Марина Цветаева - Вчера еще в глаза глядел (сборник)
«Какой-нибудь предок мой был – скрипач…»
Какой-нибудь предок мой был – скрипач,Наездник и вор при этом.Не потому ли мой нрав бродячИ волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадет с арбыРукой моей – абрикосы,Виновник страстной моей судьбы,Курчавый и горбоносый.
Дивясь на пахаря за сохой,Вертел между губ – шиповник.Плохой товарищ он был, – лихойИ ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,И всех молодых соседок…Еще мне думается, что – трусБыл мой желтоглазый предок.
Что, душу черту продав за грош,Он в полночь не шел кладбищем!Еще мне думается, что ножНосил он за голенищем.
Что не однажды из-за углаОн прыгал – как кошка – гибкий…И почему-то я поняла,Что он – не играл на скрипке!
И было все ему нипочем, –Как снег прошлогодний – летом!Таким мой предок был скрипачом.Я стала – таким поэтом.
23 июня 1915«Спят трещотки и псы соседовы…»
Спят трещотки и псы соседовы, –Ни повозок, ни голосов.О, возлюбленный, не выведывай,Для чего развожу засов.
Юный месяц идет к полуночи:Час монахов – и зорких птиц,Заговорщиков час – и юношей,Час любовников и убийц.
Здесь у каждого мысль двоякая.Здесь, ездок, торопи коня.Мы пройдем, кошельком не звякаяИ браслетами не звеня.
Уж с домами дома расходятся,И на площади спор и пляс…Здесь, у маленькой Богородицы,Вся Кордова в любви клялась
У фонтана присядем молча мыЗдесь, на каменное крыльцо,Где впервые глазами волчьимиТы нацелился мне в лицо.
Запах розы и запах локона.Шелест шелка вокруг колен…О, возлюбленный, – видишь, вот она –Отравительница! – Кармен.
5 августа 1915«Заповедей не блюла, не ходила к причастью…»
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.– Видно, пока надо мной не пропоют литию, –Буду грешить – как грешу – как грешила: со страстью!Господом данными мне чувствами – всеми пятью!
Други! – Сообщники! – Вы, чьи наущения – жгучи!– Вы, сопреступники! – Вы, нежные учителя!Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи, –Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля!
26 сентября 1915«Я знаю правду! Все прежние правды – прочь!..»
Я знаю правду! Все прежние правды – прочь!Не надо людям с людьми на земле бороться.Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.О чем – поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,И под землею скоро уснем мы все,Кто на земле не давали уснуть друг другу.
3 октября 1915«Цыганская страсть разлуки!..»
Цыганская страсть разлуки!Чуть встретишь – уж рвешься прочь!Я лоб уронила в руки,И думаю, глядя в ночь:
Никто, в наших письмах роясь,Не понял до глубины,Как мы вероломны, то есть –Как сами себе верны.
Октябрь 1915«Никто ничего не отнял!..»
Никто ничего не отнял!Мне сладостно, что мы врозь.Целую Вас – через сотниРазъединяющих верст.
Я знаю, наш дар – неравен,Мой голос впервые – тих.Что Вам, молодой Державин,Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:Лети, молодой орел!Ты солнце стерпел, не щурясь, –Юный ли взгляд мой тяжел?
Нежней и бесповоротнейНикто не глядел Вам вслед…Целую Вас – через сотниРазъединяющих лет.
12 февраля 1916«Ты запрокидываешь голову…»
Ты запрокидываешь головуЗатем, что ты гордец и враль.Какого спутника веселогоПривел мне нынешний февраль!
Преследуемы оборванцамиИ медленно пуская дым,Торжественными чужестранцамиПроходим городом родным.
Чьи руки бережные нежилиТвои ресницы, красота,И по каким терновалежиямЛавровая тебя верста… –
Не спрашиваю. Дух мой алчущийПереборол уже мечту.В тебе божественного мальчика, –Десятилетнего я чту.
Помедлим у реки, полощущейЦветные бусы фонарей.Я доведу тебя до площади,Видавшей отроков-царей…
Мальчишескую боль высвистывай,И сердце зажимай в горсти…Мой хладнокровный, мой неистовыйВольноотпущенник – прости!
