли, Души бы не пустили в оборот.
Мне девочка с венгерскою шарманкой Поет с надсадной хрипотой о том, Как вывернуло время вверх изнанкой Твою судьбу под проливным дождем,
И старческой рукою моет стекла Сентябрьский ветер и уходит прочь, И челка у шарманщицы намокла, И вот уже у нас в предместье - ночь. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
НОЧЬ ПОД ПЕРВОЕ ИЮНЯ Пока еще последние колена Последних соловьев не отгремели И смутно брезжит у твоей постели Боярышника розовая пена,
Пока ложится железнодорожный Мост, как самоубийца, под колеса И жизнь моя над черной рябью плеса Летит стремглав дорогой непреложной,
Спи, как на сцене, на своей поляне, Спи,- эта ночь твоей любви короче,Спи в сказке для детей, в ячейке ночи, Без имени в лесу воспоминаний.
Так вот когда я стал самим собою, И что ни день - мне новый день дороже, Но что ни ночь - пристрастнее и строже Мой суд нетерпеливый над судьбою... Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
РУКИ Взглянул я на руки свои Внимательно, как на чужие: Какие они корневые Из крепкой рабочей семьи.
Надежная старая стать Для дружеских твердых пожатий; Им плуга бы две рукояти, Буханку бы хлебную дать,
Держать бы им сердце земли, Да все мы, видать, звездолюбцы,И в небо мои пятизубцы Двумя якорями вросли.
Так вот чем наш подвиг велик: Один и другой пятерик Свой труд принимают за благо, И древней атлантовой тягой К ступням прикипел материк. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
СЛОВАРЬ Я ветвь меньшая от ствола России, Я плоть ее, и до листвы моей Доходят жилы влажные, стальные, Льняные, кровяные, костяные, Прямые продолжения корней.
Есть высоты властительная тяга, И потому бессмертен я, пока Течет по жилам - боль моя и благо Ключей подземных ледяная влага, Все эр и эль святого языка.
Я призван к жизни кровью всех рождений И всех смертей, я жил во времена, Когда народа безымянный гений Немую плоть предметов и явлений Одушевлял, даруя имена.
Его словарь открыт во всю страницу, От облаков до глубины земной. - Разумной речи научить синицу И лист единый заронить в криницу, Зеленый, рдяный, ржавый, золотой... Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
СТЕПНАЯ ДУДКА I
Жили, воевали, голодали, Умирали врозь, по одному. Я не живописец, мне детали Ни к чему, я лучше соль возьму.
