Анатолий Железный - Песенная летопись Великой Отечественной войны
Фильм «Иван Никулин - русский матрос» вышел на экраны страны 1 апреля 1945 года, имел большой зрительский успех, которому в немалой степени способствовала песня «На ветвях израненного тополя».
В телепрограмме, посвященной 45-летию героической обороны Севастополя, Борис Чирков рассказал следующее:
«Не только для меня, но и для всех нас участие в картине «Иван Никулин - русский матрос» - работа особенная. Ведь создавалась она в самые напряжённые дни Великой Отечественной войны и рассказывала людям о героических подвигах тех, кто защищал нашу Родину.
Песня, которую я пел в этой картине, тоже несла в себе, как мне думается, героическое начало. Она рассказывает о жестокой борьбе, очень жестокой. Герой песни погибает. Но в то же время песня говорит о том, что человек даже в самых тяжёлых обстоятельствах, если он настоящий человек, не теряет чувства собственного достоинства. Именно такими были и всегда остаются наши славные моряки».
На ветвях израненного тополяТёплое дыханье ветерка.Над пустынным рейдом СевастополяНи серпа луны, ни огонька.
В эту ночь кварталами спалённымиРассекая грудью мрак ночной,Шёл моряк, прощаясь с бастионами,С мёртвой корабельной стороной.
Шёл моряк над бухтами унылыми,Где душе все камушки милы...На кладбище старом, над могиламиКонвоиры вскинули стволы.
Он стоял. Тельняшка полосатаяПятнами густыми запеклась.Он сказал: «Повоевал богато яС чёрной вашей сворой бился всласть.
Встали здесь на якорь вы не рано ли?Шторм придёт - и вырвет якоря!»Вперебой, не в лад винтовки грянули,Небо кровью залила заря...
На ветвях израненного тополяТёплое дыханье ветерка.Над пустынным рейдом СевастополяНи серпа луны, ни ветерка.
СОЛОВЬИ
муз. В. Соловьёва-Седого, сл. А. Фатьянова
В конце 1944 года автор многих военных песен композитор Василий Соловьёв-Седой находился в Москве, и там, в гостиничном номере, работал над своими новыми сочинениями. В этой же гостинице «Москва» остановился прибывший с фронта его знакомый поэт Алексей Фатьянов, с которым они вместе уже написали несколько произведений.
Фатьянов был призван в армию ещё в начале войны, и теперь в должности командира танка воевал в Венгрии. Его машина первой ворвалась в город Секешфехервар, за что он был отмечен наградой и творческим отпуском, ведь все знали его как автора текстов к нескольким песням на музыку В. Соловьёва-Седого. Узнав, что в гостинице живёт знакомый композитор, Фатьянов встретился с ним и показал своё последнее стихотворение о фронтовых соловьях. Вот как об этом вспоминал сам В. Соловьёв-Седой:
«Алексей прочитал стихотворение, и я, сев за пианино, в то же утро сочинил к нему музыку. Случай редкий, если принять во внимание, что песня эта до сих пор не забыта».
Проверить новую песню решили на обитателях соседних гостиничных номеров. Пригласили их к себе и спели им свою песню. Песня всем пришлась по душе и была горячо одобрена. Правда, присутствовавший здесь генерал Соколов сделал замечание:
«Почему у вас поётся «пусть ребята немного поспят»? Речь ведь идёт о солдатах! Это очень хорошее русское слово - «солдат», и не надо его стесняться. Оно овеяно славой, это слово. Мы на время позабыли о нём -война напомнила. Ну и надо петь «пусть солдаты немного поспят».
Замечание было справедливым, и в текст тут же было внесено это уточнение. Но когда песню принесли на радио, то кто-то из редакторов придрался именно к этой строчке. Мол, идёт война, а мы солдат спать призываем! Фатьянов наотрез отказался менять слова песни, ведь он сам тоже был солдатом и хорошо знал, что для солдата значит сон во время затишья между боями.
В таком виде песня «Пришла и к нам на фронт весна» прозвучала по Всесоюзному радио и была записана на пластинку в исполнении двух замечательных певцов – Георгия Виноградова и Владимира Бунчикова. Но так как Виноградов в это время был солистом Краснознамённого ансамбля красноармейской песни и пляски, то она сразу же попала в репертуар этого прославленного коллектива, где исполнялась под названием «Соловьи».
