Велимир Хлебников - Том 4. Драматические поэмы. Драмы. Сцены
Каутский Карл (1854–1938) – теоретик-марксист германской социал-демократии и II Интернационала.
Бебель Август (1840–1913) – один из руководителей германской социал-демократической партии.
Габричевский Георгий Норбертович (1860–1907) – ученый-микробиолог.
Зернов Дмитрий Николаевич (1843–1917) – ученый-анатом или Зернов Сергей Александрович (1871–1945) – ученый-зоолог.
Пассек Вадим Васильевич (1808–1842) – историк, этнограф или Пассек Василий Васильевич (1816–1864) – ученый-историк.
И и Э. Повесть каменного века*
Впервые: Пощечина общественному вкусу, 1913. Включена в СП, 1,1928. Печатается по первоисточнику с исправлением допущенной в нем ошибочной нумерации главок.
Сюжетной основой «И и Э» послужил материал повести Г. Уэллса «А story of the Stone Age», печатавшейся по-русски в нескольких переводах. Хлебников, по-видимому, читал ее в переводе известного народовольца и ученого Н. А. Морозова (1854–1946), который привлекал его внимание на протяжении всей жизни (см. СС, 3. С. 475 и примеч. к пьесе «Мирсконца»). Герои повести «50 тысяч лет назад: рассказ из каменного века» (1909) – юноша Уф-Ломи и девушка Юдена, опасаясь за свою жизнь, бегут из родного племени и после ряда злоключений возвращаются в него; юноша становится вождем племени, но через «много лун после этого» его убивают и съедают, как и его предшественника.
В отличие от натуралистической трактовки полуживотного существования каменного века в повести Г.Уэллса, романтическая символика Хлебникова допускает в этом сюжете не только Жреца, но и спасительную Деву.
Векша – см. СС, 1. С. 520.
Белохвост – хищная птица (орлан-белохвост).
Мык – см. СС, 3. С. 453.
Небесные чины – ангелы, носители божественной воли.
Первобытные племена имеют склонность давать имена, состоящие из одной гласной – имена героев поэмы напоминают об этнологических наблюдениях Миклухо-Маклая над языком папуасов Новой Гвинеи, в котором могут «образовываться слова из чисто инстинктивного восклицания человека», например, одногласные обозначения мужчины и женщины. См. в кн.: Миклухо-Маклай Н. Н. Путешествия на берег Маклая. М., 1956. С. 374. Выдающегося русского путешественника Н. Н. Миклухо-Маклая (1846–1888) Хлебников упоминает в своей автобиографической заметке 1914 г. (см. НП, 1940. С. 352) наряду с Н. М. Пржевальским (СС, 3. С. 433) в связи с их общим происхождением из запорожских казаков.
Гибель Атлантиды*
Впервые: Садок судей II, 1913. Включена в СП, 1, 1928. Печатается по беловому автографу (РГАЛИ) с зачеркнутым первоначальным названием «Потоп острова».
Входит в круг произведений русской литературы, разрабатывавших «апокалиптическую» тему.
Так, в первом номере журнала «Аполлон» М.Волошин писал: «XX веку, первый год которого совпал с началом раскопок Эванса на Крите, кажется, суждено… заглянуть уже по ту сторону звездной архаической ночи и увидеть багровый закат Атлантиды» («Архаизм в русской живописи. Рерих, Богаевский и Бакст»). Цит. по кн.: Лики творчества. Л., 1988. С. 275.
В общих чертах сюжет поэмы восходит к известному мифу об Атлантиде, содержащемуся в диалогах Платона «Тимей» и «Критий». Непосредственно замысел ее связан с картиной Л. Бакста «Terror antiquus», представленной в январе 1909 г. на выставке, организованной С. К. Маковским в помещении Первого кадетского корпуса на Васильевском острове, и интерпретацией картины Вяч. Ивановым в статье «Древний ужас». В частности, Вяч. Иванов писал: «Гибнет великая блудница языческого апокалипсиса, все переносившего в прошлое, как христианский апокалипсис все переносит в будущее, – пророчествованию в Памяти, как христианство пророчествует в Надежде, – гибнет Атлантида…» (Вяч. Иванов. По звездам. СПб., 1909. С. 402).
Актуально-символический смысл поэмы раскрывается в контексте интенсивных хлебниковских занятий 1911–1912 гг. по числовому определению законов исторических событий и соответствующего предсказания «падения государства» в 1917 г. (см. диалог «Учитель и ученик», 1912).
Фрагмент из начального монолога Жреца («Походы мрачные пехот,/ Копьем убийство короля <…> И уважение к числу/ Растет, ручьи ведя к руслу.») является одним из ранних поэтических утверждений Хлебникова числовой «осады времени». Ср. стихотворение 1911 г. «Числа» и примеч. к нему (СС, 1. С. 486), а также примеч. к стихотворению 1919 г. «Над глухонемой отчизной: „Не убей!..“» (СС, 2. С. 518).
Из статьи Хлебникова 1915 г. «Мы и дома»: «Сказки – память старца? Иль детское ясновидение? Другими словами, я думал: потоп и гибель Атлантиды была или будет? Скорее я склонен думать – будет» (СП, IV. С. 286).
