Велимир Хлебников - Том 3. Поэмы 1905-1922
Гиератический – священный.
Два влаги рукава – Большая и Малая Нева.
Геростратический – от имени Герострата, который сжег храм Артемиды в Эфесе (одно из семи чудес света), чтобы обессмертить себя.
Явки – от явь (реальность).
Лал – драгоценный камень, рубин.
Ванюша Цветочкин <…> Незабудкин – цветок незабудка в текстах Хлебникова символизирует смерть; ср. в поэме «Поэт»: «И старый мир – он умер на скаку! / И над покойником синеет незабудка».
Сколот (сколота) – смута, возбуждение.
Какие выкидывает в пляске журавель коленца! – С. Т. Аксаков о «свадебных плясках» журавлей: «… как скоро он вздумает приласкаться к своей дружке, то нельзя без смеха смотреть на его проделки. Несколько журавлей, выплясывающих друг перед другом… способны заставить расхохотаться всякого насмешливого человека» (в указ, соч., с. 324).
Журавль, к людским пристрастись обедням <…> – аллюзия к басне И. А. Крылова «Лягушки, просящие Царя»:
Послал Юпитер к ним на царство Журавля.Царь этот не чурбан, совсем иного нрава:Не любит баловать народа своего.Он виноватых ест, а на суде его Нет правых никого. Зато уж у негоЧто завтрак, что обед, что ужин, то расправа. На жителей болот Приходит черный год.
Гольче – от «голко», СС, 1. С. 469.
«Передо мной варился вар…»*
Впервые: под названием «Поэт» вариант строк 1-11 в Творениях, 1914; повторено в СП, II, 1930. Полный текст в НП, 1940 (где рукопись, с которой работал Н. И. Харджиев, определена как «промежуточна редакция с многочисленными вставками и черновыми наслоениями» – С. 422).
По НП, 1940 приводим кусок, оставшийся за пределами основного текста, но имеющий прямое отношение к его содержанию:
Вот не просто простой,Изысканно толстый Толстой,Точно сошедший с дагеротипа писателей 40-х годов,Всегда стихи читать готов.О, как я рад, бывая вас у.Вы для меня глоток красивого квасу,Когда красив, и гол, и потенЯ в бане восседаю до грехопадения полотен.Он с чувством жмет рукуАмизуку.Но не знали ли предел те, кто были изумлены,Когда узнали, что обры были поклонники белены!И, чувствуя истому,Изысканный бродит Толстой.К ТолстомуПодходят толпою густой –Здесь Гумилев, Потемкин, Ауслендер, Гюнтер, я.И каждому из нас с мечтательной улыбкойЛавровый веник из лавровых <листьев> муз предлагает насмешливая семья.Слепой ужасный выбор.Иль не бледнели, выбирая, вы бы?Один для тех, кто взором дики и вещи,Другой для кидания в щи!
Вариант конца поэмы:
– Вы Богородица?– Да, я Богородица.– Садитесь, не хотите ли вина?Может, вы любите какие-нибудь блюда?О, только спросите и ответь<те> люблю? да?Здесь нет прибора.Нисса, подайте прибор Богородице!– Извините – моя вина – я не знаю, в чем моя вина. Ах, вы не желаете вина?Ну, тогда, может быть, вы хотите чаю?– Я чаю воскресения мертвых.– Ах, вы не хотите чай.Ну, тогда так посидите.Я хотела бы вам сказать: за мной идите.
Разрозненные куски, место которых в контексте Н. И. Харджиев не установил:
Мальчик с губками тучными,Мальчик с глазками скучными,Зачем ты смотришь в сторонуВячеслава нескромным взглядом <?>
Здесь есть живые.Мы с тобою рядом сядем.Только не склоняй старательно выи.В стар<ой> <домовине>С тобой мы с<ядем> ныне.
АббатГлазами бьет тревожными в набат.
Здесь немец говорит «Гейне»,Здесь русский говорит «Хайне»,И вечер бродит ворожейноПо общей жизни тайне.
Жирафопевцу внимая, ясницаПрислоняет к устам сладкий палец.Ей рассказал, как красива на Ниле денница,Устав быть собою, скиталец.
Его величают Velimir’oM.– Но я должен наз<вать> в<ас> луч<шим> души моей кумиром.
Написано осенью 1909 г. как юмористический дневник в стихах на тему поэтического быта петербургских символистов (творческие собрания молодых поэтов на квартире В. И. Иванова, получившие вскоре статус «Академии стиха» или «Общества ревнителей художественного слова» при редакции журнала «Аполлон»), См. письма Хлебникова этого времени родным (СП, V, 1933), в частности, письмо брату Александру 23 октября 1909 г.: «Мое стихотворение в прозе будет печататься в „Аполлоне“… Я пишу дневник моих встреч с поэтами».
