О, как убийственно мы любим… - Тютчев Федор Иванович

Март 1870

«Над русской Вильной стародавней…»

Над русской Вильной стародавнейРодные теплятся кресты —И звоном меди православнойВсе огласились высоты.Минули веки искушенья,Забыты страшные дела —И даже мерзость запустеньяЗдесь райским крином расцвела.Преданье ожило святоеПервоначальных лучших дней,И только позднее былоеЗдесь в царство отошло теней.Оттуда смутным сновиденьемЕще дано ему поройПеред всеобщим пробужденьемЖивых тревожить здесь покой.В тот час, как с неба месяц сходит,В холодной, ранней полумгле,Еще какой-то призрак бродитПо оживающей земле.

Июль 1870

Два единства

Из переполненной господним гневом чашиКровь льется через край, и Запад тонет в ней.Кровь хлынет и на вас, друзья и братья                                                     наши! —       Славянский мир, сомкнись тесней…«Единство, – возвестил оракул наших дней, —Быть может спаяно железом лишь                                                 и кровью…»Но мы попробуем спаять его любовью, —       А там увидим, что прочней…

Сентябрь 1870

«Веленью высшему покорны…»

Веленью высшему покорны,У мысли стоя на часах,Не очень были мы задорны,Хотя и с штуцером в руках.Мы им владели неохотно,Грозили редко и скорейНе арестантский, а почетныйДержали караул при ней.

27 октября 1870

«Чему бы жизнь нас ни учила…»

Чему бы жизнь нас ни учила,Но сердце верит в чудеса:Есть нескудеющая сила,Есть и нетленная краса.И увядание земноеЦветов не тронет неземных,И от полуденного знояРоса не высохнет на них.И эта вера не обманетТого, кто ею лишь живет,Не все, что здесь цвело, увянет,Не все, что было здесь, пройдет!Но этой веры для немногихЛишь тем доступна благодать,Кто в искушеньях жизни строгих,Как вы, умел, любя, страдать,Чужие врачевать недугиСвоим страданием умел,Кто душу положил за другиИ до конца все претерпел.

Не позднее ноября 1870

«Да, вы сдержали ваше слово…»

Да, вы сдержали ваше слово:Не двинув пушки, ни рубля,В свои права вступает сноваРодная русская земля.И нам завещанное мореОпять свободною волной,О кратком позабыв позоре,Лобзает берег свой родной.Счастлив в наш век, кому победаДалась не кровью, а умом,Счастлив, кто точку АрхимедаУмел сыскать в себе самом, —Кто, полный бодрого терпенья,Расчет с отвагой совмещал —То сдерживал свои стремленья,То своевременно дерзал.Но кончено ль противоборство?И как могучий ваш рычагОсилит в умниках упорствоИ бессознательность в глупцах?

Ноябрь 1870

«Впросонках слышу я – и не могу…»

Впросонках слышу я – и не могуВообразить такое сочетанье,А слышу свист полозьев на снегуИ ласточки весенней щебетанье.

Январь – февраль 1871

Черное море

Пятнадцать лет с тех пор минуло,Прошел событий целый ряд,Но вера нас не обманула —И севастопольского гулаПоследний слышим мы раскат.Удар последний и громовый,Он грянул вдруг, животворя;Последнее в борьбе суровойТеперь лишь высказано слово;То слово – русского царя.И все, что было так недавноВраждой воздвигнуто слепой,Так нагло, так самоуправно,Пред честностью его державнойВсе рушилось само собой.И вот: свободная стихия, —Сказал бы наш поэт родной, —Шумишь ты, как во дни былые,И катишь волны голубые,И блещешь гордою красой!..Пятнадцать лет тебя держалоНасилье в западном плену;Ты не сдавалась и роптала,Но час пробил – насилье пало:Оно пошло, как ключ, ко дну.Опять зовет и к делу нудитРодную Русь твоя волна,И к распре той, что бог рассудит,Великий Севастополь будитОт заколдованного сна.И то, что ты во время оноОт бранных скрыла непогодВ свое сочувственное лоно,Отдашь ты нам – и без урона —Бессмертный черноморский флот.Да, в сердце русского народаСвятиться будет этот день, —Он – наша внешняя свобода,Он Петропавловского сводаОсветит гробовую сень…