Валерий Брюсов - Tertia Vigilia

Грядущих и гордых веков,

Ушедшие в небо ступени,

Застывшие громады домов;

Улицы, кишащие людом,

Шумные дикой толпой,

Жизнь, озаренную чудом,

Где каждый миг — роковой;

Всю мощь безмерных желаний,

Весь ужас найденных слов, —

Среди неподвижных зданий,

В теснине мертвых домов.

20 марта 1899

«Жадно тобой наслаждаюсь…»

Жадно тобой наслаждаюсь,

Сумрак улиц священный!

Тайно тебе поклоняюсь,

Будущий царь вселенной!

Ты далёко руки протянешь,

В пустыни, ко льдам, на горы;

Солнечный свет затуманишь,

К полутьме приучишь взоры.

Тайно тебе поклоняюсь,

Гряди, могущ и неведом!

Пред тобой во прах повергаюсь

Пусть буду путем к победам.

27 апреля 1899

«Люблю вечерний свет, и первые огни…»

Люблю вечерний свет, и первые огни,

И небо бледное, где звезд еще не видно.

Как странен взор людей в медлительной тени,

Им на меня глядеть не страшно и не стыдно.

И я с людьми как брат, я все прощаю им,

Печальным, вдумчивым, идущим в тихой смене,

За то, что вместе мы на грани снов скользим,

За то, что и они, как я, — причастны тени.

4 — 5 октября 1899

«Мы к ярким краскам не привыкли…»

Мы к ярким краскам не привыкли,

Одежда наша — цвет земли;

И робким взором мы поникли,

Влачимся медленно в пыли.

Мы дышим комнатною пылью,

Живем среди картин и книг,

И дорог нашему бессилью

Отдельный стих, отдельный миг.

А мне что снится? — дикие крики.

А мне что близко? — кровь и война.

Мои братья — северные владыки,

Мое время — викингов времена.

9 марта 1899

«Зодчество церквей старинных…»

Зодчество церквей старинных,

Современный прихотливый свод,

Много зданий — высоких, длинных,

Улицы неуверенный поворот.

Проходящих теней вереница,

Отрывки неугаданных слов,

Женские мимолетные лица

И смутная память шагов.

15 марта 1899

«Вы, снежинки, вейте…»

Вы, снежинки, вейте,

Нас лишь пожалейте!

Вас, снежинок, много, много,

И летите вы от бога.

Где нам с вольными бороться!

Вам привольно, вам поется.

Захотите, — заметете,

Город в цепи закуете…

1899

НА ДАЧЕ

Растопленный день вечереет,

Бесцветное небо померкло,

И призрачный месяц светлее

Над редкой сеткой из веток.

Затеплились окна под крышей,

В садах освещенные пятна,

И, словно летучие мыши,

Шныряют кругом самокаты.

Апрель 1899

«Церкви, великие грани…»

Церкви, великие грани,

Голос ваш радостно строг!

В мире размеренных зданий

Смотрите вы на Восток.

Цепью застывших строений

Скованы думы и сны.

В городе вы — словно тени

Тихо встающей весны.

7 марта 1900

«Облеченные в одежды…»

Облеченные в одежды

Длинно-тяжкие, — не мы

К красоте откроем вежды,

Мы — в темницах серой тьмы.

Грез прибежище и нега,

Тело женское! — в мехах,

В шерсти, в шарфах, в царстве снега

Ты лишь безобразный прах.

Есть живое возрожденье!

Краски, розы, нагота!

Так, творите вы мгновенье…

Кто же вас творит? — Мечта.

19 января 1900

«Улицей сонной и тихой…»

Улицей сонной и тихой

В белом сиянии дня

Шел он весело, лихо…

Девушка — взоры склоня.

Он выдавался нарядом,

Хоть был некрасив, невысок;

Девушка с задумчивым взглядом

Робкий несла узелок.

Двери публичного дома

Вскрылись в сиянии дня.

Он лихо вошел, как знакомый, —

Девушка — взоры склоня.

14 марта 1900

«Месяц серпом умирающим…»

Месяц серпом умирающим

Смутно висит над деревьями;

Тени встают умоляюще,

Тянутся ветви виденьями.

Зданья одеты туманами,

Линии гаснут мучительно,

Люди — как призраки странные,

Конки скользят так таинственно.

Мир непонятно-пугающий,

Чуждая взорам вселенная!