Легендарный советский полководец Георгий Константинович Жуков считал, что самыми лучшими песнями о Великой Отечественной Войне были «Священная война», «Соловьи» и «Эх, дороги».
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,Пусть солдаты немного поспят.
Пришла и к нам на фронт весна,Солдатам стало не до сна.Не потому, что пушки бьют,А потому, что вновь поютЗабыв, что здесь идут бои,Поют шальные соловьи!
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,Пусть солдаты немного поспят.
Но что война для соловья?У соловья ведь жизнь своя!Не спит солдат, припомнив домИ сад зелёный над прудом,Где соловьи всю ночь поют,А в доме том солдата ждут...
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,Пусть солдаты немного поспят!
А завтра снова будет бой...Уж так назначено судьбой,Чтоб нам уйти, недолюбив,От наших жён, от наших нив.Но с каждым шагом в том боюНам ближе дом в родном краю.
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,Пусть солдаты немного поспят.
ТОСКА ПО РОДИНЕ
муз. Ж. Ипсиланти, сл. Ю. Храпака
Песня «Тоска по Родине» стала широко известна в нашей стране лишь после окончания войны. До этого её знали лишь солдаты и офицеры, освободившие Румынию. Её искренние, проникающие в душу слова и прекрасная мелодия всем пришлись по душе, и не удивительно, что песня до сих пор не забыта и всё ещё звучит в концертах.
Но так было не всегда. Несмотря на огромную популярность, песня «Тоска по Родине» долгое время не признавалась музыкальной цензурой и была фактически запрещена. Чтобы понять причину подобной немилости, нужно знать историю этой песни.
В некоторых источниках красочно описывается, как румынский певец русского происхождения Пётр Лещенко с душевной болью и тоской пел её перед советскими солдатами, освободившими Бухарест 31 августа 1944 года. Что будто бы он, родившийся на Украине и поэтому сильно тосковавший по родной земле, так сумел передать свои ностальгические чувства в песне, что многие солдаты плакали.
Всё это, разумеется, досужие выдумки. Своей родной землёй Пётр Лещенко считал румынскую Бессарабию и никаких ностальгических чувств ни к Украине, ни к России никогда не испытывал.
Какое-то время Пётр Лещенко действительно пел перед советскими солдатами, но входила ли в его репертуар «Тоска по Родине» - точно не известно. Поэтому связывать эту замечательную песню с именем Петра Лещенко нет абсолютно никаких оснований.
Стихотворение «Тоска по Родине» сочинил в самом конце войны на освобождённой от фашистов румынской земле советский военный корреспондент Георгий Храпак. В прекрасной стихотворной форме он сумел так рассказал о своих собственных чувствах к далёкой Родине и любимой девушке, что его личные чувства отразили мысли и чаяния всех советских солдат. Именно в этом и заключается глубинный смысл настоящей поэзии - уметь через личные чувства передать общее настроение.
В Бухаресте ещё со времён Первой мировой войны, когда Бессарабия временно отошла к Румынии, существовала большая русскоязычная колония. Один из музыкантов оркестра, сопровождавшего выступления Петра Лещенко — пианист и композитор Жорж Ипсиланти был так покорён стихотворением Г. Храпака, что написал к нему музыку в стиле танго.
Песню стала исполнять его вторая жена Мия Побер (первой женой была Алла Баянова), которая и записала «Тоску по Родине» на пластинку. Пластинка была растиражирована румынской граммофонной фирмой «Электрокорд» и была в большом количестве завезена в СССР демобилизованными воинами. Потому-то её и узнали у нас с некоторым опозданием.
Текст песни мы переписали с граммофонной пластинки румынской фирмы «Электрекорд».
Я иду не по нашей земле,Просыпается серое утро...Вспоминаешь ли ты обо мне,Дорогая моя, златокудрая?
Предо мною чужие поляВ голубом, как у нас, тумане.Золотятся вдали тополяЭтим утром, не в меру ранним.
Припев:Я тоскую по Родине,По родной стороне моей!Я в далёком походе теперь,В незнакомой стране.Я тоскую по русским полям,Мою боль не унять мне без них,И по серым любимым глазам...Так мне грустно без них!
Проезжаю теперь Бухарест.Всюду слышу я речь неродную.И от всех незнакомых мне местЯ по Родине больше тоскую.
Здесь идут проливные дожди,Их мелодия с детства знакома...Дорогая, любимая, жди,Не отдай моё счастье другому!
Припев.
ПОД ЗВЁЗДАМИ БАЛКАНСКИМИ