См. статью: Шишкин А. Велимир Хлебников на «башне» Вяч. Иванова // Новое литературное обозрение. М., 1997. № 17.
Передо мной <…> для жаренья быка – в связи с культом экстатического «дионисийства» в искусстве (проповедь Вяч. Иванова); зооморфная ипостась Диониса – бык.
Река Сладим – река, «текущая из рая», в русских духовных песнях; К. Д. Бальмонт (см. С. 452) вспоминал о популярной в студенческой среде песне:
«Течет она, течет онаРека-Сладим течет.Как сладость сна, идет веснаУтрачен веснам счет.
Цит. очерк «Волга» в кн.: Бальмонт К. Где мой дом. М., 1992. С. 382.
Вячеслав, <ниже в тексте>: власоноша – Вячеслав Иванович Иванов (1866–1949); весной 1908 г. казанский студент Виктор Хлебников послал ему несколько стихотворений (СС, 1. С. 464–466) в духе теоретически утверждавшегося мэтром символизма «всеславянского языка». Порвав с кругом символистов, Хлебников сохранил неизменно уважительное отношение к своему учителю. Ср. посвящение «Вячеславу» в стих. Ф. Сологуба «Что звенит?..» (1906).
Амизук – анаграмма имени: Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936); в краткий период своего общения с символистами Хлебников называл себя «подмастерьем» Кузмина (см. СП, V, 287; СС, 1. С. 478).
Писатель <…> славой звездочета – имеется в виду Федор Кузьмич Сологуб (1863–1927), автор стихотворного цикла «Звезда Майр», 1904.
Набитый мышьяком – мышьяк как лекарство.
Не рад обмолвке с «пауком» – по-видимому, в связи с образом Ф. Сологуба: «люблю за липкой паутиною таиться пауком» (стих. «Люблю блуждать я над трясиною…» – «Весы». 1908. № 9).
«Весы» – журнал символистов, выходивший под ред. В. Я. Брюсова в Москве в 1904–1909 гг.
Младой поэт с торчащими усами – Николай Степанович Гумилев (1886–1921), совершивший тогда первое свое путешествие в Африку (отсюда стихотворение «Жираф», которое открывало цикл «Озеро Чад» в его книге «Романтические цветы», 1908); Гумилев был инициатором творческих собраний молодых поэтов на «башне» Иванова весной 1909 г., так называемая «Про-Академия».
Дэдал (Дедал) – герой греческой мифологии: известный сюжет «Дедал и Икар» о полете на искусственных крыльях.
Милый всем Корфу – греческий остров в Ионическом море; здесь: намек на стихи М. Кузмина из неоконченного романа «Новый Ролла», 1908 (по мотивам поэмы французского писателя Альфреда де Мюссе (1810–1857) «Ролла»):
О Корфу, цветущая пустыня,Я всхожу на твой счастливый брег!
Взирала голубыми очами – о безнадежно влюбленной в М. А. Кузмина падчерице В. И. Иванова Вере Константиновне Шварсалон (см. СС, 1. С. 468); см. Дневниковые записи В. К. Шварсалон // Богомолов Н. А. Михаил Кузмин: статьи и материалы. М., 1995.
И мысли его унесены на одиннадцатую версту – имеется в виду лечебница для душевнобольных на ст. Цельная Финляндской ж.д. В своих мемуарах А. М. Ремизов вспоминал фельетон В. Буренина в «Новом времени» (1908), который удивлялся, что автор «странного» романа «Пруд» еще не на «одиннадцатой версте», а в Петербурге (см. Ремизов А. Огонь вещей. М., 1989, глава «На одиннадцатой версте»).
Все думает о богатой тете – парафраз на тему героя романа Пушкина «Евгений Онегин», думавшего о богатом умирающем дяде (реалия биографии Хлебникова: его отношения с петербургскими родственниками, в частности, с тетей С. Н. Вербицкой).
«России нет, не стало больше» <и др. закавыченные стихи> – поэтические темы молодого Хлебникова (см. поэму «Песнь мне»).
«Вы очень удачно похитили раешников меру» – реакция посетителей «башни» Вяч. Иванова на «вольный размер» Хлебникова (см. стих. «Крымское»: СС, 1. С. 129), сознательно ориентированный на русский раешник и басенный стих И. А. Крылова, где нет упорядоченного числа слогов и ударений. См. в стих. Е.Дмитриевой «Памяти Анатолия Гранта» (псевдоним Н.Гумилева), 1925 (Гумилев Н. Неизданное и несобранное. Paris, 1986):