— Месяц, лишь ты, умирающий,

Вечно твердишь неизменное.

15 декабря 1897

«Огни „электрических конок“…»

Огни «электрических конок»

Браздят потемневший туман,

И зов колокольчиков звонок…

Пускается в путь караван.

Там, в душную втиснут каюту,

Застывший, сроднившийся вдруг

(Друзья и враги на минуту!)

Прохожих изменчивый круг.

Беседы и облик безмолвный,

Ряды сопоставленных лиц…

О конки! вы — вольные челны

Шумящих и строгих столиц.

23 июля 1900

«Я видел искры от кирки…»

Я видел искры от кирки,

Ударившей о камень.

Вы, силы пламени, легки,

Люблю тебя, о пламень!

Ты встанешь некогда врагом,

Ты до неба воспрянешь!

И день, венчанный вечным днем,—

Я жду, — и ты настанешь!

8 марта 1900

«Словно нездешние тени…»

Словно нездешние тени,

Стены меня обступили:

Думы былых поколений!

В городе я — как в могиле.

Здания — хищные звери

С сотней несытых утроб!

Страшны закрытые двери:

Каждая комната — гроб!

16 сентября 1900

«В борьбе с весной редеет зимний холод…»

В борьбе с весной редеет зимний холод,

Сеть проволок свободней и нежней,

Снег, потемневший, сложен в кучи, сколот,

Даль улицы исполнена теней.

Вдали, вблизи — все мне твердит о смене:

И стаи птиц, кружащих над крестом,

И ручеек, звеня, бегущий в пене, —

И женщина с огромным животом.

25 февраля 1899

ЕЩЕ СКАЗКА

ЖЕНЩИНЕ

Ты — женщина, ты — книга между книг,

Ты — свернутый, запечатленный свиток;

В его строках и дум и слов избыток,

В его листах безумен каждый миг.

Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток!

Он жжет огнем, едва в уста проник;

Но пьющий пламя подавляет крик

И славословит бешено средь пыток.

Ты — женщина, и этим ты права.

От века убрана короной звездной,

Ты — в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,

Тебе мы служим, тверди гор дробя,

И молимся — от века — на тебя!

11 августа 1899

ЛЮБОВЬ

Не мысли о земном и малом

В дыханьи бури роковой, —

И, не стыдясь святого страха,

Клони чело свое до праха.

Любовью — с мировым началом

Роднится дух бессильный твой.

Любовь находит черной тучей.

Молись, познав ее приход!

Не отдавай души упорству,

Не уклоняйся, но покорствуй!

И кто б ни подал кубок жгучий, —

В нем дар таинственных высот.

17 мая 1900

«Осенний день был тускл и скуден…»

Осенний день был тускл и скуден,

А воздух недвижимо жгуч.

Терялся луч больных полуден

В бескрайности сгущенных туч.

Шли тополя по придорожью,

Ветрам зимы обнажены,

Но маленькие листья — дрожью

Напоминали сон весны.

Мы шли, глядя друг другу в очи,

Встречая жданные мечты.

Мгновенья делались короче,

И было в мире — я и ты.

Когда, забыв о дольном плаче,

В пространствах две души летят,

Нельзя им чувствовать иначе,

Обменивая взгляд на взгляд!

23 октября 1900

«Я — мотылек ночной. Послушно…»

Я — мотылек ночной. Послушно

Кружусь над яркостью свечи.

Сияет пламя равнодушно,

Но так ласкательны лучи.

Я этой лаской не обманут,

Я знаю гибель наизусть, —

Но крылья биться не устанут,

С усладой повторяю: пусть!

Вот всё невыносимей жгучесть,

Тесней и опьяненней круг,

Так явно неизбежна участь,

Но в паданьи захвачен дух.

Хочу упиться смертью знойной,

Изведать сладости огня.

Еще один полет нестройный —

И пламя обовьет меня.

Сентябрь 1900

«По холодным знакомым ступеням…»

По холодным знакомым ступеням

Я вошел в позабытый дворец

(К поцелуям, и клятвам, и пеням),

Оглянулся, как жалкий беглец.

Здесь, ребенком, изведал я годы,

Поклонялся величью дворца;

Словно небо, казались мне своды,

Переходы кругом — без конца.

Ликовать иль рыдать о измене?

Как все тесно и жалко теперь

(Поцелуи, и клятвы, и пени…).

…И открыл я заветную дверь.