Владимир Маяковский - Том 1. Стихотворения (1912-1917)

Гимн взятке

Пришли и славословим покорненькотебя, дорогая взятка,все здесь, от младшего дворникадо того, кто в золото заткан.Всех, кто за нашей десницейпосмеет с укором глаза весть,мы так, как им и не снится,накажем мерзавцев за зависть.Чтоб больше не смела вздыматься хула,[10]наденем мундиры и медалии, выдвинув вперед убедительный кулак,спросим: "А это видали?"Если сверху смотреть — разинешь рот.И взыграет от радости каждая мышца.Россия — сверху — прямо огород,вся наливается, цветет и пышится.А разве видано где-нибудь, чтоб стояла козаи лезть в огород козе лень?..Было бы время, я б доказал,[20]которые — коза и зелень.И нечего доказывать — идите и берите.Умолкнет газетная нечисть ведь.Как баранов, надо стричь и брить их.Чего стесняться в своем отечестве?

Внимательное отношение к взяточникам

Неужели и о взятках писать поэтам!Дорогие, нам некогда. Нельзя так.Вы, которые взяточники,хотя бы поэтому,не надо, не берите взяток.Я, выколачивающий из строчек штаны, —конечно, как начинающий, не очень часто,я — еще и российский гражданин,беззаветно чтущий и чиновника и участок.[10]Прихожу и выплакиваю все мои просьбы,приникши щекою к светлому кителю.Думает чиновник: "Эх, удалось бы!Этак на двести птичку вытелю".Сколько раз под сень чинов ник,приносил обиды им."Эх, удалось бы, — думает чиновник, —этак на триста бабочку выдоим".Я знаю, надо и двести и триста вам —возьмут, все равно, не те, так эти;[20]и руганью ни одного не обижу пристава:может быть, у пристава дети.Но лишний труд — доить поодиночно,вы и так ведете в работе года.Вот что я выдумал для вас нарочно —Господа!Взломайте шкапы, сундуки и ларчики,берите деньги и драгоценности мамашины,чтоб последний мальчонка в потненьком кулачикезажал сбереженный рубль бумажный.[30]Костюмы соберите. Чтоб не было рваных.Мамаша! Вытряхивайтесь из шубы беличьей!У старых брюк обшарьте карманы —в карманах копеек на сорок мелочи.Все это узлами уложим и свяжем,а сами, без денег и платья,придем, поклонимся и скажем:Нате!Что нам деньги, транжирам и мотам!Мы даже не знаем, куда нам деть их.[40]Берите, милые, берите, чего там!Вы наши отцы, а мы ваши дети.От холода не попадая зубом н_а_ зуб,станем голые под голые небеса.Берите, милые! Но только сразу,Чтоб об этом больше никогда не писать.

Чудовищные похороны

Мрачные до черного вышли люди,тяжко и чинно выстроились в городе,будто сейчас набираться будетхмурых монахов черный орден.Траур воронов, выкаймленный под окна,небо, в бурю крашеное, —все было так подобрано и подогнано,что волей-неволей ждалось страшное.Тогда разверзлась, кряхтя и нехотя,[10]пыльного воздуха сухая охра,вылез из воздуха и начал ехатьтихий катафалк чудовищных похорон.Встревоженная ожила глаз масса,гору взоров в гроб бросили.Вдруг из гроба прыснула гримаса,после —крик: "Хоронят умерший смех!" —из тысячегрудого мехагремел омиллионенный множеством эх[20]за гробом, который ехал.И тотчас же отчаяннейшего плача ноживрезались, заставив ничего не понимать.Вот за гробом, в плаче, старуха-жизнь, —усопшего смеха седая мать.К кому же, к кому вернуться назад ей?Смотрите: в лысине — тот —это большой, носатыйплачет армянский анекдот.Еще не забылось, как выкривил рот он,[30]а за ним ободранная, куцая,визжа, бежала острота.Куда — если умер — уткнуться ей?Уже до неба плачей глыба.Но еще,еще откуда-то плачики —это целые полчища улыбочек и улыбокломали в горе хрупкие пальчики.И вот сквозь строй их, смокших в одинсплошной изрыдавшийся Гаршин,[40]вышел ужас — вперед пойти —весь в похоронном марше.Размокло лицо, стало — кашица,смятая морщинками на выхмуренном лбу,а если кто смеется — кажется,что ему разодрали губу.

