Притчи. Стихи. Рассказы 1-15 - Никита Белугин
Продавщица поверила мне и стала доставать сдачу. Я же тем временем дополнил свой ответ, что мол на складе щётку с ценником мне не дали, а дали без ценника. Она поверила мне.
* * *Согласитесь, читатель, как бы было хорошо назвать эту миниатюру «Не написано»?..
Но это подражание Довлатову. «Жаль, конечно, этого добряка», что он выгнан был в Америку… Хотя, если б не выгнали, то и никто о нём не говорил бы сейчас, как о выдающемся писателе. Может быть он поблек бы на фоне других советских писателей. Может быть мы, русские, увидили бы какого-нибудь другого выдающегося человека, — может быть не хуже или даже лучше…
Но нет, у нас в стране так издревле происходит — и быть по-другому не может — что мы вечно догоняем кого-то; мы будто тот самый огромный медведь, который не успевает за мелкими странами — неповоротливый медведь. И вот, какая блоха соскочила с этого медведя — при всём, разумеется, уважении к Довлатову и другим талантливым «изгоям» и лауреатам Нобелевских премий — и ускакала в «прогрессивные страны», то мы уж ту блоху чтим как если бы в природе медведь стал поклоняться блохе, соскочившей с него, дескать она «в Европах с Америками была».
* * *Когда я, выходя из этого подвала, кинул взгляд на полиэтиленовую шторку, изолирующую пыль в ремонтируемом отделе от проникновения в коридор, то с удивлением увидел, что на самой шторке — а потом я увидел и на стене напротив — всё было уклеено бумажками с стрелочками и надписями, с одними и теми же надписями… Я был удивлён, я, заходя, так же смотрел на эту шторку и не заметил ни одного из листков, как-будто их наклеили только что, пока я отоваривался.
И уже не в стиле Довлатова, а просто, своими словами.
Был у нас в Челябинске лет пару назад или более некто «Мусор-мэн». Молодой паренёк взял знаменитое американское фольклорное прозвище героя и переделал его на русский лад. Занимался он тем, что собирал мусор на пляжах, а отличительной его особенностью от других волонтёров — то есть добрых людей, которым не всё равно на происходящее, — отличительной особенностью его была носимая им зелёная маска, наподобие шапки, опущенной на лицо и с вырезами для глаз.
Всем было так весело, этот паренёк не только развлёк публику (а его показывали и в интернете в роликах, и по местному ТВ), но он ещё и своими силами нашёл способ пропагандировать добро, не гнушаясь американизмом, а как бы наоборот используя его, не по назначению — не бия морды, тем, кто мусорит на пляжах, как сделал бы американский сверх-герой, а унизительно служа им в надежде, что у тех проснётся когда-нибудь совесть…
Может быть кто-то слышал чем закончилась его карьера, а для тех кто не слышал, описание ниже. Парень этот настолько стал популярен, что дошло даже до людей власть имущих, а вернее деньги имущих, но это почти одно и то же. И вот один пожилой зажиточный господин объявил сумму в знак поощрения, если Мусор-мэн откроет своё лицо.
Господину этому на том Свете несдобровать, так как он всего-лишь поразвлёкся в своей перенасыщенной, но скучной жизни, предложив юнцу жалкую мелочь по своим доходам, дабы соблазнить его. И юнец соблазнился.
Когда весёлая репортёрша задавала вопрос этому парню с лицом уже без маски — самым обычным русским лицом: а почему он принял такое решение, показать лицо публике, ведь он так долго хранил эту тайну и это так по-светлому нравилось всем? Он ответил как-то, не то что бы замявшись, а видно было, что ответ этот он вызубрил сам для себя, разумеется понимая, что сам себя предал за гроши (там впрочем были какие-то многие тысячи рублей), но что поделать, «такой шанс выпадает не многим и может быть раз в жизни.
— Это всё равно рано или поздно стало бы достоянием гласности. — интеллигентно отвечал молодой человек репортёрше местного ТВ. — Ну и я подумал — какая разница в таком случае…
Репортёрша была так добра к нему и так весела — видно было, что на его месте она не задумываясь поступила бы так же.
* * *А теперь снова к нашим многострадальным писателям, — о которых давно пора забыть, — но что поделать, если память в людях о них живёт до сих пор по странной причине.
Да если б из одной зависти нужно было писать всё это! Завидовать есть много кому, например Высоцкому, который при всей строгости «страшного Советского Союза» умудрился как-то не только прославиться, а ещё и не соврать себе самому, да ещё и заставив полюбить свою неудобную правду этих же самых «репрессантов», то есть «диктаторское Советское правительство».
И ведь не он один, нет смысла перечислять наших советских режиссёров и актёров, которые тоже как-то «умудрились» творить искусство — самобытное искусство — и которые жили ради искусства, а не ради славы и уважения.
В наши дни самые умные люди до сих пор считаю Тарковского не менее, чем гением, — и это те люди, которые пропагандируют вражду к Западу и к нашим современным уже предателям. Можно списать конечно, что патриоты наши не сильно интересуются кино, но вряд ли это так.
Нет, есть такая замечательная особенность у классиков, что их-то классиками называют в последнюю очередь за теми, кто сам себя назвал классиком, или кого классиком назвали враги. Может быть ещё, что есть и место ностальгии по ушедшим литераторам — и так как их не воскресить, то приходится верить, что Ахматова — это Пушкин, а Солженицын — это Лев Толстой, который, к слову, отказался от Нобелевской премии в своё время и факт этот почти неизвестен среди любителей высокого.
А к чему же был описан случай с Мусор-мэном? А наверно к тому, что и многие поклонники лже-классиков сами бы не отказались бы ни от лже-славы, ни от лже-премий, ни от лже-свободы за границей. Не отказались бы подобно той репортёрше, которая брала интервью у своего земляка, зная, что он предал и её, и её знаменитый в России город, и всех людей, которые его любили.