18 февраля 1916«Не сегодня-завтра растает снег…»
Не сегодня-завтра растает снег.Ты лежишь один под огромной шубой.Пожалеть тебя, у тебя навекПересохли губы.
Тяжело ступаешь и трудно пьешь,И торопится от тебя прохожий.Не в таких ли пальцах садовый ножЗажимал Рогожин?
А глаза, глаза на лице твоем –Два обугленных прошлолетних круга!Видно, отроком в невеселый домЗавела подруга.
Далеко – в ночи – по асфальту – трость,Двери настежь – в ночь – под ударом ветра.Заходи – гряди! – нежеланный гостьВ мой покой пресветлый.
4 марта 1916«За девками доглядывать, не скис…»
За девками доглядывать,Не скис ли в жбане квас, оладьи не остыли ль,Да перстни пересчитывать, анисВсыпая в узкогорлые бутыли.
Кудельную расправить бабке нить,Да ладаном курить по дому росным,Да под руку торжественно проплытьСоборной площадью, гремя шелками, с крестным.
Кормилица с дородным петухомВ переднике – как ночь ее повойник! –Докладывает древним шепотком,Что молодой – в часовенке – покойник…
И ладанное облако углыУнылой обволакивает ризой,И яблони – что ангелы – белы,И голуби на них – что ладан – сизы.
И странница, потягивая квасИз чайника, на краешке лежанки,О Разине досказывает сказИ о его прекрасной персиянке.
26 марта 1916Стихи о Москве
1. «Облака – вокруг…»
Облака – вокруг,Купола – вокруг,Надо всей МосквойСколько хватит рук! –Возношу тебя, бремя лучшее,Деревцо моеНевесомое!
В дивном граде сем,В мирном граде сем,Где и мертвой – мнеБудет радостно, –Царевать тебе, горевать тебе,Принимать венец,О мой первенец!
Ты постом говей,Не сурьми бровейИ все сорок – чти –Сороков церквей.Исходи пешком – молодым шажком! –Все привольноеСемихолмие.
Будет твой черед:Тоже – дочериПередашь МосквуС нежной горечью.Мне же вольный сон, колокольный звон,Зори ранние –На Ваганькове.
31 марта 19162. «Из рук моих – нерукотворный град…»
Из рук моих – нерукотворный градПрими, мой странный, мой прекрасный брат.
По церковке – все сорок сороков,И реющих над ними голубков.
И Спасские – с цветами – ворота,Где шапка православного снята.
Часовню звездную – приют от зол –Где вытертый от поцелуев – пол.
Пятисоборный несравненный кругПрими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в садуЯ гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаковУронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил…Ты не раскаешься, что ты меня любил.
31 марта 19163. «Мимо ночных башен…»
Мимо ночных башенПлощади нас мчат.Ох, как в ночи страшенРев молодых солдат!
Греми, громкое сердце!Жарко целуй, любовь!Ох, этот рев зверский!Дерзкая – ох – кровь!
Мой рот разгарчив,Даром, что свят – вид.Как золотой ларчикИверская горит.
Ты озорство прикончи,Да засвети свечу,Чтобы с тобой нончеНе было – как хочу.
31 марта 19164. «Настанет день – печальный, говорят!..»
Настанет день – печальный, говорят!Отцарствуют, отплачут, отгорят,– Остужены чужими пятаками –Мои глаза, подвижные как пламя.И – двойника нащупавший двойник –Сквозь легкое лицо проступит лик.О, наконец тебя я удостоюсь,Благообразия прекрасный пояс!
А издали – завижу ли и вас? –Потянется, растерянно крестясь,Паломничество по дорожке чернойК моей руке, которой не отдерну,К моей руке, с которой снят запрет,К моей руке, которой больше нет.
На ваши поцелуи, о, живые,Я ничего не возражу – впервые.Меня окутал с головы до пятБлагообразия прекрасный плат.Ничто меня уже не вгонит в краску,Святая у меня сегодня Пасха.
По улицам оставленной МосквыПоеду – я, и побредете – вы.И не один дорогою отстанет,И первый ком о крышку гроба грянет, –И наконец-то будет разрешенСебялюбивый, одинокий сон.И ничего не надобно отнынеНовопреставленной болярыне Марине.
11 апреля 19161 –й день Пасхи5. «Над городом, отвергнутым Петром…»