Мое к этому отношение

(гимн еще почтее)

Май ли уже расцвел над городом,плачет ли, как побитый, хмуренький декабрик, —весь год эта пухлая мордамаячит в дымах фабрик.Брюшком обвисшим и гаденькимлежит на воздушном откосе,и пухлые губы бантикомсложены в 88.Внизу суетятся рабочие,[10]нищий у тумбы виден,а у этого брюхо и все прочее —лежит себе сыт, как Сытин.Вкусной слюны разлились волны,во рту громадном плещутся, как в бухте,А полный! Боже, до чего он полный!Сравнить если с ним, то худ и Апухтин.Кони ли, цокая, по асфальту мчатся,шарканье пешеходов ли подвернется под взгляд ему,а ему все кажется: "Цаца! Цаца!" —[20]кричат ему, и все ему нравится, проклятому.Растет улыбка, жирна и нагла,рот до ушей разросся,будто у него на роже спектакль-галазатеяла труппа малороссов.Солнце взойдет, и сейчас же луч егоему щекочет пятки холеные,и луна ничего не находит лучшего.Объявляю всенародно: очень недоволен я.Я спокоен, вежлив, сдержан тоже,[30]характер — как из кости слоновой точен,а этому взял бы да и дал по роже:не нравится он мне очень.

Эй!

Мокрая, будто ее облизали,толпа.Прокисший воздух плесенью веет.Эй!Россия,нельзя личего поновее?Блажен, кто хоть раз смог,хотя бы закрыв глаза,[10]забыть вас,ненужных, как насморк,и трезвых,как нарзан.Вы все такие скучные, точново всей вселенной нету Капри.А Капри есть.От сияний цветочныхвесь остров, как женщина в розовом капоре.Помчим поезда к берегам, а берег[20]забудем, качая тела в пароходах.Наоткрываем десятки Америк.В неведомых полюсах вынежим отдых.Смотри какой ты ловкий,а я —вон у меня рука груба как.Быть может, в турнирах,быть может, в бояхя был бы самый искусный рубака.Как весело, сделав удачный удар,[30]смотреть, растопырил ноги как.И вот врага, где предки,тудаотправила шпаги логика.А после в огне раззолоченных зал,забыв привычку спанья,всю ночь напролет провести,глазауткнув в желтоглазый коньяк.И, наконец, ощетинясь, как еж,[40]с похмельем придя поутру,неверной любимой грозить, что убьешьи в море выбросишь труп.Сорвем ерунду пиджаков и манжет,крахмальные груди раскрасим под панцырь,загнем рукоять на столовом ноже,и будем все хоть на день, да испанцы.Чтоб все, забыв свой северный ум,любились, дрались, волновались.Эй![50]Человек,землю самузови на вальс!Возьми и небо заново вышей,новые звезды придумай и выставь,чтоб, исступленно царапая крыши,в небо карабкались души артистов.

Ко всему

Нет.Это неправда.Нет!И ты?Любимая,за что,за что же?!Хорошо —я ходил,[10]я дарил цветы,я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!Белый,сшатался с пятого этажа.Ветер щеки ожег.Улица клубилась, визжа и ржа.Похотливо взлазил рожок на рожок.Вознес над суетой столичной одуристрогое —древних икон —[20]чело.На теле твоем — как на смертном одре —сердцеДникончило.В грубом убийстве не пачкала рук ты.Тыуронила только:"В мягкой постелион,[30]фрукты,вино на ладони ночного столика".Любовь!Только в моемвоспаленноммозгу была ты!Глупой комедии остановите ход!Смотрите —срываю игрушки-латыя,[40]величайший Дон-Кихот!Помните:под ношей крестаХристоссекундуусталый стал.Толпа орала:"Марала!Мааарррааала!"Правильно![50]Каждого,ктооб отдыхе взмолится,оплюй в его весеннем дне!Армии подвижников, обреченным добровольцамот человека пощады нет!Довольно!Теперь —клянусь моей языческой силою! —дайте[60]любуюкрасивую,юную, —души не растрачу,изнасилуюи в сердце насмешку плюну ей!Око за око!Севы мести в тысячу крат жни!В каждое ухо ввой:вся земля —[70]каторжникс наполовину выбритой солнцем головой!Око за око!Убьете,похороните —выроюсь!Об камень обточатся зубов ножи еще!Собакой забьюсь под нары казарм!Буду,бешеный,[80]вгрызаться в ножища,пахнущие п_о_том и базаром.Ночью вск_о_чите!Язвал!Белым быком возрос над землей:Муууу!В ярмо замучена шея-язва,над язвой смерчи мух.Лосем обернусь,[90]в проводавпутаю голову ветвистуюс налитыми кровью глазами.Да!Затравленным зверем над миром выстою.Не уйти человеку!Молитва у рта, —лег на плиты просящ и грязен он.Я возьмунамалюю[100]на царские вратана божьем лике Разина.Солнце! Лучей не кинь!Сохните, реки, жажду утолить не дав ему, —чтоб тысячами рождались мои ученикитрубить с площадей анафему!И когда,наконец,на веков верх_и_ став,последний выйдет день им, —[110]в черных душах убийц и анархистовзажгусь кровавым видением!Светает.Все шире разверзается неба рот.Ночьпьет за глотком глоток он.От окон зарево.От окон жар течет.От окон густое солнце льется на спящий город.Святая месть моя![120]Опятьнад уличной пыльюступенями строк ввысь поведи!До края полное сердцевыльюв исповеди!Грядущие люди!Кто вы?Вот — я,весь[130]боль и ушиб.Вам завещаю я сад фруктовыймоей великой души.

Лиличка!