Отроча – см. СС, 1. С. 503.
Локоть устар. – старинная линейная мера.
Зеницы арх. – глаза.
Плывет глава, несет лицо… – образ, навеянный мифом о Горгоне Медузе; ср. в стихотворении В.Брюсова «Лик Медузы» (1905):
Лик Медузы, лик грозящий,Встал над далью темных дней,Взор – кровавый, взор – горящий,Волоса – сплетенье змей.
Из цитированной выше статьи Вяч. Иванова: «Древность излюбила трагический миф; все возвышенное в драме и лирике, в живописи и ваянии было воспроизведением роковых участей, личиной ужаса. Но искусство позволяло безнаказанно взирать на голову Горгоны» (С. 406).
Созвездье Водолея – см. СС, 2. С. 546.
<Разговор душ>*
Впервые: НП, 1940 (под названием «Сердца прозрачней, чем сосуд…»; по беловому автографу, контаминированному с первыми сорока четырьмя строками из черновой редакции – см. на С. 291). Печатается по Творениям, 1986, под названием «Любовь приходит страшным смерчем…» (с добавлением конъектуры заголовка и двух конъектур, имеющих смысловую функцию уточнения действующих лиц драматической поэмы).
В композиционной структуре поэмы (возможна соотнесенность ее с произведением И. Анненского «Рождение и смерть поэта. Кантата», 1899) логически вычленяются три «вокальные» партии: «мужская» («Голос из сада» и «Первый голос»), «женская» («Другой голос» и «Второй голос»), а также лирическая партия alter-ego автора – «воина песни» («Тень в саду»). V часть – дуэт двух партий, «мужской» и «женской».
В примечаниях к указанным публикациям поэмы даются варианты ее заглавия, зафиксированные в автографе: «Люди в вечернем саду», «Разговор душ», «Военная песнь», «Мотылек и меч и гроб», «Симфония». Ни одно из названий не закрепилось, но использование в качестве названия первой стиховой строки («Сердца прозрачней, чем сосуд…» или «Любовь приходит страшным смерчем…») достаточно формально для большого по объему и принципиально важного текста, что объясняет конъектуру, тем более, что «Разговор душ» не только прямо соответствует содержанию поэмы, но и характерен вообще для Хлебникова (ср. такие его названия, как «Разговор двух особ», «Разговор Олега и Казимира», «Разговор» – подзаголовок диалога «Учитель и ученик»).
Датировать поэму дает возможность помета на автографе с указанием лета 1911 г. в усадьбе Алферове и переписки всей вещи в конце 1912 г. (Творения, 1986. С. 680). В помете указана и авторская характеристика ее метода: «Написано по закону „окрошки“», то есть соединения в новое единство старых тем и стиховых фрагментов. Так, в поэме просматриваются частушечные строфы «Тело – кружева изнанка» (СС, 1. С. 269), мотивы поэмы «Песнь мне» (СС, 3. С. 38), стихотворения «Мы желаем звездам тыкать…» (СС, 1. С. 414), вариации строк из пьес «Маркиза Дэзес», «Чертик», драматической сцены «Управда» и т. д. С другой стороны, <«Разговор душ»> дает начало мотивам нескольких поздних вещей, например, XIX плоскости «Зангези» («Кто сетку из чисел/ Набросил на мир…») и Н-й части поэмы «Ладомир» («Море вспомнит и расскажет/Грозовым своим глаголом…»); фрагмент из VIII части поэмы («Я видел – бабр сидел у рощи…») записан в 1922 г. в качестве самостоятельного стихотворения (СС, 2. С. 397).
Идейно-содержательная доминанта текста вырастает из соединения патриотической ноты в духе поэмы «Песнь мне» («Так не склоню пред вами я колен, / Судители России» – ср. с названием «нововременского» памфлета В.Розанова «Погребатели России», 1909) и характерного для художественного авангарда XX века максимализма в отрицании общепринятых эстетических норм («Мы – юноши. Мечи наши остро отточены. / Раздавайте смело пощечины»). Оставшаяся по неизвестной причине неопубликованной при жизни Хлебникова, поэма <«Разговор душ»> инициировала название первого и наиболее дерзкого коллективного манифеста молодых новаторов искусства – «Пощечина общественному вкусу» (см. на С. 37). Ср. оставшийся недоработанным индивидуальный манифест («кричаль») Хлебникова 1912 г., направленный против мэтров и тенденций текущей литературы: «Мы хотим девы слова, у которой глаза – зажги снега… бессмысленно вступать в словесную битву с людьми словесной промышленности. Их, как изменников, нужно брать рукой, защищенной перчаткой, и тогда русская словесная нива будет выполота от пауков… Искусство сейчас терпит жестокую власть вражды к России… Это было до тех пор, пока русский народ не заявил своей власти над русским словом… Мы обвиняем <старшие поколения в том>, что <они> дают младшим чашу бытия отравленной… Мы, Россия завтра, говорим: будет!.. Мы протянули наш меч, чтобы выбить преступную чашу. Это восстание молодежи» (НП, 1940. С. 334).
