Илья Эренбург - Стихотворения
1939
Дыхание
Мальчика игрушечный корабликУплывает в розовую ночь,Если паруса его ослабли,Может им дыхание помочь,То, что домогается и клянчит,На морозе обретает цвет,Одолеть не может одуванчикИ в минуту облетает свет,То, что крепче мрамора победы,Хрупкое, не хочет уступать,О котором бредит напоследокЗеркала нетронутая гладь.
1939
«Самоубийцею в ущелье…»
Самоубийцею в ущельеС горы кидается поток,Ломает вековые елиИ сносит камни, как песок.Скорей бы вниз! И дни и ночи,Не зная мира языка,Грозит, упорствует, грохочет.
Так начинается река,Чтоб после плавно и ленивоКачать рыбацкие челныИ отражать то трепет ивы,То башен вековые сны.
Закончится и наше времяСреди лазоревых земель,Где садовод лелеет семяИ мать качает колыбель,Где летний день глубок и долог,Где сердце тишиной полноИ где с руки усталый голубьКлюет пшеничное зерно.
1939
«Как восковые, отекли камельи…»
Как восковые, отекли камельи.Расина декламируют дрозды.А ночью невеселое весельеИ ядовитый изумруд звезды.В туманной суете угрюмых улицЕще у стоек поят голытьбу,А мудрые старухи уж разулись,Чтоб легче спать в игрушечном гробу.Вот рыболов с улыбкою беззлобнойПодводит жизни прожитой итог,И кажется мне лилией надгробнойВ летейских водах праздный поплавок.Домов не тронут поздние укоры,Не дрогнут до рассвета фонари.Смотри — Парижа путевые сборы.Опереди его, уйди, умри!
1939
«Все простота: стекольные осколки…»
Все простота: стекольные осколки,Жар августа и духота карболки,Как очищают от врага дорогу,Как отнимают руку или ногу.Умом мы жили и пустой усмешкой,Не знали, что закончим перебежкой,Что хрупки руки и гора поката,Что договаривает все граната.Редеет жизнь, и утром на постоеПрипоминаешь самое простое,Не ревность, не заносчивую славу —Песочницу, младенчества забаву.Распались формы, а песок горячийНи горести не знает, ни удачи.Осталась жизни только сердцевина:Тепло руки и синий дым овина,Луга туманные и зелень бука,Высокая военная порука —Не выдать друга, не отдать без бояНи детства, ни последнего покоя.
1939
«Я должен вспомнить — это было…»
Я должен вспомнить — это было:Играли в прятки облака,Лениво теплая кобылаВыхаживала сосунка,Кричали вечером мальчишки,Дожди поили резеду,И мы влюблялись понаслышкеВ чужую трудную беду.Как годы обернулись в даты?И почему в горячий деньПошли небритые солдатыИз ошалевших деревень?Живи хоть час на полустанке,Хоть от свистка и до свистка.Оливой прикрывали танкиВ Испании. Опять тоска.Опять несносная тревогаКричит над городом ночным.Друзья, перед такой дорогойПрисядем малость, помолчим,Припомним все, как домочадцы, —Ту резеду и те дожди,Чтоб не понять, не догадаться,Какое горе впереди.
1939
Воздушная тревога
Что было городом — дремучий лес,И человек, услышав крик зловещий,Зарылся в ночь от ярости небес,Как червь слепой, томится и трепещет.Ему теперь и звезды невдомек,Глаза закрыты, и забиты ставни.Но вдруг какой-то беглый огонек —Напоминание о жизни давней.Кто тот прохожий? И куда спешит?В кого влюблен? Скажи ты мне на милость!Ведь огонька столь необычен вид,Что кажется — вся жизнь переменилась.Откинуть мишуру минувших лет,Принять всю грусть, всю наготу природы,Но только пронести короткий светСквозь черные, томительные годы!
1940
«Не раз в те грозные, больные годы…»
Не раз в те грозные, больные годы,Под шум войны, средь нищенства природы,Я перечитывал стихи Ронсара,И волшебство полуденного дара,Игра любви, печали легкой тайна,Слова, рожденные как бы случайно,Законы строгие спокойной речиПугали мир ущерба и увечий.Как это просто все! Как недоступно!Любимая, дышать и то преступно…
1940
Париж, 1940
1. «Умереть и то казалось легче…»
Умереть и то казалось легче.Был здесь каждый камень мил и дорог.Вывозили пушки. Жгли запасы нефти.Падал черный дождь на черный город.Женщина сказала пехотинцу(Слезы черные из глаз катились):«Погоди, любимый, мы простимся», —И глаза его остановились.Я увидел этот взгляд унылый.Было в городе черно и пусто.Вместе с пехотинцем уходилоТемное, как человек, искусство.
2. «Не для того писал Бальзак…»
Не для того писал Бальзак.Чужих солдат чугунный шаг.Ночь навалилась, горяча.Бензин и конская моча.Не для того — камням молюсь —Упал на камни Делеклюз.Не для того тот город рос,Не для того те годы гроз,Цветов и звуков естество,Не для того, не для того!Лежит расстрелянный без пуль.На голой улице патруль.Так люди предали слова,Траву так предала трава,Предать себя, предать других.А город пуст и город тих,И тяжелее чугунаУгодливая тишина.По городу они идут,И в городе они живут,Они про город говорят,Они над городом летят,Чтоб ночью город не уснул,Моторов точен грозный гул.На них глядят исподтишка,И задыхается тоска.Глаза закрой и промолчи —Идут чужие трубачи,Чужая медь, чужая спесь.Не для того я вырос здесь!
3. «Глаза погасли, и холод губ…»
Глаза погасли, и холод губ,Огромный город, не город — труп,Где люди жили, растет трава,Она приснилась и не жива.Был этот город пустым, как лес,Простым, как горе, и он исчез.Дома остались. Но никого.Не дрогнут ставни. Забудь его!Ты не забудешь, но ты забудь,Как руки улиц легли на грудь,Как стала Сена, пожрав мосты,Рекой забвенья и немоты.4. «Упали окон вековые веки…»Упали окон вековые веки.От суеты земной отрешены,Гуляли церемонные калеки,И на луну глядели горбуны.Старухи, вытянув паучьи спицы,Прохладный саван бережно плели.Коты кричали. Умирали птицы.И памятники по дорогам шли.Уснув в ту ночь, мы утром не проснулись.Был сер и нежен города скелет.Мы узнавали все суставы улиц,Все перекрестки юношеских лет.Часы не били. Стали звезды ближе.Пустынен, дик, уму непостижим,В забытом всеми, брошенном ПарижеУж цепенел необозримый Рим.
5. «Номера домов, имена улиц…»
Номера домов, имена улиц,Город мертвых пчел, брошенный улей.Старухи молчат, в мусоре роясь.Не придут сюда ни сон, ни поезд,Не придут сюда от живых письма,Не всхлипнет дитя, не грянет выстрел.Люди не придут. Умереть поздно.В городе живут мрамор и бронза.Нимфа слез и рек — тишина, сжалься! —Ломает в тоске мертвые пальцы,Маршалы, кляня века победу,На мертвых конях едут и едут,Мертвый голубок — что ему снится? —Как зерно, клюет глаза провидца.А город погиб. Он жил когда-то,Он бьется в груди забытых статуй.
6. «Уходят улицы, узлы, базары…»
