Иннокентий Анненский - Стихи
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
ТАМ
Ровно в полночь гонг унылыйСвел их тени в черной зале,Где белел Эрот бескрылыйМеж искусственных азалий.
Там, качаяся, лампадыПламя трепетное лили,Душным ладаном усладыТам кадили чаши лилий.
Тварь единая живаяТам тянула к брашну жало,Там отрава огневаяВ клубки медные бежала.
На оскала смех застылыйТени ночи наползали,Бесконечный и унылыйДлился ужин в черной зале.
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
ПОЭЗИЯ
Пусть для ваших открытых сердецДо сих пор это — светлая феяС упоительной лирой Орфея,Для меня это — старый мудрец.
По лицу его тяжко проходитБороздой Вековая Мечта,И для мира немые устаТолько бледной улыбкой поводит.
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
ЕЩЕ ОДИН
И пылок был, и грозен День,И в знамя верил голубое,[19]Но ночь пришла, и нежно теньБерет усталого без боя.
Как мало их! Еще одинВ лучах слабеющей НадеждыУходит гордый паладин:От золотой его одежды
Осталась бурая кайма,Да горький чад… воспоминанья…. . . . . . . .Как обгорелого письмаНеповторимое признанье.
[1903]
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
С ЧЕТЫРЕХ СТОРОН ЧАШИ
Нежным баловнем мамашиТо большиться, то шалить…И рассеянно из чашиПену пить, а влагу лить…
Сил и дней гордясь избытком,Мимоходом, на летуХмельно-розовым напиткомУсыплять свою мечту.
Увидав, что невозможноНи вернуться, ни забыть…Пить поспешно, пить тревожно,Рядом с сыном, может быть,
Под наплывом лет согнуться,Но, забыв и вкус вина…По привычке всё тянутьсяК чаше, выпитой до дна.
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
VILLA NAZIONALE[20]
Смычка заслушавшись, тоскливоВолна горит, а луч померк,И в тени душные заливаВот-вот ворвется фейерверк.
Но в мутном чаяньи испуга,В истоме прерванного сна,Не угадать Царице югаТот миг шальной, когда она
Развяжет, разоймет, расщиплетЗолотоцветный свой букетИ звезды робкие рассыплетОгнями дерзкими ракет.
[1890]
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
ОПЯТЬ В ДОРОГЕ[21]
Когда высоко под дугоюЗвенело солнце для меня,Я жил унылою мечтою,Минуты светлые гоня…
Они пугливо отлетали,Но вот прибился мой звонок:И где же вы, златые дали?В тумане — юг, погас восток…
А там стена, к закату ближе,Такая страшная на взгляд…Она всё выше… Мы всё ниже…«Постой-ка, дядя!» — «Не велят».
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
НА ВОДЕ[22]
То луга ли, скажи, облака ли, вода льОколдована желтой луною:Серебристая гладь, серебристая дальНадо мной, предо мною, за мною…
Ни о чем не жалеть… Ничего не желать…Только б маска колдуньи светиласьДа клубком ее сказка катиласьВ серебристую даль, на сребристую гладь.
1900
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
УТРО
Эта ночь бесконечна была,Я не смел, я боялся уснуть:Два мучительно-черных крылаТяжело мне ложились на грудь.
На призывы ж тех крыльев в ответТрепетал, замирая, птенец,И не знал я, придет ли рассветИли это уж полный конец…
О, смелее… Кошмар позади,Его страшное царство прошло;Вещих птиц на груди и в грудиОтшумело до завтра крыло…
Облака еще плачут, гудя,Но светлеет и нехотя тень,И банальный, за сетью дождя,Улыбнуться попробовал День.
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
ВАНЬКА-КЛЮЧНИК В ТЮРЬМЕ[23]
Крутясь-мутясь да сбилисяЖелты пески с волной,Часочек мы любилися,Да с мужнею женой.
Ой, цветики садовые,Да некому полить!Ой, прянички медовые!Да с кем же вас делить?
А уж на что уважены:Проси — не улечу,У стеночки посажены,Да не плечо к плечу.
Цепочечку позваниватьПродели у ноги,Позванивать, подманивать:«А ну-тка, убеги!»
А мимо птицей мычетсяЗлодей — моя тоска…Такая-то добытчица,Да не найти крюка?!
Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.
ДЕКОРАЦИЯ
Это — лунная ночь невозможного сна,Так уныла, желта и больнаВ облаках театральных луна,Свет полос запыленно-зеленыхНа бумажных колеблется кленах.
Это — лунная ночь невозможной мечты.Но недвижны и странны черты:— Это маска твоя или ты?Вот чуть-чуть шевельнулись ресницы…Дальше… вырваны дальше страницы.[24]
Примечания
1
Вариант ст. 13: «Нагло-красны… точно гвозди.»
2
По автографу под загл. «Осень».
3
И тех, которые уж лотоса вкусили — по верованиям древних греков, цветок лотоса заставлял забыть о прошлом и даровал блаженство.
4
Авторское название — Листопад.
5
По автографу под загл. «Летним вечером», с зачеркнутым загл. «Огонек папиросы».
6
В качестве загл. — математический знак бесконечности.
7
В кругу эмалевых минут — Имеется в виду эмалевый циферблат часов.
8
По автографу под загл. «Стекло» с зачеркнутым загл. «Летний вечер».
9
По автографу под загл. «Июльский сонет».
10
Кирьга (обл.) — кирка.
11
Грабары (обл.) — землекопы.
12
По автографу под загл. «Зимний сонет».
13
Вариация в ст. 9-10: «Как тяжела зимы неволя. Скорей бы сумерки да в поле.»
14
Дед, деды — репейник, чертополох.
15
По автографу под загл. «Экран», с зачеркнутым загл. «У камина».
16
Пурпуровые тоги — торжественное одеяние консулов в Древнем Риме, здесь — атрибут славы.
17
По автографу под загл. «На рассвете», с зачеркнутым загл. «Когда закроешь глаза».
