Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский
330_ Все коротко: «Что вы — со львом, мы — с вами».
Однако не лаконянин писал
Да и повествователь не спартанец,
Ему Дракон язык не окорнал
(О Дионис, прости мне этот танец!)
Но я вдруг вижу ярко-белый зал,
Застывших лиц неблагородный глянец,
Как председатель в бубен заиграл,
Едва явил (мимически) посланец
Четыре такта в ритме топора
340_ И к ним еще призыв: Пора! Пора!
18) Пора, пора. Пегас, да ты рехнулся!
Куда понес Химеру приручать —
Лев как дракон вдоль прутьев извернулся,
Собрался в ком, попробовал рычать,
Затряс брадой, глазами глянул хмуро,
Подпрыгнул, заорал от ми до ре,
Зевнул, слегка оскалился и шкурой
Ондатр улегся в мускус к конуре.
И тут соображает все собранье:
350_ «Его изгнанье нам сулит изгнанье».
О странный зверь Пегас, скажи куда
Тебя завлек инстинкт продленья рода?
О одичалый мой, ужель всегда
Тебя манила суетная мода?
Иль сквозь прозрачный гребень «иногда»
Ты исподволь следил полет удода?
Но вспыхнув не спеши ответить «да» —
Химера как и ты седоборода,
Единорогом лев нисходит в тлен
360_ И «плен его нам предвещает плен».
19) Фи, мой Пегас, ты вовсе стал политик —
Портфель копыта в ямах требухи,
И пятистопный ямб как паралитик
Трясется зрелой фигой в лопухи
Между фигур зеленых виноградин
Да фиников лежалых к слову «рать»:
«Кинокефал клянется безотраден
В тени родной ступни не загорать,
Не кутать кнехт телес в бом-брамсель уха
370_ И не мигать корме глазами с брюха».
Пародии! — а шкура-то бела,
Все шуточки — а дело? где же дело?
Ну что, соловушка, плохи дела:
Ты ей — хлеб-соль, а я, говорит, не ела,
Что было взять, с собою не взяла
(Не оттого ль ты, дура, похудела?)
Эк, удаль-невидаль, дуда ль тебе в удила,
Не из чужого ль ты, говорю, удела? —
Пойди, товарищ, посиди в хлеву,
380_ А я тебя чуть скоро позову.
20) Или еще. Гласила муза наша
(Припоминаем древнее с трудом):
«Всем в доме занималася Параша» —
И вот, Параша заняла весь дом.
Какой Содом! Параша! Муза! Маша!
Какой позор! — Небось, пережуем.
«При ней варилась гречневая каша»
Нет, манная! Пшено да клей со льдом!
И запустив в нее по горло руки
390_ Давайте сдохнем, искренне, со скуки.
Пора — кормить читателя, поить,
Доить, любить, дарить стихотворенья,
Присесть, в глаза взглянуть, поговорить —
У самых почв производить паренье
Пора-пора — придется повторить —
Варить-варить и кашу и варенье,
И тыквы реп отпарить, а пари́ть
Туда, где пухнут верные коренья,
Который образ, верно, укорит
400_ Того, чей Библ от рифм не угорит.
21) Грифоны, змеи, львы, химеры, козы
Да ангелы в клейнодах на лугу,
«Пора-пора» да ратные угрозы —
Одну из них забыть я не могу:
«Мы в трое пим унта́ми сложим шляпу,
Из Ватикана в Сыктывкарский Плен
Ее свезем и навлечем на папу
И будет нам не папа, а Пиме́н —
Засада впереди, осада с тыла,
410_ Рим наш!» — Все врут, не верь, держись, Войтыла!
Воскликнул убеленный сединой
Один как перст большой избранник важный
И сам к трибуне двинулся стеной
И так провозгласил с нее отважный:
Я право сам не знаю что со мной!
Что означает этот бред протяжный?
Невеста ли прикинулась кумой
В подарок свахе дом многоэтажный
Не завещал чтоб дядя предпочесть? —
420_ Я говорю: чем жизнь, дороже честь!
22) Гоните ж льва! — так продолжал оратор —
Вон льва! А там пускай решит металл!
Вы видите, что сердцем консерватор,
Я вам сегодня просто радикал! —
И погасил из микрофона свечку.
И депутаты повскакали с мест
И вмиг секретари заносят речь ту
Строча бустрофедоном в палимпсест
И снова лев рычит и весь парламент
430_ Кричит в восторге: Что за темперамент!
Уткнув лицо в бумажную листву
Другой его сменяет: Сердцем правый,
Я лев по видовому существу —
Хоть и не прав был сеятель картавый,
Но — к жатве перейти по естеству —
Так выйдет: не разинете и рта вы,
Уж на траву придут косить ботву!
Я, право, не магистр Калатравы,
Но по «руну» о «льве» судить я смог:
440_ Повесимте на клеть другой замок…
23) Слова исчезли. Их следы песцами
По белоснежной тундре понеслись,
Большие запятые месяцами
Украсили трусливой речи рысь
Кружится зверь в неверном лунном блеске
Двусмысленном как зубы ворожбы
А по кустам на пара тонкой леске
Лик в лаврах среди страха и вражды
Мелькает. Но как быть? С одной отвагой
450_ Идти на битву с финскою бумагой?
Все кончено. Парламент тихо смолк.
Кружат орлы пчелами возле лилий.
Из безысходности выходит волк
Здесь воплощаясь в меру изобилий
В большую стаю, в свору, в роту, в полк
(На миг мобилизован как Виргилий)
И угли глаз сверкают в желтый толк
На звездных шкурах серебристой пыли
И воет волк от страха осмелев:
460_ Пусть лев решает пусть решает лев!
24) Да, мы не верим в силу гаруспиций
Мы не гадаем по полету птиц
Склоняясь как Лициний над лисицей
Лить молоко на мельницу ослиц
Затем что толст и тощ и с длинной шеей
Наш Рим — курятник, где священный галл
Порхал на стены не щадя ушей их
И где кудахтал, там и гоготал.
И всё же ради чувства формы, что ли —
470_ Не в масть медведю лезть на Капитолий.
Не верьте в птиц! Обманет их полет,
