Александр Блок - Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921
Она
Болван!
Он
А ты — болвану пара.
Она
Смотри! Я выйду за гусара,Отец мой — важный генерал.
Он
Слыхали!
Она
Что?!?!
Он
Слыхали!..
Она
Что же?
Он
Соврать недорого возьмешь!..
Она
Что слышу я? О, боже, боже!Давно бы так! Как ты хорош,Приват-доцент мой славный, в гневе!
Он
Поговори еще!..
Она
Герой!Молчу, как подобает деве…
Он (победоносно)
Тебе уж семьдесят второй!
(Поют и танцуют, взявшись за руки)
Она
Я была буйней огняИ коней ретивых!
Он
Поучитесь у меняУкрощать строптивых!
Она
А теперь вот я усну,Словно на перине!
Он
Только сплавлю я жену, —Побегу к кузине!
Она
Только сплавит он жену, —Побежит к кузине!
(Танцы)
Эта пьеса тщательно рекомендуется для всех с. — петербургских театров-миниатюр, отличаясь по своему характеру веселостью содержания и производящая безусловный фурор на господ зрителей.
Всё ново! Сатира и юмор!
Всё оригинально!
Там же имеются заново роскошно отделанные кабинеты!
(Устрицы черномордские 10 шт. — 1 р. 50 коп., 5 шт. — 75 коп.)
15 декабря 1913
Сцена из исторической картины «Всемирная литература»[15]
(XX столетие по Р.Хр.)
Место действия — будуар герцогини.
Блок
…В конце ж шестого тома Гейне, там,Где Englische кончаются Fragmente[16],Необходимо поместить статьюО Гейне в Англии: его влияньеНа эту нацию, и след, которыйОставил он в ее литературе.
Тихонов
Реплики этого лица имеют только мужские окончания.Кому ж такую поручить статью?
Блок
Немало здесь различных спецьялистов,Но каждый мыслит только о своем:Лозинский только с богом говорит;Волынский — о любви лишь; Гумилев —Лишь с королями. С лошадьми в конюшнеПривык один Чуковский говорить.
Чуковский (запальчиво)
Неправда! Я читаю в Пролеткульте,И в Студии, и в Петрокомпромиссе,И в Оцупе, и в Реввоенсовете!
И этот стих не дает разгадки понятия «Оцуп»; если это был человек, то Чуковский мог «читать» только в его душе; если — учреждение, то, очевидно, там была культурно-просветительная ячейка, где Чуковский читал лекции.
Блок
Корней Иванович! Ведь вы меняНе поняли! Сказать хочу я только,Что вы один могли бы написатьСтатью о Гейне…
Чуковский (ехидно)
«Эссейс», вероятно,Угодно было вам сказать?
Блок
Да-с. Эссей-с.
Чуковский (с воплем)
Мне некогда! Я «Принципы» пишу!Я гржебинские списки составляю!Персея инсценирую! НекрасовЕще не сдан! Введенский, Диккенс, УитмэнЕще загромождают стол! Шевченко,Воздухоплаванье…
Блок
Корней Иваныч!Не вы один! Иль не в подъем? Натужьтесь!Кому же, как не вам?
Замятин
Ему! Вестимо —Чуковскому!
Браудо
Корней Иваныч, просим.
Волынский
Чуковский сочинит свежо и нервно!
Все
Чуковскому! Чуковскому писать!
Чуковский пытается еще что-то возразить, но коллективный вопль всемирных литераторов заглушает его слабый голос. Дело грозит превратиться, как и во все исторические эпохи, в скверную историю. Чуковский, обессиленный, опускается в сломанное кресло, которому все еще нет цены.
Антон, входя, сует ему записку.
Чуковский (слабым голосом)
Пусть подождут. Их сколько там?
Антон
Тринадцать.
Тихонов
Итак, Коней Иваныч, сдайте намСтатью в готовом виде не поздней,Чем к Рождеству.
Чуковский
Какого года?.. Стиля?..
Тихонов
Год — этот. Стиль — марксистам всё равно.
Чуковский (пытаясь переменить разговор)
А может быть, не Стиль, а Аддисон?
Тихонов
Нет, новый стиль.
Чуковский (все еще притворяясь непонимающим)
Классический?
Тихонов
Советский!!!Чтоб было крепче, просим ЕвдокиюПетровну это записать.
Чуковский (уничтоженный)
Сдаюсь…
Тихонов
Счастливой вестью с вами поделюсь…
В этом месте рукопись обрывается. Предполагают, что Тихонов завел речь или о керосине, или о дровах, или о пайке; во всяком случае о чем-то приятном, судя по тому, что здесь впервые появляется рифма.
Насколько известно, статья Чуковского «Гейне в Англии» действительно была сдана в набор после Рождества 1919 года. Она заключала в себе около 10000 печатных знаков, ждала очереди в типографии около 30 лет и вышла в свет 31 вентоза 1949 года, причем, по недосмотру 14-ти ответственных, квалифицированных, забронированных и коммунальных корректоров, заглавие ее было напечатано с ошибкой, именно: «Гей не в ангелы».
Осень 1919
Enjambements
Давид Самуилыч! ЕдваАльбом завели, — головаПойдет у Вас кру́гом: не раз и не дваЗдесь будут писаться слова:«Дрова».
21 ноября 1919
Стихи о предметах первой необходимости
Нет, клянусь, довольно РозаИстощала кошелек!Верь, безумный, он — не проза,Свыше данный нам паек!Без него теперь и ПозаПрострелил бы свой висок.Вялой прозой стала роза,Соловьиный сад поблек,Пропитанию угроза —Уж железных нет дорог,Даже (вследствие мороза?)Прекращен трамвайный ток,Ввоза, вывоза, подвоза —Ни на юг, ни на восток,В свалку всякого навозаПревратился городок, —Где же дальше СовнархозаГолубой искать цветок?
В этом мире, где так пусто,Ты ищи его, найди,И, найдя, зови капустой,Ежедневно в щи клади,Не взыщи, что щи не густы —Будут жиже впереди,Не ропщи, когда в ПрокрустаПревратят — того гляди(«Книг чтоб не было в шкапу ста!» —Скажет Брюсов, погоди),И, когда придет Локуста,К ней в объятья упади.
Имена цветка не громки,Реквизируют — как раз,Но носящему котомкиИ капуста — ананас;Как с прекрасной незнакомки,Он с нее не сводит глаз,А далекие потомкиИ за то похвалят нас,Что не хрупки мы, не ломки,Здравствуем и посейчас(Да-с).Иль стихи мои не громки?Или плохо рвет постромкиРомантический Пегас,Запряженный в тарантас?
6 декабря 1919
Продолжение «Стихов о предметах первой необходимости»
(Приписываются В. Брюсову)
Скользили мы путем трамвайным:Я — керосин со службы нес,Ее — с усердьем чрезвычайнымСопровождал, как тигр, матрос…
Вплоть до колен текли ботинки,Являли икры вид полен,Взгляд обольстительной кретинкиСветился, как ацетилен.
Когда мы очутились рядом,Какой-то дерзкий господинОбжег ее столь жарким взглядом,Что чуть не сжег мой керосин.
И я, предчувствием взволнован,В ее глазах прочел ответ,Что он — давно деклассирован,И что ему — пощады нет.
И мы прошли по рвам и льдинам,Она — туда, а я — сюда.Я знал, что с этим господиномНе встречусь больше никогда.
10 декабря 1919
